Точно известно, что трагедия Эсхила «Персы» была впервые поставлена на сцене в 472 г. до Р. Х. и входила в тетралогию, которая до нас не дошла и о которой возможны только смутные догадки.
Эсхил. Персы. Пересказ. Слушать аудиокнигу
Эсхил изображает в этой драме состояние Персии непосредственно после поражения Ксеркса у Саламина. В персидской столице Сузах хор старейшин волнуется мрачными предчувствиями вследствие долгого отсутствия Ксеркса, ушедшего на войну с Грецией. Это подавленное состояние усугубляется приходом матери Ксеркса, Атоссы, рассказывающей хору о виденном ею дурном сне и тоже волнуемой страшными предчувствиями. И действительно, тут же появляется глашатай с подробным рассказом о гибели персидского флота у Саламина и о страшных потерях, понесенных персидским войском, что вызывает у хора и у Атоссы стоны и слезы.
Являющаяся из загробного мира тень отца Ксеркса, Дария, во всем обвиняет сына и предрекает новое несчастье для Персии. Тут же наконец является и сам Ксеркс, свидетельствующий уже своим видом о поражении персов, и вместе с хором изливает свое горе в грандиозном плаче.
Битва при Саламине - основа сюжета «Персов» Эсхила. Картина В. фон Каульбаха, 1868
Исторической основой трагедии являются знаменитые греко-персидские войны, участником которых был и сам Эсхил. За исключением отдельных и незначительных неточностей, «Персы» дают правильную картину состояния обеих борющихся сторон и в значительной мере являются первоисточником для истории этого периода Греции. Но Эсхил не хотел быть бесстрастным созерцателем этих великих событий, они прежде глубоко пережиты им самим, так же как и греческим народом.
Прежде всего здесь перед нами горячий патриотизм. Этот патриотизм оправдывается у Эсхила особой философией истории, по которой самой судьбой и богом персам было предназначено владычество в Азии, а грекам – в Европе. Персы не имели никакого права переступать пределы Азии; и если они переступили, это было их трагической дерзостью (hybris), темной и преступной, а греки защищали свою самостоятельность благодаря своему мудрому «благомыслию» (sophrosyne), светлому и благородному.
Противопоставление Греции и Персии усугубляется у Эсхила еще и противопоставлением свободного народа, свободно строящего свою судьбу, и восточного народа, лежащего ниц перед деспотом и раболепно выполняющего волю этого последнего, все его преступные замыслы. Эсхил не ограничивается в «Персах» общепатриотическими и общенародными идеями. В борьбе демократа и сторонника морской экспансии Фемистокла с вождем предпочитавших сухопутную войну аграриев Аристидом Эсхил несомненно поддерживал последнего. Этим и объясняется, например, факт выдвижения в «Персах» на первый план сухопутной операции на Пситталее под предводительством Аристида.
Наконец, вся эта философско-историческая, политическая и патриотическая концепция Эсхила дополняется и религиозно-моральной концепцией, по которой Ксеркс, помимо всего прочего, оказывается еще и разрушителем греческих храмов, глумящимся над греческими богами и героями, не признающим ничего святого.
Жанр «Персов» мало чем отличается от другой драмы Эсхила – «Просительниц» («Умоляющих»). Это также трагедия ораторного типа, где даются не события сами по себе (они совершаются за сценой), но лишь мысли и переживания, связанные с этими событиями, то ли при воспоминании о них, то ли в их предчувствии и ожидании.
Характеры в «Персах» Эсхила продолжают быть неподвижными и монолитными. Атосса, мать Ксеркса, только ожидает катастрофу, а потом отдается ее переживанию. Вестник выступает только как моралист в отношении Ксеркса, а сам Ксеркс только рыдает по поводу своего поражения. Таким образом, драматизм характеров здесь никак не представлен.
Эсхил
С точки зрения развития действия «Персы» гораздо более просты, чем «Просительницы». Действие здесь развивается Эсхилом совершенно прямолинейно. Схема этого развития чрезвычайно проста, и сводится она только к постепенному углублению той ситуации, которая дана уже с самого начала.
С самого начала Эсхил вводит в «Персы» предчувствие катастрофы, выражаемое хором старейшин из народа. Это предчувствие углубляется с появлением Атоссы, рассказывающей о своем дурном сне. Предчувствие далее превращается в потрясение в связи с прибытием вестника и его рассказами о Саламине. Потрясение углубляется уничтожающей моральной оценкой политики Ксеркса его отцом Дарием. И наконец, потрясение, глубоко обоснованное реальной катастрофой и углубленное нравственным авторитетом Дария, превращается с прибытием Ксеркса в сплошное рыдание, в нескончаемые дикие вопли.
Завершенная идея «Персов», заключающая в себе грандиозную философско-историческую концепцию Востока и Запада, дана в трагедии Эсхила необычайно оригинально: не путем прямого описания греческой победы, но путем изображения страдания и ужаса персов по поводу их поражения.
Этот френетический стиль «Персов» заостряет и основную их идею в том смысле, что Эсхилом здесь не только прославляется победа греков над персами, уже достаточно понесшими наказание за свою агрессивность, но и проповедуется необходимость прекратить дальнейшие преследования персов. Это соответствовало больше политике Аристида, чем Фемистокла.
