ЛЕКЦИЯ XXXI

 

(окончание)

 

Начальное образование. Уставы 1864 и 1874 гг. – Борьба министерства народного просвещения с земством. – История земской школы в 1866–1880 гг.

 

Дмитрий Толстой

Граф Дмитрий Толстой. Портрет работы И. Крамского, 1884

Таковы были судьбы средней и высшей школы при графе Толстом. Следует отметить, что в параллель с этим как раз те военные гимназии в ведомстве военного министерства, в которые преобразовал Милютин прежние кадетские корпуса, являлись тогда, в сущности, единственным у нас типом средних учебных заведений общеобразовательного характера, ибо тогда как Толстой отнял общеобразовательный характер у всех типов подчиненной ему средней школы, Милютин стремился, наоборот, придать именно характер общеобразовательной школы подчиненным ему военным гимназиям.

Что касается начального образования, то в этом отношении деятельность Толстого была так же резка и энергична и имела тот же отрицательный характер, как и в отношении средней и высшей школы. Начальное образование было тогда, как вы знаете, делом новым, начавшим развиваться лишь после крестьянской реформы. По Головнинскому уставу 1864 г., Министерство народного просвещения не взяло на себя организации этих школ, а предоставило учреждение их частной инициативе, – инициативе частных лиц, обществ, городов, земств и различных других установлений. На себя же Министерство народного просвещения приняло только надзор за правильной постановкой учения в открываемых школах, причем, однако, в распоряжение министерства должны были быть отпущены от казны и некоторые средства, именно 100 тыс. руб. в первый год, 200 – во второй и 300 тыс. руб. – в третий – на пособия делу распространения начальных школ. Впрочем, только первый из этих отпусков денежных сумм был действительно сделан в 1864 г., а в последующие годы деньги на школы отпускались лишь на западную окраину, специально для борьбы с полонизмом, и эти отпуски имели, таким образом, особую, чисто политическую цель. Ассигнованные для русских губерний 100 тыс. руб. должны были быть распределены между губернскими училищными советами, которые и являлись главными органами надзора за образованием в низшей школе.

Так как этих советов было в земских губерниях 34, то приходилось всего по 3 тыс. руб. на каждый из них; но и этих сумм они, в сущности, не получили, так как Толстой, взяв деньги в свои руки, дал им другое назначение и частью пустил на организацию кое-где образцовых министерских училищ, а отчасти – на учреждение учительских институтов или семинарий для учителей низших школ.

Фактически главную роль в открытии училищ сыграли земства, хотя, по положению 1864 г., такая их деятельность, в сущности, вовсе не предусматривалась, ибо в земском положении была одна лишь статья, включенная в него по инициативе петербургского и нижегородского дворянства, поддержанная графом М. А. Корфом, по которой земствам предоставлялось заботиться лишь о доставлении материальных средств для развития начального образования в земских губерниях и уездах. Но земства с самого начала распространительно толковали эту статью и считали одною из важнейших своих обязанностей всестороннее попечение о распространении народного образования в России. Однако так как они обладали на первых порах весьма скудными средствами, то, конечно, первое время тут применялись иногда и не совсем удачные способы. Между прочим, по инициативе князя Васильчикова, большую роль в этом деле сыграла так называемая поощрительная система, состоявшая в том, что земства сами не давали полного содержания на школы, а давали лишь субсидии тем сельским обществам, которые у себя соглашались открывать школы. Но уже скоро земства убедились, что, по своему экономическому положению и малокультурному состоянию, крестьяне не могут и не хотят отпускать средств на школы и что максимум, что они могли делать, это приглашать для обучения своих детей отставных унтеров и пономарей, т. е. учреждать весьма плохо поставленные так называемые школы грамоты. Земства поэтому пришли очень скоро к убеждению, что им приходится дело начального просвещения народа взять целиком в свои руки. Так как во главе этого дела, по уставу 1864 г., были поставлены училищные советы, то, конечно, от состава их и отношения к земству многое зависело. Училищные советы были губернские и уездные. Губернские советы были органами, чрезвычайно неудачно устроенными. При проектировании их Головнину приходилось бороться с теми покушениями, которые делало, при первоначальном обсуждении этого дела в 1861 г., духовное ведомство, которое тогда требовало, чтобы в его руки было совершенно передано все дело начального народного образования, причем на стороне духовенства был, между прочим, и консервативно настроенный предшественник Головнина граф Путятин. Чтобы избежать этого, Головнин пошел тогда на компромисс и согласился, чтобы председателями губернских советов были архиереи, а членами их были губернатор, два представителя Министерства народного просвещения и два члена от земства, но чтобы зато самые советы состояли в ведомстве Министерства народного просвещения. Эти советы были, конечно, весьма неповоротливыми и, в сущности, мертвыми учреждениями, так как и архиерей, и губернатор были поглощены своими прямыми делами. Уездные училищные советы составлены были из представителя Министерства народного просвещения, обыкновенно заведующего местным уездным училищем, представителя Министерства внутренних дел, которого рекомендовалось избирать из местного дворянства, и двух членов от земства. Председателей своих уездные советы выбирали сами, и обычно это и был один из членов от земства. Эти советы склонны были действовать рука об руку с земством, и это упрочивало с самого же начала позицию последнего в деле школьной политики и борьбы.

Когда в 1866 г. Толстой вступил на пост министра народного просвещения, он подверг это положение дел резкой критике и немедленно составил проект учреждения в каждой губернии должности особого министерского инспектора, который должен был бы смотреть за тем, чтобы дело не попадало в «злоумышленные» руки. Эти инспекторы были учреждены в 1869 г., причем Толстой через год во всеподданнейшем отчете о состоянии учебного дела уже позволил себе утверждать, что деятельность училищных советов и земства никуда не годится, а одни только инспекторы исполняют свое дело прекрасно. Но, конечно, самого поверхностного взгляда достаточно, чтобы понять, что один инспектор на губернию не мог даже фактически ознакомиться с этим делом и, в сущности, являлся бессильным даже и в смысле надзора за школами.

Толстой, стремясь, однако, отобрать у советов дело начального образования, скоро выхлопотал другое высочайшее повеление, утвердившее особую инструкцию о деятельности этих инспекторов, при составлении которой уже значительно вышел из рамок существовавшего устава. По уставу, училищные советы были поставлены довольно независимо. На губернские советы жалобы могли подаваться только в Сенат, и даже попечители учебных округов могли сноситься с ними только как с посторонними, не подчиненными им учреждениями и не могли им давать предложений, и, в свою очередь, советы не обязаны были представлять попечителям отчетов в своих действиях.

Несмотря на это независимое, по уставу, положение советов, Толстой стремился при помощи своих агентов, инспекторов, прибрать дела советов к рукам. Для этого в инструкции инспекторам он стремился в их руки передать не только надзор, но и заведование учебной частью, а отчасти и назначение учителей, которое, по уставу 1864 г., всецело зависело от содержателей школ, причем их право самостоятельного выбора учителей, по уставу, ограничивалось лишь тем, что они должны были выбирать их из числа лиц, получивших право быть учителем от этих уездных советов. Но, конечно, все кончившие какое-либо учебное заведение лица такое право легко получали, и выбор, таким образом, был довольно широк.

После издания инструкции 1871 г. инспекторы стали вмешиваться в дело назначения учителей, а в тех случаях, когда земства или учредители школ с ними не соглашались, стали писать доносы. Но Толстой этим не удовольствовался и вскоре вознамерился предпринять более коренную реформу всего дела, как только убедился, что вмешательство инспекторов лишь обостряло борьбу между земством и министерством. Он понял, что при недостаточном числе инспекторов и при существовавшем уставе инспекторы эти не могут фактически захватить начальной школы с свои руки. Поэтому в 1873 г. Толстой выступил с проектом нового устава. По новому уставу, предполагалось во главе губернских советов поставить директора народных училищ, а во главе уездных советов – инспекторов, причем должности этих последних образовать в каждом уезде. По отношению к попечителям округов реформированные советы должны были занять подчиненное положение.

Однако это преобразование, хотя оно и было вперед одобрено императором Александром, встретило в Государственном совете большое сопротивление. Толстой, неожиданно для себя, столкнулся с дворянским течением, которое возмутилось против его стремления отобрать народную школу в руки бюрократии. Это течение нашло доступ и к императору Александру, и Толстой, по-видимому неожиданно, получил 25 декабря 1873 г. высочайший рескрипт, где ему указывалось, что надзор за школами прежде всего должен быть вверен на местах первенствующему сословию – дворянству. В соответствии с этим рескриптом Толстому пришлось переделать свой проект и заменить в губернском училищном совете архиерея не директором училищ, а губернским предводителем дворянства, а в уездном совете прежнего выборного председателя – не инспектором училищ, а уездным предводителем дворянства. А так как этот предводитель дворянства имел ближайшее отношение к земству, то во многих местах председатели советов оказались и теперь на стороне земства.

Что касается до числа инспекторов, то Толстому удалось увеличить это число только до двух инспекторов на губернию ввиду финансовых затруднений.

Поэтому Министерству народного просвещения пришлось уже при Делянове в 80-х годах продолжать ту борьбу, которую начал Толстой. При Толстом борьба эта велась в очень резких формах; земства иногда выступали по необходимости из границ скромной власти, предоставленной им по уставу 1864 г. Столкновения происходили и должны были, естественно, происходить; земства в лице своих представителей входили, конечно, не только в обсуждение хозяйственной стороны дела, но и в вопросы преподавания, тем более что вопросы эти ставились часто довольно остро, так как инспекторы всячески стремились ограничивать и урезывать образование, получаемое крестьянскими детьми в школах, и в этом отношении очень портили установившиеся традиции. Между тем в училищных советах те члены от земства, которые по новому закону (1874 г.) как будто не имели никаких прав и были поставлены на второстепенное место по сравнению с инспекторами народных училищ, фактически получили неожиданно большое значение благодаря изданию закона о всеобщей воинской повинности, потому что лиц, желающих получить по этому закону льготу четвертого разряда по образованию, приходилось экзаменовать в начальных школах, и так как школ было много, то, очевидно, должны были на этих экзаменах присутствовать все члены уездных училищных советов по очереди. Таким образом, и членов по выбору от земства приходилось допустить к этой роли, и они, являясь экзаменаторами, не могли уже быть совершенно устранены от обсуждения постановки учебной части в школах и могли поэтому деятельно проявлять оппозицию политике Министерства народного просвещения в этом отношении.

В конце концов распря между земством и агентами Министерства народного просвещения обострялась иногда так сильно, что в губерниях, где представители Министерства народного просвещения особенно резко стремились оттеснить земство от управления школами, земства иногда отказывали в ассигновании средств на содержание уже открытых школ, а в 1879 г. в тверском земстве состоялось даже постановление о прекращении всякого отпуска денег на дело народного образования. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не подошла эпоха «диктатуры сердца» и если бы Лорис-Меликову не удалось выхлопотать в 1880 г. отставки графа Толстого. Только после этого земству пришлось вздохнуть несколько свободнее, при более либеральных министрах А. А. Сабурове и бароне Николаи, которые, впрочем, продержались на своих постах очень недолго (Сабуров с конца 1880 до весны 1881 г., барон Николаи – с мая 1881 до мая 1882 г.)[1].



[1] При изложении политики Толстого по отношению к начальной школе и истории борьбы его с земством я воспользовался в значительной мере данными, сообщенными мне известным земским деятелем и педагогом Ф. Ф. Ольденбургом. Сравн. неофициальное издание «Положения 1874 года о начальных народных училищах в связи с инструкцией инспекторам 1871 г., проектом наказа училищным советам и некоторыми другими законоположениями». СПб., 1901; а также С. В. Рождественского н. с.