ГЛАВА ВТОРАЯ

IX

Новый вор

После того, как Новгородская земля подпала под власть шведов, в Псковской земле опять завелось воровское гнездо, и Псков стал так же, как и Новгород, бесполезен для дела освобождения Руси от поляков. Ещё весной, когда Делагарди только покушался на Новгород, в Ивангороде появился новый Димитрий – вор Сидорка, как его называют русские летописи; по другому известию[1], это был московский дьякон из церкви за Яузой, по имени Матвей. Он прибежал из Москвы сначала в Новгород; там он не мог прельстить никого: на рынке узнали, кто он. Из Новгорода он убежал в Ивангород, и там 23-го марта объявил, что он – спасенный Димитрий. Три дня поэтому звонили в колокола и палили из пушек в знак радости, а он рассказывал вымышленную историю своего спасения и свои чудесные похождения. Что было в соседстве и в Псковской земле казацкого – все это обрадовалось возрождению Димитрия и спешило к нему. "Вор" завел переговоры со шведским комендантом Нарвы – Филиппом Шедингом. Король, когда ему донес об этом нарвский комендант, послал Петрея, знавшего лично первого Димитрия, узнать, что это за личность. Петрей удостоверился, что этот новый пройдоха не похож на прежних. Тогда, по приказанию короля, Делагарди запретил Шедингу сноситься с ним.

Казачество, сбежавшись к "вору" в Иван-город, собиралось везти его в Псков. Тогда Псков со своей землей страдал от нападений Литвы. Шесть недель, в марте и апреле, стоял под Печорами Ходкевич; отряды его разоряли земли. После семи приступов Ходкевич отошел, чтобы везти припасы осажденным в Москве соотечественникам. Но только что из Псковской земли ушло войско Ходкевича, как пришла туда шайка Лисовского и стала опустошать в конец и без того уже разоренные окрестности Пскова и Изборска. Псковской областью правил дьяк Луговский с посадскими; воевод не было. Угрожаемые и от Литвы, и от шведов, и от своих русских своевольных людей под именем казаков, хотевших ввести в город нового Димитрия, в апреле псковичи послали просить помощи и совета под Москву, к воеводам Русской земли. Челобитчики возвратились в июле (4-го числа) с грамотами, которых содержание вполне неизвестно; но из них было видно, что Москва не могла помочь отдаленной земле, когда сама нуждалась более в ее помощи, наравне с помощью от всех других земель. 8-го июля явился под Псковом "вор" со своей шайкой и начал забирать скот близ города. Собирались к нему новые охотники и целовали крест. Псковичи еще раз послали к главным воеводам челобитье с Никитой Вельяминовым; но "вор" также послал под Москву атамана Герасима Попова и надеялся найти себе подмогу в казаках, готовых признать всякого обманщика под именем Димитрия. "Вор" стоял под Псковом до 23-го августа[2]. Тут напали на Псков шведы с покоренными уже ими новгородцами. Завладев Новгородом, они объявляли притязание и на Псковскую область, по прежней ее связи с Новгородской землей; притом, в Пскове была партия, приглашавшая шведов освободить их от "вора"[3]. Испугавшись приближения шведов, "вор" заранее ушел со своей казацкой шайкой в Гдов. Псковичи, освободившись от него, должны были защищаться теперь против новых врагов, появившихся 31-го августа вместе с детьми боярскими новгородскими и псковскими. Предводителем шведского отряда в 4,500 человек[4] был Эдуард Горн вместо Делагарди, который тогда поехал к своему королю. Он предложил Пскову сдаться и принять шведский гарнизон. Охотников покориться чужеземцам во Пскове оказалось тогда мало. Псков отверг предложение. Горн начал приступ ко Взвозной башне, стоявшей там, где река Пскова входит в город. Поставили петарды, начали сперва удачно, вышибли Взвозные ворота; но потом француз, зажигавший петарду, закричал окружавшим: "Отступите!" (Retirez-vous!). Это приняли за тревогу; воины, не понимавшие французской команды, пустились бежать. Страх сообщился целому войску; все пришло в беспорядок. Горн впоследствии жаловался, что офицеры дурно исполняли его распоряжения и вообще мало показывали храбрости и заботливости, Наступили осенние дожди, дорога до Новгорода испортилась, а нарвский комендант Филипп Шединг от зависти не оказывал Горну надлежащего пособия. Это заставило Горна отступить прочь. Отошедши от Пскова, он пошел на "вора" и осадил его в Гдове. Сначала он писал к нему мирное предложение, напоминал ему, что не считает его настоящим царем, а так как его признают уже многие, то шведский король дает ему удел; он же пусть откажется от своих притязаний в пользу шведского принца, которого русские желают в цари. "Вор", разыгрывая законного царя, с презрением отверг такую унизительную для его царского достоинства сделку.

Казаки сделали вылазку из Гдова, были отбиты и чуть-чуть прорвались сквозь неприятеля назад со своим цариком, а потом бежали из Гдова в Ивангород. "Вор" был ранен. Тут бы мог быть и конец его поприщу, но дела его поправил посланный под Москву Герасим Попов. Там множество казаков провозгласило его царем, и двое из них отправлены были в Псков: то были Иван Лазун Плещеев и Казарин Бегичев с казацким отрядом. Между тем, Псковской земле не было легче после ухода шведов: Лисовский со своей шайкой опустошал Псковскую землю и доходил до Завеличья. Тогда псковичи готовы были уцепиться хоть за что-нибудь. В Пскове образовалась сторона за "вора"; некоторые поверили в тождество его с первым, потому что первого никогда не видели; но большая часть пристала к нему оттого, что псковичам чересчур мерзким казалось чужое господство, хоть польское, хоть шведское, и они готовы были на время признать лучше ведомого "вора", лишь бы не какого-нибудь иноземного королевича. Такое настроение всего понятнее в Пскове, где, по вековому преданию, не терпели вообще всех тех, кого называли общим именем немцев. Дали знать "вору" в Ивангород; он с небольшим отрядом проскользнул, не попавшись в руки шведов, 4-го декабря явился в Псков и был признан царем[5].