Две последние трагедии Еврипида – «Ифигения в Авлиде» и «Вакханки» – афиняне увидели уже после смерти драматурга. Эти драмы отличаются сложной динамикой действия и почти полным отказом от повествования.

В цикле мифов о Троянской войне было сказание о жертвоприношении Ифигении, дочери царя Агамемнона и Клитемнестры. Оракул повелел Агамемнону принести в жертву дочь, чтобы ахейский флот мог беспрепятственно выйти из гавани Авлиды в Элладе и взять курс на Трою. Трагедия Еврипида «Ифигения в Авлиде» посвящена событиям, связанным с гибелью юной Ифигении.

Бюст Еврипида в Ватиканском музее

Драматичность ситуации раскрывается в прологе; Агамемнон, вождь ахейского войска, доверительно беседует со старым рабом, передавая ему письмо для вручения своей жене Клитемнестре. Агамемнон уже вызвал жену и дочь в Авлиду, но теперь отцовские чувства побудили его написать новое письмо жене и просить ее отказаться от поездки, удержав Ифигению дома. Раб готов исполнить поручение, но письмо перехватывает брат Агамемнона, Менелай, надменный и жестокий эгоист, который использует поход в личных и корыстных целях, желая вернуть жену и похищенные с нею сокровища. В образ спартанца Менелая Еврипид, как страстный патриот Афин, вложил всю ненависть к Спарте. Конфликт Менелая и Агамемнона неожиданно разрешается известием о приезде Клитемнестры с дочерью. Они прибыли, обманутые ложным известием: Агамемнон вызвал их якобы для того, чтобы выдать Ифигению замуж за лучшего ахейского богатыря – Ахилла. Когда же обман раскрывается и Клитемнестра узнает, что ее дочь ожидает не свадьба, а смерть, она всеми средствами старается спасти Ифигению и молит Ахилла вступиться за них:

...Заклинаю и десницей, и ланитой,
Материнскою любовью, честью имени, которым
В западню нас заманили, истерзали, убивают...
У царицы Клитемнестры нет прибежища на свете,
Кроме праха ног Ахилла, – а над ней с ножом безумец...

Благородный юноша Ахилл клянется защитить Ифигению, он готов выступить один против своей дружины и всего ахейского войска, подстрекаемого демагогом Одиссеем. Ахилл жалеет обманутую беззащитную девушку и негодует на тех, кто воспользовался его именем для прикрытия своих замыслов. Благородный порыв Ахилла встречает неожиданное сопротивление Ифигении, которая после некоторых колебаний побеждает страх смерти. Она добровольно жертвует собой ради благополучного исхода ахейского похода на Трою и торжества эллинов над варварским Востоком:

...Я готова... Это тело – дар отчизне...
Грек, цари, а варвар – гнись!
Не подобает гнуться грекам
Перед варваром на троне: здесь свобода, в Трое ж – рабство.

Мотив добровольного самопожертвования встречался уже в других драмах Еврипида, но в «Ифигении в Авлиде» он стал центральным, позволив поэту по-новому раскрыть героический образ Ифигении, сознательно идущей на смерть ради спасения родины.

Жертвоприношение Ифигении в Авлиде. Фреска из Помпей

Для древних человеческий характер представлялся врожденным и неизменным. Считалось, что свой характер человек приносил в мир и с ним уходил в могилу. Но Еврипид не удовлетворился таким пониманием. Он впервые сумел показать, как созрело в Авлиде у Ифигении ее героическое решение, объяснил, почему она, прибывшая вступить в брак с лучшим витязем Эллады, полная сил и даже не помышлявшая о смерти, вдруг отвергла все попытки спасти ее, сама избрав для себя смерть. Еврипид ярко изобразил начало и конец сложной психологической драмы Ифигении. Однако часть древних критиков обвиняла его психологических преувеличениях. Так Аристотель упрекал Еврипида в непоследовательности, сказав, что «горюющая Ифигения нисколько не походит на ту, которая является впоследствии» (Поэтика, гл. 15, 1454 а). Ахилл у Еврипида вначале слишком резонерствует и кажется недоступным неожиданным чувствам. За Ифигению он вступается только ради восстановления поруганной справедливости. Но затем он вдруг влюбляется в Ифигению и обращается к ней со страстью:

...Элладе
В тебе дивлюсь, тебе ж – средь дев ее...
Дивлюсь словам твоим, достойным нашей
Отчизны, и теперь, когда смотрю
На благородный стан твой, то желанье
Меня пьянит – твоей руки искать,
Сберечь тебя, укрыть тебя в чертоге...

По традиции античного театра жертвоприношение не могло происходить на глазах у зрителей. Поэтому о нем в эпилоге пьесы Еврипида рассказывал вестник. По его словам, боги похитили лежащую на алтаре Ифигению, подменив ее ланью. Но Клитемнестра не верит вестнику, считая, что история чудесного спасения придумана Агамемноном для собственного оправдания. Такой эпилог уже заранее подготовлял психологическую мотивировку будущего преступления Клитемнестры, которое Еврипид в ряде своих драм объяснял местью убийце-отцу за смерть дочери. Однако эпилог не принадлежал Еврипиду, а являлся поздней византийской переработкой, возникшей под влиянием прочих еврипидовских драм об Атридах. Некоторые исследователи считают, что смерть помешала Еврипиду окончить эту драму и перед постановкой кем-то был дописан финал. Другие думают, что концовка не понравилась зрителям и потому была переработана. По одному античному свидетельству, в эпилоге появлялась богиня Артемида, рассказывавшая, как она спасла Ифигению и унесла ее из Авлиды в далекую Тавриду. Пребыванию же Ифигении в Тавриде, ее встрече с братом Орестом и возвращению на родину посвящена еврипидовская «Ифигения в Тавриде», типичная трагедия интриги.