ЛЕКЦИЯ XXIX

 

(начало)

 

Финансовое положение в России в эпоху реформ и в последующие годы. – Задачи финансовой политики при М. Х. Рейтерне. – Деятельность Рейтерна.

 

Михаил Рейтерн

Михаил Христофорович Рейтерн

Очерченное в конце предыдущей лекции тяжелое угнетенное экономическое положение тесным образом связывалось с таким же положением государственного хозяйства. После Крымской войны, в течение всей эпохи реформ, а затем и в пореформенное время правительство было в чрезвычайно трудных условиях. Тут первую роль сыграло, конечно, падение курса тогдашнего кредитного рубля. До Крымской войны, после денежной реформы 1843 г., в этом отношении положение наших финансов было довольно хорошее. После реформы Канкрина количество обращавшихся кредитных денег было весьма умеренно: в 1854 г. их было всего 311 млн. руб., и при этом был в наличности металлический фонд в 123 млн. руб., который мог достаточно обеспечивать безостановочный их размен, так что курс их стоял al pari. Когда началась восточная война, то оказалось, что вести ее пришлось на новые выпуски бумажных денег. После войны 1858 г. кредитных рублей обращалось уже 780 млн. руб., а металлический запас понизился до 119 млн. руб., так что был уже ниже той одной шестой, которую считал необходимой для поддержания безостановочного размена Канкрин, и поэтому пришлось отказывать в размене. Понятно, что курс таких неразменных денег должен был падать, и он падал в течение всех ближайших лет после Крымской войны.

Надо сказать, что при этом правительство, озаботясь, по-видимому, тем, чтобы развивался частный кредит и частные капиталистические предприятия, необходимость чего оно сознало в это время, уменьшило процент по вкладам, хранившимся в казенных кредитных учреждениях. Оно сделало это, чтобы способствовать перенесению вкладов в частные предприятия. Вклады стали быстро утекать из сохранных казен и в течение 10 лет дошли до 200 млн. руб. вместо ранее хранившегося миллиарда с лишним. Между тем правительство в дореформенное время свободно пользовалось этим фондом и делало из него позаимствования на свои нужды, так что в конце концов оказалось, что долг правительства сохранным казнам превышал 500 млн. руб. Поэтому, когда вклады стали выбирать быстрее, чем можно было рассчитывать, правительство оказалось в затруднительном положении. Чтобы пополнить свою растрату, ему пришлось совершать займы на тяжелых условиях. Но эти займы в конце концов дали возможность пополнить только часть растраты, а 160 млн. руб. правительство так и осталось должным этим кредитным учреждениям.

Разумеется, такое положение не облегчило государственных финансов и еще более пошатнуло курс кредитного рубля. Если уже от одного чрезмерного выпуска кредитных денег и уменьшения металлического фонда курс этих денег должен был сильно падать, то его падение еще усиливалось чрезвычайно невыгодным торговым балансом, который мы имели, потому что тогда нечего было вывозить, а ввоз после войны первое время был довольно значителен. Невыгодность нашего баланса в особенности усиливалась тем обстоятельством, что после почти полного запрещения выезда русских подданных за границу в царствование Николая Павловича, с 1856 г., когда эти ограничения были отменены, выезд за границу стал настолько значителен, и настолько велики были вывозимые путешественниками за границу суммы денег, что это также весьма заметно отражалось на ухудшении нашего баланса и понижении вексельного курса.

Таким образом, приток металлических денег был ничтожен, а отток их огромен и в общем положение становилось очень похожим на то, которое мы видели после Тильзитского мира и континентальной системы в начале XIX в. При таких обстоятельствах в 1862 г., когда положение особенно обострилось, был назначен на пост министра финансов талантливый и молодой сравнительно человек, М. Х. Рейтерн, – после двух совершенно бездарных министров: Брока и Княжевича.

Положение Рейтерна, когда он вступил на пост министра финансов, было, понятно, не из легких. Сам Рейтерн был подготовлен к занятию этого поста уже тем, что он был одним из деятельных членов финансовой комиссии, которая образована была при редакционной комиссии и выработала план выкупной операции. Рейтерн тогда же зарекомендовал себя как один из самых талантливых ее членов.

Вступив на пост министра финансов, на первых порах он, конечно, должен был поставить себе главной задачей именно борьбу с падением курса бумажного рубля, которое, разумеется, отражалось тогда на всей жизни страны и являлось чрезвычайно невыгодным условием и для правительства, и для целого ряда категорий населения. Рейтерн на этом и сосредоточился, и весь его финансовый план и сводился именно к борьбе с этим падением курса, а как дальний идеал он ставил себе переход к постоянной металлической валюте. Рейтерн пробыл министром финансов целых 16 лет и был, таким образом, одним из важнейших сотрудников императора Александра II. Но надо сказать, что независимо от того, как оценивать вообще план экономической политики министра финансов, который сводится исключительно только к этой одной задаче, независимо от этого надо сказать, что и при исполнении этого плана Рейтерн начал, по крайней мере, с крупной ошибки. Он просто, выражаясь вульгарно, несколько погорячился; для того чтобы повысить курс бумажных денег, он сделал попытку их размена и для этой цели сделал заем в 15 млн. фунтов стерлингов, т.е. около 150 млн. руб. металлических, что сразу очень увеличило металлический запас и позволило объявить, что казна начинает разменивать кредитные бумажки. Но при этом Рейтерн сделал чрезвычайно наивную, даже с первого взгляда, ошибку: он опубликовал, что до такого-то срока кредитные рубли будут размениваться по такому-то курсу, спустя некоторое время – по более высокому, потом – по еще высшему и т. д., рассчитывая, что курс рубля будет благодаря размену повышаться. Но он не учел того, что этим сейчас же воспользуются все спекулянты, которые, действительно, сразу поспешили захватить как можно более кредиток вначале, пока они разменивались по сравнительно дешевой цене, а затем предъявили их к размену тогда, когда было обещано за них платить дороже. Это создало такую бешеную спекуляцию, которая совершенно парализовала возможный успех этой меры, а к этому присоединилось еще польское восстание и ожидание правительством вмешательства иностранных держав, что повело, в свою очередь, к растрате на военные цели части накопленного металлического фонда, почему Рейтерн вскоре оказался не в состоянии продолжать свою операцию, а падение курса оказалось большим, чем то, какое было до этого. Хотя число обращавшихся кредитных рублей несколько и уменьшилось – с 780 до 700 млн. руб., но и металлический фонд опустился со 119 до 55 млн. руб., что составило уже около одной двенадцатой части всего количества кредитных денег и было с лишком в два раза меньше, чем тот умеренный фонд, который считал необходимым Канкрин.

Таким образом, Рейтерн начал, как вы видите, с большого промаха, но так как этот промах был несколько маскирован польским восстанием и Рейтерн мог ссылаться на военные приготовления, поглотившие много денег, то этот промах не подорвал его репутации, и он пробыл министром финансов, как я уже сказал, целых 16 лет. В дальнейшем он направил свою деятельность к подъему производительных сил в стране. Это понятно: раз основною его целью было бороться с падением курса бумажного рубля и раз он увидел, что героическими мерами тут не помочь, то он и направил, естественно, свои усилия в эту сторону. Он ясно видел, конечно, что для усиления вывоза главного предмета нашей заграничной торговли, русского хлеба, – чем и можно было скорее всего поднять баланс – существенно необходимой является постройка железных дорог, уже повсюду распространенных в Европе; и на это он и направил свои главные усилия. А так как он пользовался большим доверием императора Александра II, то, несмотря на частые несогласия с министрами путей сообщения, он и явился главным хозяином в этом важном деле.