ЛЕКЦИЯ XXXVI
(окончание)
Земское движение. – Революционное движение. – Обращение правительства к обществу. – Выступления земств. – Образование партии «Народная воля».
Еще более было возбуждение среди либеральных земцев и в революционных кругах русского общества, которые усиленно волновались в это время, в особенности на юге России. Юг России непосредственно был ближе к театру военных действий, ярче видел злоупотребления и беспорядки при поставках в армию и был тем отзывчивее на эти обстоятельства, что уже и ранее там развивалось окрашенное украинофильством довольно широкое общественное движение. В Киеве в особенности резко начинает в довольно широких кругах общества утверждаться в это время сознание необходимости установления конституционного строя в России. Это сознание, не чуждое части русского общества еще в 60-х годах, теперь еще более усиливается ввиду того факта, что в Болгарии, которая только что тогда из угнетенной, дикой и некультурной страны сделалась самостоятельным княжеством, сразу было введено конституционное устройство. Этот факт, который не мог, конечно, иметь места без согласия на него императора Александра, чрезвычайно ободрил надежды русских патриотов и либералов. Зародившись на юге, по всей России в это время начинает распространяться довольно яркое конституционное движение.
Вера Засулич
В Киеве и потом в Харькове происходят съезды земцев, которые в это время как раз совпадают с резким развитием и революционного движения. Последнее, в свою очередь, к тому времени изменяет свою окраску: вы видели, что до войны 1877–1878 гг. революционное народническое движение совершенно устраняло от себя всякие политические интересы, считало, что вопросы политического устройства имеют ничтожную ценность, и как идеал впереди выставляло анархическое федералистское устройство общества в виде свободного союза независимых общин. Поэтому главные усилия революционного движения до этих пор были направлены на непосредственное достижение известных социальных улучшений в судьбах народа. В это же время, ввиду тех притеснений, которые народники успели испытать со стороны правительства, ввиду тех процессов, которые начались в конце 70-х годов, ввиду тех неудач, которые встретили попытки их вести непосредственную социальную пропаганду среди народа, после выстрела Веры Засулич, произведенного в ответ на возмутительное приказание Трепова высечь политического арестанта, после всего этого революционное движение быстро начинает принимать новые формы резкой политической борьбы. Среди революционеров начинает преобладать мысль, что в данных политических условиях невозможно вести какую бы то ни было социальную пропаганду, тем более что и народные массы, как вы видели, не встретили этой пропаганды сколько-нибудь сочувственно. Среди народников появляется сознание необходимости добиваться лучших политических условий. После вооруженного сопротивления в Одессе и казни Ковальского Степняк-Кравчинский убивает среди дня на улице Петербурга шефа жандармов Мезенцева и сам успевает скрыться.
Правительство начинает сознавать необходимость призвать общество к содействию в его борьбе с революционерами и опубликовывает в «Правительственном вестнике» после соответствующей речи самого государя в Москве особое сообщение, в котором, указывая на развитие крамолы, оно требует от общества поддержки себе в борьбе с революцией. В этот момент земцы нескольких южных губерний сплотились между собой и с либеральными элементами общества на нескольких съездах, устроенных в Киеве и Харькове. Они сделали попытку войти хотя бы во временное соглашение и с революционерами-террористами, которых они хотели убедить прекратить террористические акты, чтобы тем самым дать либералам возможность испытать мирные средства воздействия на правительство. Попытка эта оказалась безуспешной. Тем не менее земцы решились указать и правительству, что пока правительство в борьбе своей с революционерами пускает в ход такие меры, которые нарушают коренным образом права и интересы всего общества, а не одних революционеров, пока оно игнорирует справедливые желания общества и пренебрегает неприкосновенностью и элементарными правами мирных обывателей, до тех пор представители общества лишены всякой возможности оказать этому правительству какую бы то ни было поддержку.
С соответствующими заявлениями должны были выступить участники земских совещаний в разных земских собраниях и предложить им принять соответствующие адреса правительству. Наиболее яркой попыткой выполнить эту программу была речь, произнесенная вопреки запрещению председателя в черниговском земском собрании губернским гласным И. И. Петрункевичем, причем в помещение, где заседали черниговские гласные, для разгона этого собрания введены были жандармы. В этой речи Петрункевич, между прочим, сказал:
«...Думать, что идеи, в том числе и анархические, можно остановить мерами строгости, значит игнорировать историю развития и распространения идей...
...Чтобы сознательно идти к своей задаче и чтобы уяснить, что может сделать земство, т. е. сам русский народ, для излечения опасного недуга, необходимо обратиться к анализу причин, его породивших. Таких главных причин, наряду с другими, менее важными, по мнению земства, три:
1. Отсутствие свободы слова и печати.
2. Организация средних и высших учебных заведений.
3. Отсутствие среди русского общества чувства законности.
...Борьба с разрушительными идеями была бы возможна лишь в том случае, когда бы общество располагало соответственными орудиями. Эти орудия: слово, печать, свобода мнений и свободная наука. В то время когда анархические идеи распространяются и тайною печатью, и устною пропагандой, общество лишено средств откровенно выражать свои мнения. Общественного мнения не существует, ибо нет органа для его выражения, нет печати, которая, не руководясь страхом административных взысканий, грозящих ей, а имея в виду интерес общества, его мирное развитие, его насущные потребности и возможные опасности, пробуждала бы чувство самостоятельности, чувство самосохранения и поддержания основ, на которых зиждется государственный строй».
Охарактеризовав затем те искажения, которые введены были в реформы 60-х годов, то положение, которое создалось в настоящее время, и с особенной подробностью остановившись на условиях, в которых приходится, благодаря толстовской классической системе, воспитываться и развиваться нашим молодым поколениям, Петрункевич так заканчивал свою речь:
«Таково положение русского общества. Не обладая чувством, заставляющим подчиняться закону, не имея общественного мнения, обуздывающего всякие личные, несогласные с общественными интересами стремления, лишенное свободы критики возникающих среди него идей, – русское общество представляет разобщенную, инертную массу, способную поглощать все, но неспособную к борьбе[1]. Поэтому земство Черниговской губернии с невыразимым огорчением констатирует свое полное бессилие принять какие-либо практические меры в борьбе со злом и считает своим гражданским долгом довести об этом до сведения правительства».
Правительство поспешило запретить обсуждение в земских собраниях подобных вопросов, несмотря на то что оно само как раз и призвало общество к поддержке и, таким образом, несомненно само дало повод к обсуждению этих вопросов со стороны земств. Лишь немногие земские собрания успели высказать свои аналогичные соображения. Так, в собрании тверского губернского земства был принят следующий знаменательный адрес:
«Государь Император в своих заботах о благе освобожденного от турецкого ига болгарского народа, – писали тверитяне, – признал необходимым даровать ему истинное самоуправление, неприкосновенность прав личности, независимость суда, свободу печати. Земство Тверской губернии смеет надеяться, что русский народ, с такою полною готовностью, с такою беззаветною любовью к своему царю-освободителю несший все тяжести войны, воспользуется теми же благами, которые одни могут дать ему возможность выйти, по слову государеву, на путь постепенного, мирного и законного развития».
Эти заявления тут же были прекращены, как я уже сказал, циркуляром министра, который указывал предводителям дворянства, что он будет привлекать их к ответственности согласно закону 13 июня 1867 г., если они не будут останавливать подобных заявлений.
Однако возникшее в земских кругах движение не успокоилось, а развивалось и дальше. В 1879 – 1880 гг. был созван целый ряд земских конспиративных съездов, из которых самый многолюдный происходил в начале 1879 г. в Москве. На земства и земцев посыпались кары. Петрункевич в апреле 1879 г. был арестован и выслан в Костромскую губернию. Арестованы были также и некоторые другие участники того же движения.
Между тем в это же время, как я уже говорил, все резче и резче обостряется настроение социалистов-революционеров. Вы видели, что в 1878 г. начался уже ряд террористических покушений, вызванных репрессиями правительства и чрезвычайным произволом полицейских властей. В среде революционеров все настойчивее развивается мысль о необходимости для получения возможности бороться за осуществление своего социального идеала отвоевать прежде всего, по крайней мере, элементарные условия политической свободы.
Однако, несмотря на признание насущности одинаковых ближайших задач с земскими конституционалистами, революционеры не могли сойтись с ними, потому что методы борьбы у них и у либералов были совершенно различные. В 1879 г. в среде народнического общества «Земля и воля» решено было созвать для обсуждения новых идей и пересмотра своей программы особый конспиративный съезд в Воронеже. При этом та часть революционеров, которая особенно была на стороне изменения ближайших задач революционной организации – а вместе с тем и самих способов борьбы – и среди которой выделился особенно одесский революционер Желябов, устроила особый предварительный съезд в Липецке, на котором было решено во всякой случае образовать особый «исполнительный комитет» для террористической борьбы с правительством. Это постановление было принято и большинством участников на состоявшемся затем общем съезде в Воронеже, правда, там отделилась небольшая группа народников, во главе которой стал Плеханов, настаивавшая на сохранении прежней народнической программы и соответствующей ей тактики, ставившая на первый план социальную пропаганду, а не политическую борьбу. Тем не менее по возвращении съезжавшихся революционеров в Петербург оказалось, что сохранить единство между двумя образовавшимися в их среде группами невозможно, и организация «Земля и воля» разбилась на две: на большую сравнительно организацию «Народной воли», которая сохранила, правда, в своей программе народнические идеалы, но в то же время признала и необходимость систематической борьбы на политической почве и главные силы свои в ближайшее время решила направить поэтому на террористическую борьбу с правительством, и другую группу, гораздо менее численную и менее влиятельную, принявшую наименование партии «Черный передел», которая продолжала отстаивать старые народнические взгляды в полном объеме.
Поле действий осталось, однако же, за «Народной волей», которая и произвела в ближайшие два года целый ряд крупных террористических актов, потрясших ту правительственную организацию, которая тогда существовала. Об этих актах, их значении и последствиях я расскажу вам в следующий раз.
