Софокл (495 – 406 до Р. X.)

Трагедия, получившая, благодаря Эсхилу, такое развитие, достигла высшей степени совершенства в произведениях Софокла, величайшего трагика древности. Точно определить год его рождения невозможно; но по наиболее вероятному расчету, он родился в Ол. 71, 2, или в 495 г. до Р. X. Следовательно, он был 30-ю годами моложе Эсхила и 15-ю старше Еврипида. Он происходил из богатого и знатного рода. Его отец, Софилл, был оружейный мастер, т.е. имел мастерскую, в которой его рабы изготовляли оружие, и принадлежал к демосу или округу Колон Иппиос, находившемуся недалеко от Афин, который следует отличать от находившегося во внутреннем городе Колон Агорайос. В получасовом расстоянии от Дипильских ворот, к северо-западу от Афин, близ Академии, находился покатый холм с двумя вершинами, из которых одна, посвященная Аполлону Иппию и Афине Иппии, составляла так называемый Колон. На склонах этого холма, в его окрестностях, привлекательных по природе, находилось много храмов; здесь же были и жилища колониатов. Софокл любил это место своего рождения, где он играл еще мальчиком, и уже в глубокой старости увековечил его, поместив его описание в своей трагедии «Эдип в Колоне». В первом хоре этой трагедии Софокла колониаты прославляют перед Эдипом красоты своего округа и называют Колон украшением всей аттической земли.

Софокл

На западном холме, близ оливовой рощи, находится теперь могила знаменитого исследователя древности, Отфрида Мюллера; с восточного холма открывается великолепный вид, особенно привлекательный при свете вечерней зари. Отсюда виден город Акрополь, весь берег от мыса Колия до Пирея, а дальше – темно-синее море с Эгиною и исчезающим на далеком горизонте берегом Арголиды. Но священные рощи Посейдона и Эринний, храмы, находившиеся некогда в этой местности, и самый Демос – все это уже исчезло, оставив после себя лишь несколько развалин на холме и его склонах. Только далее на запад, там, где начинается масличная роща, виноград, лавр и олива зеленеют так же, как и во времена Софокла, да в тенистом кустарнике, орошаемом вечно бегущею струею Кефисса, соловей по-прежнему распевает свои сладкозвучные песни.

Детство и юность Софокла

В древней биографии Софокла, представляющей извлечение из сочинений александрийских критиков и историков литературы, говорится: «Софокл вырос в холе и был воспитан хорошо»; Афины того времени доставляли для этого богатые средства. Он получил хорошие сведения в области искусств, необходимых для трагического поэта, в музыке, гимнастике и хоровом пении. В музыке наставником его был Лампр, знаменитейший из преподавателей своего времени, которого, за его лирические произведения в древнем, возвышенном стиле, древние сравнивали с Пиндаром. За свои познания в музыке и хоровом пении, а вместе с тем, конечно, и за свою цветущую юношескую красоту, 15-ти или 16-тилетний Софокл был выбран, в 480 г. до Р. X., в руководители хора, певшего победный пеан на празднике после сражения при Саламине. Обнаженный, по обычаю гимнастов, или (по другим известиям) в коротком плаще, юноша Софокл, с лирою в руке, вел круговую пляску вокруг взятых при Саламине победных трофеев. При своем искусстве в пляске и игре на кифаре, он иногда принимал участие и в исполнении своих собственных трагедий, хотя, по слабости своего голоса, не мог, вопреки господствовавшему в его время обычаю, выступать в своих пьесах в качестве актера. В своей драме «Тамир» он исполнял роль прекрасного юноши Тамира или Тамирида, который осмелился вступить в состязание с самими музами в игре на кифаре; в своей другой пьесе, «Навсикая», он вызвал общее одобрение, как отличный игрок в мяч (σφαιριστής): он исполнял роль Навсикаи, которая в одной сцене забавляется с своими подругами пляскою и игрою в мяч.

Биограф говорит, что Софокл учился трагическому искусству у Эсхила; это можно понимать и в буквальном смысле; но биограф, по-видимому, хотел только сказать, что Софокл принял своего великого предшественника себе за образец и в начале своей поэтической деятельности старался совершенствоваться в трагическом искусстве, изучая творения Эсхила. Хотя поэзия Софокла во многом уклоняется от пути, проложенного Эсхилом и имеет свой оригинальный характер, однако Софокл, как это признается всеми, все-таки, шел по следам своего предшественника, что вполне согласно и с самою сущностью дела.

Первое выступление Софокла в качестве драматурга

С этим-то своим великим учителем, 60-летним старцем, Софокл, молодой человек лет 27-ми, решился вступить в поэтическое состязание, впервые поставив на сцену произведения своего искусства во время великих Дионисий 468 г. до Р. X. Зрители в этот день были чрезвычайно возбуждены и разделились на две партии. «Здесь спорили о первенстве не два художественных произведения, но два литературных рода, и если первые произведения Софокла привлекали к себе глубиною чувства и тонкостью психического анализа, то противником его был великий учитель, которого до тех пор по величественности характеров и силе духа не превзошел еще ни один из эллинов». (Велькер). Первый архонт, Апсефий, который, как председатель празднества, должен был выбрать судей для назначения награды, видя возбужденное состояние зрителей, горячо споривших между собою и разделившихся на две стороны – одна за славного представителя старого искусства, другая – за новое направление молодого трагика, был в затруднении и не знал, где найти беспристрастных судей. В это время главный начальник афинского флота, Кимон, только что возвратившийся с покоренного им острова Скироса, откуда он вывез прах афинского народного героя Тесея, явился, вместе с другими полководцами, в театр, чтобы, по древнему обычаю, принести жертву виновнику празднества, богу Дионису. Этим-то и воспользовался архонт; он просил этих 10 полководцев остаться в театре до конца представления и принять на себя обязанность судей. Полководцы согласились, принесли установленную присягу и по окончании представления присудили первую награду Софоклу. Такова была великая и славная победа молодого поэта, замечательная как по силе противника, так и по личности судей.

По мнению некоторых писателей, что старый Эсхил, огорченный своей неудачей, покинул свое отечество и уехал в Сицилию. Велькер, доказавший неосновательность этого мнения, вместе с тем замечает, что нет никакого основания предполагать неприязненные отношения между обоими поэтами. Скорее можно утверждать противоположное; Софокл всегда высоко уважал Эсхила, как отца трагедии, и нередко подражал ему в своих произведениях не только по отношению к мифам и характерам, но и в отдельных идеях и выражениях.

Лессинг, в своем жизнеописании Софокла, при помощи остроумной комбинации сделал весьма вероятное предположение, что в числе произведений, доставивших Софоклу эту первую победу, находилась не дошедшая до нас трагедия «Триптолем», которая должна была заслужить расположение зрителей уже и по своему патриотическому содержанию: сюжетом для неё послужило распространение возникшего в Аттике земледелия и смягчение нравов трудами элевсинско-аттического героя Триптолема. Но истинная причина того, что афиняне отдали Софоклу преимущество перед Эсхилом, заключалась, конечно, в нововведениях, внесенных Софоклом в трагическую поэзию.

Новшества Софокла в древнегреческом театре

Эсхил в своих трилогиях соединял целый ряд мифических действий в одно большое целое, изображая судьбы поколений и государств таким образом, что главным рычагом трагедии являлось действие божественных сил, между тем как изображению характеров и житейской обстановки действия отводилось немного места. Софокл оставил эту форму трилогии и стал сочинять отдельные драмы, которые, по своему содержанию, не имели между собою внутренней связи, но каждая в отдельности составляла самостоятельное, законченное целое, Но при этом он все-таки ставил на сцену сразу по три трагедии с сатирической драмой. Так как он в каждой отдельной пьесе имел в виду только один главный факт, то, благодаря этому, он получил возможность обрабатывать каждую трагедию полнее и лучше и придавать ей более жизненности, резко и определенно очерчивая характеры действующих лиц, которыми обусловливается ход драматического действия. Для того, чтобы внести в свои драмы больше разнообразия характеров и как бы оттенить одних действующих лиц другими, он прибавил к прежним двум актерам еще и третьего; это количество актеров с тех пор оставалось в древнегреческой трагедии постоянным, за исключением нескольких отдельных случаев.

Добавив третьего актера, Софокл также сократил пение хора, дал ему роль спокойного зрителя. От этого разговоры действующих лиц получили преобладание над хором, главным элементом драмы стало действие, – и трагедия приобрела идеальную красоту

Сравнение Софокла с Эсхилом и Еврипидом

Характеры Софокла, созданные на почве многостороннего и глубокомысленного опыта, представляются, в сравнении с гигантскими образами Эсхила, чисто человеческими, не теряя однако своей идеальности и не понижаясь, как у Еврипида, до уровня обыденной жизни. Их страсти, несмотря на всю свою силу, не нарушают законов изящного. Развязка подготовляется медленно и старательно, а когда она уже наступила, взволнованное чувство зрителя успокаивается мыслью о правосудии вечных богов, которому должен подчиняться воля смертных. Везде господствует мудрая умеренность и достоинство, соединенное с привлекательностью формы.

Афинские граждане Периклова века желали, чтобы трагедия возбуждала только симпатию, а не ужас; их изящный вкус не любил грубых впечатлений; потому Софокл устранял или смягчал все страшное или свирепое, находившееся в мифах, из которых брал содержание своих трагедии. У него нет таких величественных мыслей, такой глубокой религиозности, как у Эсхила. Характеры мифических героев изображены у него не по народным понятиям о них, как у Эсхила; им приданы общечеловеческие черты, они возбуждают сочувствие к себе не национальными греческими особенностями, а нравственным, чисто человеческим величием, погибающим в столкновении с могуществом неотвратимой судьбы; они свободны, они действуют по собственным мотивам, а не по воле судьбы, как у Эсхила; но и над их жизнью владычествует судьба. Она – вечный божественный закон, господствующий над нравственным миром, и его требования выше всех человеческих законов.

Аристофан говорит, что уста Софокла покрыты медом; его называли «аттической пчелой» за его приятность, как говорит Свида, или, по мнению его биографов, за то, что он прежде всего имел в виду прекрасное, изящное. В его произведениях вполне отразилось высшее развитие эллинского духа времен Кимона и Перикла; потому-то он и был любимцем аттического народа.

Трагедии Софокла

Величие мысли сочетается у Софокла с художественным построением подробностей плана, и трагедии его производят впечатление гармонии, порождаемой полным развитием образованности. Трагедия стала у Софокла верным зеркалом впечатлений человеческого сердца, всех стремлений души, всей борьбы страстей. Язык Софокла благороден, величествен; речь его дает всем мыслям картинность, всем чувствам силу и теплоту; форма трагедий Софокла вполне художественна; план их превосходно обдуман; действие развивается ясно, последовательно, характеры действующих лиц созданы глубокомысленно, очерчены отчетливо; душевная жизнь их изображена с полною живостью, и мотивы их поступков мастерски разъяснены. Никто другой из древних писателей не проникал так глубоко в тайны человеческой души; нежные и сильные чувства распределены у него в прекрасной соразмерности; развязка действия (катастрофа) соответствует сущности дела.

С первого своего выступления на сцену, в 468 г. до Р. X., и до самой своей смерти в 406 г., более полустолетия, Софокл трудился в области поэзии, и в глубокой старости все еще возбуждал удивление свежестью своих созданий. Под его именем в древности было известно 130 драм, из которых 17 византийский грамматик Аристофан считает не принадлежащими Софоклу. Следовательно, он написал 113 пьес,– трагедий и сатирических драм. Из них, по замечанию того же Аристофана, трагедия «Антигона», представленная в 441 г. до Р. X., была по счету 32-я, так что период наибольшей плодовитости поэта совпадает со временем Пелопоннесской войны. Во все время своей продолжительной деятельности Софокл пользовался неизменною благосклонностью афинского народа; ему оказывалось предпочтение пред всеми другими трагиками. Он одержал 20 побед, и часто получал вторую награду, но никогда не получал третьей.

В числе поэтов, состязавшихся с Софоклом в трагическом искусстве, находились, кроме Эсхила, сыновья его Вион и Эвфорион, из которых последний однажды победил Софокла. Племянник Эсхила Филоклет также одержал победу над Софоклом, поставившим своего «Эдипа»; оратор Аристид считает такое поражение позорным, так как сам Эсхил не мог победить Софокла. Еврипид в продолжение 47 лет соперничал с Софоклом; кроме того, в это же время писали трагедии Ион Хиосский, Ахей Эретрийский, Агатон афинянин, выступивший впервые за 10 лет до смерти Софокла и победивший его, и еще много других трагиков низшего разряда. Всеми восхваляемый, гуманный и добродушный характер Софокла позволяет предполагать, что отношения его к этим товарищам по делу были дружественные, и что рассказы анекдотистов о завистливой вражде между Софоклом и Еврипидом, – рассказы, сами по себе довольно бессодержательные, лишены вероятности. При известии о смерти Еврипида Софокл выразил искреннейшую печаль; письмо Еврипида к Софоклу, хотя и подложное, все-таки свидетельствует, что в древности на взаимные отношения обоих поэтов смотрели иначе. В этом письме говорится о кораблекрушении, которое потерпел Софокл во время своей поездки на о. Хиос, при чем погибло несколько его трагедий. Еврипид по этому поводу говорит: «Несчастие с драмами, которое всякий назовет общим несчастием для всей Греции, тяжело; но мы легко утешимся, зная, что ты остался невредим».

Известия, дошедшие до нас от древности, об отношениях Софокла к актерам, исполнявшим его трагедии, позволяют заключать, что эти отношения также были дружественные. Из этих актеров мы имеем сведения о Тлеполеме, который постоянно участвовал в трагедиях Софокла, о Клидемиде и Каллипиде. Биограф говорит, что Софокл, сочиняя свои трагедии, имел в виду способности своих актеров; вместе с тем говорится, что он составил «из людей образованных» (к числу которых, конечно, следует отнести и актеров) общество в честь муз. Новейшие исследователи объясняют это так, что Софокл основал кружок любителей искусства и знания, которые чтили муз, и что этот кружок следует считать первообразом труппы актеров.

Софокл сохранил форму трилогии, имеющей своим эпилогом сатирическую драму; но пьесы, образующие эту группу, не соединены у него общностью содержания; они – четыре разные пьесы (сравн. стран. 563). Из 113 пьес Софокла до нас дошло только семь. Превосходнейшая из них и по форме, и по содержанию, и по обрисовке характеров – «Антигона», за которую афинский народ выбрал Софокла стратегом в Самосскую войну.

Краткое содержание трагедий Софокла

Софокл – «Антигона» (краткое содержание)

Читайте также отдельные статьи Софокл «Антигона» – анализ и Софокл «Антигона» – реферат

Три самые лучшие трагедии Софокла заимствованы из фиванского цикла мифов. Это: «Антигона», поставленная им сцену около 461 года; «Эдип-царь», написанный, быть может, в 430 или 429 году, и «Эдип в Колоне», поставленный на сцену в 406 году внуком поэта, умершего в этом году, Софоклом младшим.

Софокл. Антигона. Краткое содержание. Слушать аудиокнигу

Сюжет «Антигоны» взят из мифа о походе Семерых против Фив. Двое сыновей знаменитого своими несчастьями царя Эдипа, Этеокл и Полиник, после смерти отца должны были править Фивами вместе. Но Этеокл вскоре изгнал Полиника из города. Полиник бежал к аргосскому царю Адрасту, женился на его дочери и призвал величайших героев Греции на помощь в изгнании из Фив беззаконника Этеокла. К Полинику присоединились шесть славных вождей – они и совершили Поход Семерых. Под стенами Фив братья Этеокл и Полиник сразились в поединке, убив друг друга.

Героиня пьесы Софокла, Антигона, была сестрой Этеокла и Полиника, дочерью Эдипа. Когда оба её брата пали в единоборстве, новый царь Фив, Креонт, запретил под страхом смерти предавать погребению тело приведшего вражеское войско Полиника. Однако Антигона из благоговения к предписанному богам обычаю совершила похороны брата. Креонт за это повелел казнить Антигону. Её жених, сын Креонта, Гемон, пытался предотвратить гибель невесты, но его отец оказался неумолим. Антигону замуровали заживо. Прорицатель Тиресий предрёк, что в наказание за эту жестокость Креонт потеряет самых близких людей. Напуганный Креонт решил пощадить Антигону, но было уже поздно: она умерла. Сын Креонта, Гемон, совершил самоубийство над ее трупом. Узнав об этом, покончила с собой и жена Креонта, Эвридика. В финале «Антигоны» Софокла потерявший весь смысл жизни Креонт проклинает свою бессмысленную суровость.

История Антигоны излагалась уже Эсхилом в трагедии «Поход на Фивы». Софокл в своей драме изображает борьбу семейных обязанностей с требованиями государства, коллизию вечного божественного закона, живущего в груди человека, с произвольными повелениями человеческой власти, ставящей себя выше требований совести. Софокл показывает, что внушенные порывами страстей распоряжения правительства, не признающего прав совести, дают гибельные последствия, что семейные привязанности должны быть уважаемы государством.

Антигона выводит слепого Эдипа из Фив. Картина Жалабера, 1842

Непреклонная воля Антигоны, бесстрашно решившейся пожертвовать собою, могла казаться Креонту упрямством, которому он должен противопоставить такое же упрямство; но были другие мотивы, которые должны были б отвлечь его от упорства в несправедливости: любовь Исмены (ещё одной дочери Эдипа) к сестре, любовь Гемона к невесте, высказывающаяся сначала осторожно, потом с энергиею отчаяния, предостережения пророка Тиресия. Но его суровая душа остается неумолима. Антигона, заживо заключенная в гробницу, лишает себя жизни: Гемон – характер, принадлежащий не античному, а романтическому миру , умирая, обнимает невесту слабеющею рукой. Жена Креонта перед смертью проклинает мужа, виновника всех смертей, – только тогда Креонт постигает свою ошибку и мучится поздним раскаянием. Борьба против тиранической власти – любимая идея Софокла. Протест во имя вечной справедливости, против закона, установленного произволом, выражен в «Антигоне» с энергиею, потрясающею душу.

Софокл – «Царь Эдип» («Эдип») (краткое содержание)

Читайте также отдельные статьи Софокл «Царь Эдип» – краткое содержание и Софокл «Царь Эдип» – анализ

Впрочем, первой в порядке развития сюжета главного фиванского мифа должна стоять не «Антигона», а написанная позже неё трагедия «Царь Эдип». Мифологический герой Эдип однажды совершает на дороге случайное убийство, не ведая, что убитый человек – его собственный отец, Лай. Затем он в таком же неведении женится на вдове убитого, своей матери Иокасте. Постепенное раскрытие этих преступлений и составляет сюжет драмы Софокла. После убийства отца Эдип вместо него делается царем Фив. Его правление вначале счастливо, но через несколько лет фиванская область подвергается мору, и причиной его оракул называет пребывание в Фивах убийцы прежнего царя Лая. Не зная, что этим убийцей является он сам, Эдип начинает искать преступника и повелевает привести единственного свидетеля убийства – невольника-пастуха. Тем временем прорицатель Тиресий объявляет Эдипу, что он сам и есть убийца Лая. Эдип отказывается верить в это. Иокаста, желая опровергнуть слова Тиресия, рассказывает, что у нее от Лая был сын. Они с мужем бросили его в горах на смерть, чтобы предотвратить предсказание о том, что в будущем он убьёт отца. Иокаста рассказывает также, как годы спустя Лай пал от руки какого-то разбойника на перепутье трех дорог. Эдип вспоминает, что он и сам раз на таком перепутье убил человека. В его душе поселяются тяжкие сомнения и подозрения. Прибывший в это время вестник объявляет о смерти коринфского царя Полиба, которого Эдип считал своим отцом. При этом выясняется: Полиб ранее скрывал, что Эдип не родной его сын, а лишь приемыш. Вслед за тем из допроса фиванского пастуха становится ясно: Эдип был тем самым сыном Лая, которого отец и мать велели убить. Эдипу неожиданно открывается, что он — убийца отца и женат на своей матери. В отчаянии Иокаста лишает себя жизни, а Эдип ослепляет себя и осуждает на изгнание.

Тема и кульминация софокловского «Царя Эдипа» – расплата за преступления, совершенные Эдипом. Он не знал, что Лай – его отец, а Иокаста – мать, но он все‑таки отцеубийца, и брак его все‑таки кровосмешение. Эти ужасные факты имеют своим последствием гибель Эдипа и всего его рода. Драматизм «Царя Эдипа» состоит в постепенно изображаемым Софоклом переходе Эдипа и Иокасты от счастья, от спокойствия совести к ясному сознанию своей ужасной преступности. Хор скоро догадывается об истине; Эдип и Иокаста еще не знают её. Контраст их заблуждения с знанием хора об истине производит потрясающее трагическое впечатление. Через всю драму Софокла проходит возвышенной иронией мысль об ограниченности человеческого ума, о близорукости его соображений, о непрочности счастья; зритель предвидит катастрофы, которыми разрушится счастье Эдипа и Иокасты, не знающих истины. «О люди, как ничтожна ваша жизнь!» – восклицает в «Царе Эдипе» хор. И действительно, Эдип и Иокаста повергаются в такое отчаяние, что она лишает себя жизни, а он лишает себя зрения.

Софокл – «Эдип в Колоне» (краткое содержание)

«Эдип в Колоне» был последним произведением Софокла. Он – лебединая песня старика, исполненная нежнейшей любви к родине, внушенная Софоклу воспоминаниями о молодости, которую он провел в деревенской тиши своего родного местечка Колона, близ Афин.

«Эдип в Колоне» повествует, как слепой Эдип, странствуя со своей любящей дочерью Антигоной, приходит в Колон, находит тут наконец защиту у афинского царя Тесея и последний спокойный приют. Между тем новый фиванский монарх Креонт, узнав предсказание, что Эдип после смерти будет покровителем той области, где умрёт, пытается силой вернуть Эдипа в Фивы. Однако Тесей защищает Эдипа и не допускает насилия над ним. Затем к Эдипу приходит его сын Полиник, который как раз собирает Поход Семерых на Фивы против собственного брата, другого сына Эдипа, Этеокла. Полиник хочет, чтобы отец благословил его предприятие против родины, но Эдип проклинает обоих сыновей. Полиник уходит, а Эдип слышит призыв богов и вместе с Тесеем идет в священную рощу примирившихся с ним богинь небесной кары Эвменид. Там, в таинственном гроте, совершается его мирная кончина.

Эта драма Софокла проникнута дивною нежностью и грациозностью чувства, в котором печаль бедственности человеческой жизни сливается с отрадой надежды. «Эдип в Колоне» – апофеоз невинного страдальца, которому божественное провидение дает отраду в конце его скорбной земной жизни; надежда на блаженство за гробом служит утешением для несчастного: удрученный и очищенный бедствиями человек найдет в той жизни вознаграждение себе за свои незаслуженные страдания. Вместе с тем Эдип перед смертью выказывает во всем величии своё родительское и царское достоинство, благородно отвергая своекорыстные заискивания Полиника. Материалом для трагедии «Эдип в Колоне» служили Софоклу местные предания Колона, близ которого стоял храм Эвменид с пещерой, считавшейся путем в подземное царство и имевшей при входе медный порог.

Эдип в Колоне. Картина Гарриета, 1798

Софокл – «Электра» (краткое содержание)

В «Электре» Софокл обращается к циклу мифов о том, как Агамемнон, главный вождь греческого войска в походе на Трою, был по возвращении из него убит собственной женой Клитемнестрой и её любовником Эгисфом. Клитемнестра хотела убить и своего сына от Агамемнона, Ореста, чтобы он в будущем не стал мстить ей за отца. Но мальчик Орест был спасён своей сестрой Электрой. Та отдала его старому дядьке, и тот увёл отрока в Фокиду, к царю города Крисы. Электра, оставшись с матерью, терпела от неё притеснения и унижения, ибо не раз смело упрекала Клитемнестру и Эгисфа в совершённом ими злодеянии.

«Электра» Софокла начинается с того, что возмужавший Орест приходит на родину, в Аргос, сопровождаемый всё тем же верным Дядькой и другом Пиладом, сыном царя Крисы. Орест хочет мстить матери, но намеревается делать это хитростью и поэтому скрывает ото всех свой приход. Тем временем, и так много претерпевшая Электра узнаёт, что Клитемнестра и Эгисф решили бросить её в подземелье. Дядька Ореста с целью обмана Клитемнестры является к ней под видом посланца от соседнего царя и, обманывая её, сообщает, что Орест умер. Это известие повергает в отчаяние Электру, но Клитемнестра радуется, полагая, что отомстить ей за Агамемнона теперь уже никто не сумеет. Однако ещё одна дочь Клитемнестры, Хрисофемида, возвратившись с могилы отца, рассказывает Электре, что видела там надгробные жертвы, которые мог принести только Орест. Электра сначала не верит этому. Орест под видом посланца из Фокиды приносит на могилу погребальную урну и, узнав в горюющей там женщине свою сестру, называет ей себя. Орест поначалу колеблется сразу приступить к мщению матери, но твёрдая характером Электра настойчиво побуждает его покарать нарушителей божественного закона. Подталкиваемый ею, Орест убивает мать и Эгисфа. В отличие от трактовки драмы Эсхила «Хоэфоры», у Софокла Орест не испытывает никаких мук, и трагедия заканчивается торжеством победы.

Электра на могиле Агамемнона. Картина Ф. Лейтона, 1869

Легенда об убийстве Клитемнестры Орестом отражена в трагедиях каждого из трех великих афинских трагических поэтов – Эсхила, Софокла и Еврипида, но каждый из них придал ей особый смысл. У Софокла главное лицо в этом кровавом деле – Электра, неумолимая, страстная мстительница, одаренная высокою нравственною силою. Конечно, мы должны судить об её деле сообразно понятиям греческой старины, возлагавшей на родных убитого обязанность мстить. Только с этой точки зрения становится понятна сила ненависти, непримиримо пылающей в душе Электры; её мать чужда раскаяния и спокойно наслаждается любовью обагренного кровью Эгисфа, – это поддерживает в Электре жажду мщения. Переносясь мыслями в понятия греческой старины, мы будем сочувствовать скорби, с какой Электра обнимает урну, заключающую в себе, как она думает, прах её брата, и поймем восторг, с каким видит она живым Ореста, которого считала умершим. Будут понятны нам и горячие крики одобрения, которыми она, слыша из дворца вопли убиваемых, побуждает Ореста довершить дело мщения. В Клитемнестре, при известии о смерти Ореста, пробудилось на миг материнское чувство, но его сразу же заглушила радость, что она теперь освобождается от боязни его мести.

Софокл – «Трахинянки» (краткое содержание)

Содержание трагедии «Трахинянки» – смерть, которой подвергает Геракла ревность его жены, Деяниры, страстно любящей его. Хор в этой трагедии составляют девушки, уроженки города Трахина: название их и служит заглавием драмы. Геракл, разрушив эвбейский город Эхалию, взял в плен красавицу Иолу, дочь эхалийского царя; Деянира, остававшаяся в Трахине, опасается, что он покинет ее, полюбит Иолу. Посылая мужу праздничную одежду, которую он хочет надеть при жертвоприношении, Деянира намазывает ее кровью кентавра Несса, который был убит стрелами Геракла. Несс, умирая, говорил ей, что его кровь – волшебное средство, которым она может отвратить мужа от всякой другой любви и привязать к себе. Геракл надел эту одежду, и когда теплота от жертвенного огня согрела кровь кентавра, Геракл почувствовал мучительное действие яда крови. Рубашка прилипла к телу Геракла и стала причинять ему невыносимые муки. В ярости, Геракл разбил о скалу вестника Лихада, который принес ему одежду; с той поры эти скалы стали называться лихадовыми. Деянира, узнав о том, что погубила мужа, лишает себя жизни; Геракл, мучимый невыносимою болью, велит сложить на вершине горы Эты костер и сжигает себя на нем. Художественные достоинства «Трахинянок» не так высоки, как тех четырех трагедий, о которых говорилось ранее.

Софокл – «Филоктет» (краткое содержание)

Сюжет «Филоктета», поставленного на сцену в 409 году до Р. Х., тоже связан с мифом о смерти Геракла. Поиас, отец героя Филоктета, согласился зажечь погребальный костер Геракла и в награду за эту услугу получил его лук и стрелы, всегда попадавшие в цель. Они перешли к его сыну, Филоктету, участнику Троянской войны, легенды о которой являются темой и седьмой трагедии Софокла, «Аякс Биченосец». Филоктет отправился с эллинами в поход под Трою, но по дороге на острове Лемносе был ужален змеей. Рана от этого укуса не заживала, издавая к тому же сильнейшее зловоние. Чтобы избавиться от Филоктета, который стал обузой для войска, эллины, по совету Одиссея, бросили его одного на Лемносе, где он, продолжая страдать от неизлечимой раны, мог кое-как добывать себе пропитание лишь благодаря луку и стрелам Геракла. Однако позже выяснилось, что без принадлежащих ему чудесных геракловых стрел троянцев победить нельзя. В трагедии Софокла сын Ахилла, Неоптолем, и Одиссей приезжают на остров, где оставлен Филоктет, чтобы взять его в греческий стан. Но Филоктет смертельно ненавидит бросивших его в беде греков, особенно коварного Одиссея. Потому увезти его в стан под Троей можно только хитростью, обманом. Прямодушный, честный Неоптолем сначала поддается коварным советам хитрого Одиссея; они похищают у Филоктета лук, без которого несчастный больной умрет с голоду. Но Неоптолему становится жаль обманутого, беззащитного Филоктета, и врожденное благородство торжествует в его душе над замыслом обмана. Он открывает Филоктету истину и хочет отвезти его на родину. Но является обожествлённый Геракл, и передает Филоктету повеление богов, что он должен отправиться под Трою, где после взятия города будет вознаграждён свыше исцелением от своего тяжкого недуга.

Итак, коллизия мотивов и страстей прекращается появлением божества, так называемого Deus ex machina; узел не развязывается, а разрубается. В этом уже ясно высказывается влияние порчи вкуса, подействовавшей и на Софокла. Методом deus ex machina ещё шире пользуется Еврипид. Но с удивительным мастерством исполнил Софокл трудную задачу сделать предметом драмы физическое страдание. Превосходно изобразил он и характер истинного героя в лице Неоптолема, неспособного оставаться обманщиком, отвергающего нечестные средства, какую бы выгоду ни представляли они.

Софокл – «Аякс» («Безумие Аякса», «Аякс-биченосец», «Эант»)

Читайте также отдельную статью Софокл «Аякс» – краткое содержание

Предмет трагедии «Аякс» или «Безумие Аякса» заимствован из предания о Троянской войне. Её герой Аякс, после гибели Ахилла рассчитывал, как самый доблестный после погибшего воин эллинской армии, получить ахилловы доспехи. Но они были отданы Одиссею. Аякс, считая эту несправедливость происками главного греческого вождя, Агамемнона, и его брата, Менелая, задумал убить их обоих. Однако богиня Афина с целью помешать преступлению помутила рассудок Аякса, и вместо своих врагов он перебил стадо овец и коров. Придя в себя и осознав последствия и позор своего безумия, Аякс решил совершить самоубийство. Жена его Текмесса и верные воины (которые в трагедии Софокла составляют хор) стараются удержать Аякса от его намерения, внимательно следя за ним. Но Аякс ускользает от них на берег моря и там закалывает себя. Поссорившиеся с Аяксом Агамемнон и Менелай не желают хоронить его тело, однако по настоянию брата Аякса, Тевкра, и проявляющего теперь благородство Одиссея, тело всё же погребают. Дело, таким образом, кончается нравственной победой Аякса.

В унизительном состоянии безумия Аякс является у Софокла лишь при самом начале драмы; главное её содержание составляют душевные страдания героя, печалящегося о том, что опозорил себя. Вина, за которую наказан Аякс безумием, состоит в том, что он, гордясь своею силою, не имел должного смирения перед богами. Софокл в «Аяксе» следовал Гомеру, из которого заимствовал не только характеры действующих лиц, но и выражения. Разговор Текмессы с Аяксом (стихи 470 и след.) – очевидное подражание гомеровскому прощанию Гектора с Андромахой. Афинянам очень нравилась эта трагедия Софокла, отчасти потому, что Аякс саламинский был один из их любимых героев, как предок двух знатных афинских родов, а во-вторых, потому, что речь Менелая казалась им пародией на отсталость понятий и надменность спартанцев.

Софокл и Перикл в Самосской войне

В 441 г. до Р. X. (Ол. 84,3), во время великих Дионисий (в марте), Софокл поставил на сцену свою «Антигону», и эта драма заслужила такое одобрение, что афиняне назначили автора, вместе с Периклом и восемью другими лицами, полководцем для войны с островом Самосом. Впрочем, это отличие досталось на долю поэта не столько за достоинства его трагедии, сколько потому, что он пользовался общим расположением за свой любезный характер, за мудрые политические правила, высказанные в этой трагедии, и за её нравственные достоинства вообще, так как в ней обдуманность и разумность в поступках всегда ставится гораздо выше порывов страсти.

Самосская война, в которой участвовал Софокл, началась весною 440 г. под начальством архонта Тимокла; поводом к ней послужило то, что милетцы, побежденные самосцами в одном сражении, обратились, заодно с самосскими демократами, с просьбой о помощи к афинянам. Афиняне послали против Самоса 40 кораблей, покорили этот остров, учредили там народное правительство, взяли заложников и, оставив на острове свой гарнизон, вскоре возвратились домой. Но в том же году им пришлось возобновить военные действия. Бежавшие из Самоса олигархи заключили союз с сардийским сатрапом Писсуфном, собрали войско и ночью овладели городом Самосом, захватив афинский гарнизон. Этот гарнизон был выдан Писсуфну, самосские заложники, отвезенные афинянами на Лемнос, были освобождены, и начались новые приготовления к войне с милетцами. Перикл с товарищами снова выступил против Самоса с 44 кораблями, разбил 70 самосских кораблей близ острова Трагии и осадил город Самос с суши и с моря. Несколько дней спустя, в то время когда Перикл с частью кораблей отправился в Карию, навстречу приближавшемуся финикийскому флоту, самосцы прорвали блокаду и, под начальством философа Мелисса, который уже и прежде однажды победил Перикла, разбили афинский флот, так что в продолжение 14 дней нераздельно господствовали над морем. Перикл поспешил возвратиться, снова разбил самосцев и осадил город. На девятый месяц осады, весною 439 г., Самос был вынужден сдаться. Стены города были срыты, флот взят афинянами; самосцы дали заложников и обязались уплатить военные издержки.

Если Софокл, как надо полагать, был стратегом только в 440 г., между тем как Перикл удержал за собою эту должность и на следующий год, то, вероятно, он участвовал в первой войне и отчасти во второй, но не оставался полководцем до конца войны. Перикл, не только великий государственный деятель, но и великий полководец, был душою этой войны и сделал в ней всего больше; в чем тут выразилось участие Софокла, об этом мы знаем очень мало. У Свиды говорится, что Софокл сражался с философом Мелиссом на море; но это известие, по-видимому, основано не на исторических сведениях, а на простой догадке. Если Мелисс и Перикл сражались друг с другом, а Софокл был товарищем Перикла по должности, то легко могла явиться мысль, что и Софокл сражался с Мелиссом; а «мысль о том, что Мелисс-философ и Софокл-поэт сражались друг с другом, так привлекательна, что вполне извиняет догадку позднейшего писателя». (Бёк). Софокл был, конечно, не особенно хороший полководец, и поэтому Перикл едва ли посылал его в какие-нибудь военные предприятия; напротив, для переговоров, которые во все время существования аттического государства составляли весьма важную часть занятий полководца, Софокл мог быть очень полезен, как человек, умевший обращаться с людьми и располагать их в свою пользу. В то время, когда Перикл сражался при Трагии, Софокл отправился на о. Хиос и Лесбос для переговоров с союзниками о присылке вспомогательного войска, и добился того, что от этих островов было послано 25 кораблей.

Характер Софокла

У Атенея сохранилось известие об этой поездке Софокла на Хиос, буквально заимствованное из книги поэта Иона Хиосского, современника Софокла. Приводим его здесь, так как оно заключает в себе интересное изображение Софокла, уже 55-летняго старика, в веселом обществе.

«Я познакомился с поэтом Софоклом в Хиосе (говорит Ион), куда он заезжал, будучи полководцем, на пути в Лесбос. Я нашел в нем человека любезного и веселого собеседника. Гермесилай, друг Софокла и афинского народа, дал в честь его обед. Красивый мальчик, наливавший вино, раскрасневшись от огня, близ которого он стоял, видимо произвел на поэта приятное впечатление; Софокл сказал ему: «Хочешь, чтобы я пил с удовольствием?» Мальчик отвечал утвердительно, и поэт продолжал: «Ну, так подноси ко мне кубок как можно медленнее, и так же медленно уноси его назад». Мальчик покраснел еще более, а Софокл, обращаясь к своему соседу за столом, заметил: «Как прекрасны слова Фриниха: на щечках пурпурных огонь любви пылает». Один школьный учитель из Эретрии по этому поводу сказал: «Софокл, ты, конечно, знаешь толк в поэзии; но Фриних все-таки сказал нехорошо, так как он назвал щечки прекрасного мальчика пурпурными. Ведь если бы живописец в самом деле вздумал покрыть щеки этого мальчика пурпуровой краской, то он перестал бы казаться прекрасным. Не надо сравнивать с тем, что не кажется таким». Софокл улыбнулся и сказал: «В таком случае, друг мой, тебе, конечно, не нравится выражение Симонида, которое однако хвалят все греки: «Девушка, с пурпуровых уст которой сорвалось милое слово!» Не нравится тебе, вероятно, и поэт, называющий Аполлона златокудрым? В самом деле, ведь если бы живописец вздумал нарисовать этого бога с золотыми, а не с черными волосами, то картина была бы нехороша. Конечно, не нравится тебе и тот поэт, который говорит о розоперстой Эос? Ведь, если кто выкрасит себе пальцы в розовую краску, то это будут пальцы красильщика, а вовсе не прекрасной женщины». Все засмеялись, и эретриец сконфузился. Софокл же опять обратился к мальчику, наливавшему вино, и заметив, что он хочет мизинцем снять попавшую в кубок соломинку, спросил его, видит ли он эту соломинку. Мальчик отвечал, что видит, и поэт сказал ему: «Ну, так сдунь ее, чтобы не замочить пальца». Мальчик наклонил свое лицо к кубку, а Софокл поднес кубок ближе к себе, чтобы столкнуться с мальчиком лицом к лицу. Когда мальчик подвинулся еще ближе, Софокл, обняв его, притянул к себе и поцеловал. Все засмеялись и стали выражать поэту свое одобрение, за то, что он перехитрил мальчика; он же сказал: «Это я упражняюсь в стратегии; Перикл сказалТрагедии Софокла, что я хорошо понимаю поэзию, но плохой стратег; ну, а эта стратагема – разве она мне не удалась?» Так говорил и поступал Софокл, оставаясь одинаково любезным как во время пира, так и во время занятий. В делах государственных он не был ни достаточно опытен, ни достаточно энергичен; но все-таки Софокл был лучший из всех афинских граждан».

Без сомнения, мы можем признать этот приговор умного современника о политических дарованиях Софокла совершенно справедливым, хотя биограф поэта хвалит его политическую деятельность; мы должны также верить и словам Перикла, что Софокл был плохой стратег. Весьма вероятно, что он занимал должность стратега только один раз в жизни, так как едва ли можно дать веру показанию Юстина, что Софокл вместе с Периклом опустошал Пелопоннес. Плутарх рассказывает, что на военном совете Никий просил Софокла, как старшего, высказать свое мнение прежде других; но если это исторически верно, то мы должны отнести это показание к году самосской, а не Пелопоннесской войны. Софокл, по словам Плутарха, отклонил желание Никия, сказав ему: «Хоть я и старше других, но ты пользуешься наибольшим уважением».

В приведенном выше рассказе Иона Софокл является человеком веселым и любезным в обществе, и мы вполне верим его биографу, который говорит, что Софокл отличался таким приятным характером, что все без исключения его любили. Даже и на войне он не терял своей веселости и своего поэтического настроения и не изменял своей природе, слишком чувствительной к телесной красоте, вследствие чего его товарищ Перикл, с которым он был в близкой дружбе, иногда делал ему приятельские внушения. Во время самосской войны Софокл, увидав однажды случайно проходившего мимо красивого мальчика, сказал: «Смотри, Перикл, какой славный мальчик!» Перикл на это заметил: «У полководца, Софокл, должны быть не только чистые руки, но и чистые взгляды». – «Софокл был поэт, – говорит Лессинг, – неудивительно, если он был иногда слишком чувствителен к красоте; но я не скажу, что его нравственные качества от этого уменьшаются».

Здесь мы должны оправдать Софокла от упрека, который иногда делался ему, – именно, будто он обогатился во время самосской войны. В комедии Аристофана «Мир» кто-то спрашивает о Софокле, что он поделывает; на это отвечают, что ему живется хорошо, только немного странно, что он теперь из Софокла обратился в Симонида и в старости стал скуп; теперь, говорят, он готов, как и Симонид, ради скупости отказывать себе в самом необходимом. Комедия Аристофана «Мир» была представлена в 421 г. до Р. X., стало быть, лет через 20 после самосской войны; следовательно, слова поэта не могут относиться к этой войне и замечание схолиаста, относящееся к этому месту, представляет, конечно, только догадку для разъяснения насмешливых отзывов комика. Однако, нет сомнения, что Аристофан упрекает старика Софокла в скряжничестве; но насколько справедлив этот упрек комика, шутки которого не всегда следует понимать буквально, – этого мы не знаем. Новейшие писатели согласны между собою в том, что слова Аристофана заключают в себе обычное для комиков преувеличение; ученые пытались объяснять эти слова различно. О. Мюллер относит упрек Аристофана к тому, что Софокл в старости стал обращать больше внимания на гонорар за свои произведения; Велькер замечает: «Сделаться Симонидом – это, может быть, означает: ставить на сцену много драм, до глубокой старости заниматься поэзией и постоянно получать плату за свои произведения; в том же смысле и Еврипид в своей «Меланиппе» упрекает комиков в корыстолюбии». Бёк полагает, что этот упрек в корыстолюбии только, по-видимому, противоречит известному рассказу о том, как сыновья Софокла жаловались на него суду за то, что он небрежно относится к своему имуществу; «я допускаю даже предположение, говорит он, что скупость Софокла находилась в близкой связи с его расточительностью: так как нет сомнения, что поэт и на старости, как и во дни своей молодости, сильно увлекался красотой, то женщины, вероятно, стоили ему немалых денег, что отзывалось на доходах его сыновей, по отношению к которым Софокл был скуп; обижаемые этим сыновья могли принести на отца жалобу, чтобы получить в свое владение имущество, и благодаря этому Софокл прослыл одновременно и расточителем, и скрягой». Бёк относит трагедию «Эдип в Колоне», которую Софокл, как мы увидим ниже, прочел на суде со своими сыновьями, к 4-му году 89 олимпиады (420 до Р. X.).

Софокл и Геродот

Многие предполагали, что во время самосской экспедиции Софокл впервые познакомился с историком Геродотом, который около этого времени жил на острове Самосе. Но пребывание Геродота на этом острове относится к более раннему времени, и поэт познакомился с ним, вероятно, еще раньше 440 г. Софокл был с Геродотом в дружеских отношениях и в бытность его в Афинах часто с ним видался. Оба они сходились друг с другом во многих отношениях и имели одинаковые воззрения на многие предметы. По-видимому, Софокл включил в свои драмы несколько любимых идей Геродота: сравни Софокл, Эдип в Колоне, ст. 337 и сл. и Геродот, II, 35; Софокл, Антигона, 905 и сл. и Геродот, III, 119. Плутарх, говоря о произведениях искусства, созданных в глубокой старости сообщает начало эпиграммы, относящейся к Геродоту и приписываемой Софоклу. Смысл его слов следующий: 55-летний Софокл сочинил в честь Геродота оду. Самая же эпиграмма, по догадке Бёка, была посвящением к оде, которую Софокл подарил историку в знак дружбы при личном свидании. Но так как 55 лет нельзя назвать глубокой старостью, то эта цифра, приводимая Плутархом, по всей вероятности, неточна.

После самосской войны Софокл прожил еще 34 года, занимаясь поэзией; в продолжение этого времени, несмотря на то, что различные государи, покровители искусств, нередко приглашали его, как и Эсхила и Еврипида, к себе, он не покидал своего любимого родного города, помня изречение, сказанное им в одной из драм, до нас не дошедших:

Кто через порог тирана переступит,
Тот раб его, хотя бы и свободным родился.

Последние годы жизни Софокла

О его политической деятельности в позднейшее время мы знаем только по словам Аристотеля, что в 411 г. до Р. X. он, в качестве советника, προβουλεϋς, содействовал установлению олигархии четырехсот, ибо, как он сам говорил, сделать что-нибудь лучшее было невозможно. Вообще мы можем предположить, что он редко покидал спокойную жизнь частного человека и главным образом жил ради искусства, наслаждаясь жизнью, любимый и уважаемый своими согражданами не только за свои поэтические произведения, но и за свой справедливый, миролюбивый и добродушный характер, за свою постоянную любезность в обращении.

Мраморный рельеф, предположительно изображающий Софокла

Будучи любимцем всех людей, Софокл пользовался, по верованию народа, особенным расположением богов и героев. Дионис, как мы увидим ниже, заботился о погребении поэта, часто прославлявшего вакхические празднества. О благоволении к Софоклу Геркулеса рассказывается биографом следующий анекдот: Однажды из Акрополя был украден золотой венок. Тогда Геркулес во сне явился Софоклу и указал ему дом и место в этом доме, где была спрятана похищенная вещь. Софокл заявил об этом народу и получил талант золота, назначенный в награду за отыскание венка. Этот же анекдот, с некоторыми изменениями, находится и у Цицерона, De divin. I, 25. Далее, древние рассказывали, что бог врачевства Асклепий (Эскулап) удостоил Софокла своим посещением и был принят им весьма радушно; поэтому афиняне, по смерти поэта, учредили в честь его особый культ, причислив его к героям под именем Дексиона (гостеприимца) и ежегодно приносили ему жертву. В честь Асклепия Софокл, как говорят, сочинил пеан, которому приписывалась сила усмирять бури; этот пеан пелся в продолжение многих столетий. В связи с этим находится известие, что Софокл получил от афинян должность жреца Галона (или Алкона), героя врачебного искусства, который воспитывался вместе с Асклепием у Хирона и был посвящен в тайны врачевства. Из всех этих рассказов, по-видимому, можно заключить, что Софокл, по верованию афинян, пользовался особенной благосклонностью Асклепия; можно догадываться, что поводом к такому верованию послужило то обстоятельство, что во время афинской чумы Софокл сочинил в честь Асклепия пеан с молитвою о прекращении бедствия и что вскоре после того чума действительно прекратилась. Упомянем также и о том, что на одной картине Филострата младшего Софокл изображен окруженным пчелами и стоящим посредине между Асклепием и Мельпоменою; следовательно, художник желал изобразить любимого поэта, жившего в союзе с музою трагедии и с богом врачебного искусства.

Легенда о суде Софокла с сыновьями

В древности много рассказывали о процессе, возбужденном против престарелого Софокла его сыном Иофоном. Софокл имел от своей законной жены Никостраты сына Иофона и от гетеры Феориды Сикионской другого сына – Аристона; этот последний был отцом Софокла младшего, который заслужил одобрение как трагический поэт. Так как старик Софокл любил своего даровитого внука, больше, чем своего сына Иофона, который в трагическом искусстве был слабее, то Иофон, как говорят, из зависти, обвинил своего отца в слабоумии и требовал устранения его от управления имуществом, так как Софокл, будто бы, был уже неспособен вести свои дела сам. Софокл, говорят, сказал судьям: «Если я – Софокл, то я не слабоумен; если же я слабоумен, то я не Софокл», и затем прочел свою, только что оконченную, трагедию «Эдип в Колоне» или сообщенный нами выше первый хор из этого образцового произведения. Вместе с тем Софокл, как говорят, заметил судьям, что он дрожит вовсе не для того, чтобы казаться стариком, как уверяет его обвинитель, но дрожит непроизвольно, так как он не по своей воле дожил до 80 лет. Судьи, выслушав прекрасное произведение поэта, оправдали его, а сыну его сделали выговор; все присутствовавшие проводили поэта из суда рукоплесканиями и другими знаками одобрения, как провожали прежде из театра. Цицерон (Cat. Mai. VII, 22) и другие, рассказывая об этом происшествии, называют обвинителем не одного Иофона, но вообще сыновей Софокла, которые требовали, чтобы старик-отец их, небрежный и расточительный, был устранен от управления имуществом, как человек, выживший из ума.

Имеют ли эти рассказы в основе своей какой-нибудь исторический факт – об этом новейшие ученые высказывали различные мнения. Мы можем присоединиться к мнению тех, которые полагают, что вся эта история есть не более как вымысел комических писателей. По крайней мере относительно Иофона мы знаем, что он в последние годы жизни своего отца находился к нему в наилучших отношениях; в знак любви и почтения к отцу, он воздвиг ему памятник и в надписи указывал именно на «Эдипа в Колоне», как на образцовое произведение Софокла.

Некоторые исследователи доказывают, что сама подоплёка этого анекдота неверна. В нем ошибочно говорится, что внук, за любовь к которому сердился на отца Иофон, был не сын Иофона. Но некоторые надписи на памятниках указывают, что этот внук Софокла, Софокл Младший, был сыном именно Иофона. Таким образом, мотивировка неудовольствия Иофона противоречит факту.

Смерть Софокла

Софокл умер в конце Пелопоннесской войны в 406 г. до Р. X. (Ол. 93, 2–3), около 90 лет от роду. О смерти его мы имеем различные баснословные повествования. Говорят, что он подавился ягодой винограда, что он умер от радости, одержав победу в драматическом состязании, или от напряжения голоса при чтении «Антигоны», или после прочтения этой драмы. Он был погребен в фамильном склепе, который находился на дороге в Декелию, в 11 стадиях от афинской стены, и на гробнице его была изображена сирена или, по другим известиям, изваяна из бронзы ласточка, как символ красноречия. В то время, когда происходило погребение Софокла, Декелия была еще занята лакедемонянами, так что к фамильному склепу поэта не было доступа. Тогда, как сообщает биограф, лакедемонскому полководцу (он неправильно называется Лизандром) явился во сне Дионис и приказал пропустить погребальную процессию Софокла. Так как полководец не обратил внимания на это явление, то Дионис явился ему вторично и повторил свое требование. Полководец осведомился через беглецов, кого именно будут хоронить и, услышав имя Софокла, послал герольда с дозволением пропустить процессию. Афиняне же в своем народном собрании решили ежегодно приносить жертву своему великому согражданину.

Вскоре после смерти Софокла, во время ленейских празднеств (в январе) 405 г. до Р. X., была поставлена на сцену комедия Аристофана «Лягушки», в которой высокому поэтическому дарованию Софокла, наравне с Эсхилом, отдается полная признательность, и другая комедия – «Музы», соч. Фриниха, в которой также прославляется Софокл. «Замечательно, – говорит Велькер, – что одновременно с Аристофаном другой великий комический писатель почтил Софокла, умершего не более как за два месяца перед тем, художественным произведением такого рода, каким прежде никогда не пользовались для прославления умерших – комедией». Из этой комедии («Музы») сохранились следующие слова, в которых изображается значение и счастье недавно умершего поэта:

«Счастливый Софокл! Он после долгой жизни скончался, будучи человеком мудрым и всеми любимым. Он создал много превосходных трагедий и закончил жизнь свою прекрасно, не омраченный горем».

Впоследствии афиняне, по предложению оратора Ликурга, поставили статую Софокла в театре, вместе со статуями Эсхила и Еврипида и решили заботливо сохранять списки трагедий этих троих писателей.

До нашего времени сохранилось много изображений Софокла, о которых подробно говорит Велькер в I томе своих «Древних памятников». Из них самое лучшее есть статуя больше человеческого роста, находящаяся в латеранском музее в Риме и представляющая, вероятно, копию с той которая стояла некогда в афинском театре. Велькер описывает эту статую, представляющую поэта в цвете лет, следующим образом: «Это благородная, могучая фигура; положение, форма тела и в особенности одежда прекрасны; в позе и драпировке непринужденность римского простолюдина наших дней соединяется с достоинством знатного афинянина; к этому нужно прибавить естественную свободу в движениях, какою отличается человек образованный и сознающий свое умственное превосходство. Живое выражение лица придает этой статуе особенное значение и характер. – Выражение лица ясное, но в то же время серьезное и задумчивое; прозорливость поэта, выражающаяся во взгляде, устремленном несколько вверх, соединяется с полным цветом сил физических и умственных. В этой статуе виден талант, ум, искусство, благородство и внутреннее совершенство, но в ней нет даже и отдаленного намека на демоническое одушевление и силу, на высшую оригинальность, на все то, что иногда придает гению внешний отпечаток чего-то необычайного».

Статуя Софокла

У Софокла были сыновья: Иофон, Леосфен, Аристон, Стефан и Менеклид. Из них Иофон и Аристон, сын Феориды, называются трагическими поэтами. Иофон участвовал в драматических состязаниях и одержал блестящую победу еще при жизни отца; сам Софокл спорил с ним о первенстве. Аттическая комедия признает достоинства его произведений, но высказывает подозрение, что отец помогал ему обрабатывать их, или, употребляя комическое выражение, что Иофон похищал трагедии своего отца. Сын Аристона, Софокл младший, был очень талантливый трагик и одержал много побед в состязаниях. В память своего деда, он поставил на сцену, в 401 г. до Р. X., трагедию его «Эдип в Колоне».

Переводы Софокла на русский язык

На русский язык Софокла переводили И. Мартынов, Ф. Зелинский, В. Нилендер, С. Шервинский, А. Парин, Водовозов, Шестаков, Д. Мережковский, Зубков

Литература о Софокле

Важнейший список трагедий Софокла хранится в лавренцианской библиотеке во Флоренции: С. Laurentianus, XXXII, 9, относится к Х или XI в.; все прочие имеющиеся в различных библиотеках списки представляют копии с этого списка, за исключением, может быть, другого флорентийского списка XIV в. № 2725, в той же библиотеке. Со времени В. Диндорфа первый список обозначается буквой L, второй — G. Лучшие схолии извлечены также из списка L.

Мищенко Ф. Г. Фиванская трилогия Софокла. Киев, 1872

Мищенко Ф. Г. Отношение трагедий Софокла к современной поэту действительной жизни в Афинах. Ч.1. Киев, 1874

Аландский П. Филологическое изучение произведений Софокла. Киев, 1877

Аландский П. Изображение душевных движений в трагедиях Софокла. Киев, 1877

Шульц Г. Ф. К вопросу об основной идее трагедии Софокла «Царь Эдип». Харьков, 1887

Шульц Г. Ф. Критические заметки к тексту трагедии Софокла «Царь Эдип». Харьков, 1891

Ярхо В. Н. Трагедия Софокла «Антигона»: Учебное пособие. М.: Высш. шк., 1986

Суриков И. Е. Эволюция религиозного сознания афинян во второй половине V в. до н. э.: Софокл, Еврипид и Аристофан в их отношении к традиционной религии

Софокл