Первым литературным трудом Публий Овидия Назона был сборник любовных элегий («Amores»). Опираясь на поэзию своих предшественников, используя подчас традиционные мотивы любовной элегии, молодой поэт создает стихотворения нового типа, лишенные того возвышенного характера, который был свойствен трактовке любовной темы у Тибулла и Проперция. Овидий прочно стоит на почве реальности, с живым интересом относится к окружающему, наделен меткой наблюдательностью и остроумием.

Публий Овидий Назон. Художник Лука Синьорелли, ок. 1499-1502

Достойными поэтического изображения он считает такие стороны жизни, которые не дерзали описывать прежние элегические поэты. Овидий смело ведет своих читателей в цирк, в котором во время представления юноша может познакомиться с хорошенькой вольноотпущенницей.

Скачка коней благородных мой взор не влечет на ристаньях,
Пусть победит, я прошу, тот, кто тебе по душе.
Рядом с тобой посидеть я хочу, перемолвиться словом,
В цирк пришел, чтоб любовь ты мою видеть могла.
Смотришь ты на бега, смотрю на тебя я упорно.
Каждый своим увлечен, каждый глядит на свое.
(Пер. Н. В. Вулих)

Бросая в «Любовных элегиях» шутливый вызов серьезной морали, Овидий объясняется с одинаковой страстью в любви госпоже и ее прислужнице:

Волосы ты причесать искусно умеешь, Кипассис,
Ты достойна служить в небе богиням самим!
Прелесть ласк твоих тайных испытана мною: я знаю,
Ты мила госпоже, мне же милее, чем ей.
(Пер. В. В. Вулих)

Он поучает ревнивого супруга и дает советы влюбленному, как искуснее обмануть мужа своей любимой. Обыденные чувства, картины повседневной жизни становятся у Овидия объектами художественного изображения. Шутка, смех, ирония впервые так широко проникают с его «Любовными элегиями» в римскую лирическую поэзию. Многие элегии представляют собой стихотворные декламации. Один мотив в них искусно подается в разных вариантах. Так построена, например, 9-я элегия I книги. Главная мысль изложена Овидием в первых строках, а все стихотворение развивает и иллюстрирует ее серией примеров и образов:

Каждый влюбленный – солдат, и есть у Амура свой лагерь,
Аттик, поверь мне и знай: каждый влюбленный – солдат.
Возраст, годный для войн, удобней всего для Венеры,
Старый не годен солдат, старца противна любовь.
(Пер. Н. В. Вулих)

Открывая маленький мир обыкновенного человека, видящего в любви веселое развлечение, Овидий, в отличие от Тибулла и Проперция, сосредоточивает свое внимание не только на чувствах влюбленного поэта, автора элегий, но и на переживаниях женщины. Интерес к женской психологии уже свойствен этим ранним элегиям. Овидий ставит в них проблему необходимости ответного чувства и любуется его проявлениями у своих подчас легкомысленных и веселых героинь.

Овидию, представителю младшего поколения периода принципата, не прошедшему через огонь гражданских войн и пользующемуся благами «Августовского мира», чужды мучительные поиски жизненной позиции и системы мировоззрения. Он уже не строит, подобно Вергилию и Горацию, сложной системы взаимоотношений человека с окружающей действительностью. Чувства и психология героев, лишенных всякой исключительности, интересуют его сами по себе. К серьезным моральным темам «века Августа» Овидий относится в «Любовных элегиях» с иронией. Древние установления и правила, выработанные Римом, не представляются ему чем-то особенно важным и значительным. Молодой поэт высмеивает брачные законы Августа, подтрунивает над увлечением древностью и преклонением перед старой религией, которые были свойственны «официальной идеологии».