Через сто лет после «Утопии» англичанина Томаса Мора итальянец Томмазо Кампанелла написал свой «Город Солнца» – сочинение, где принципы социализма и насильственного подавления личности во имя коллектива проведены гораздо более радикально.

Кампанелла жил в конце XVI и начале XVII в. До 34 лет он был монахом-доминиканцем, потом был арестован и пробыл в тюрьме 27 лет. Остаток жизни он провел во Франции. Кампанелла был философом, религиозным мыслителем, поэтом. Он провозглашал (раньше Фрэнсиса Бэкона) эмпирический характер науки, отстаивал независимость науки от авторитета церкви, защищал Галилея (находясь в тюрьме инквизиции!) В теории познания его занимал вопрос о том, как, основываясь лишь на субъективных ощущениях, человеческое сознание приходит к объективной истине, причем высказанные им взгляды близки тем, которые впоследствии развил Кант. Его религиозные представления о причастности всех вещей Богу носили пантеистический характер.

Портрет Томмазо Кампанеллы. Художник Ф. Коцца, XVII век

 

В 1597 г. Кампанелла организовал в Калабрии заговор против испанцев, которым тогда принадлежала страна. Заговор провалился, в 1599 г. Кампанелла был арестован, подвергнут пытке и в 1602 г. осужден на пожизненное заключение. В тюрьме в 1602 г. он написал свое сочинение «Город Солнца». Попробуем кратко изложить его содержание и сделать анализ высказанных там Кампанеллой общественно-философских идей.

Само заглавие «Город Солнца» – Civitas Soli – напоминает название произведения блаженного Августина «Град Божий» – Civitas Dei. Написано это произведение в суровом стиле, без свойственных «Утопии» Мора прикрас в виде необыкновенных приключений в экзотических странах. «Город Солнца» Кампанеллы имеет форму диалога между собеседниками, имена которых даже не называются – Главным Гостинником (по-видимому, подразумевается гроссмейстер ордена госпиталиеров) и Мореходом, о котором сообщается лишь, что он – генуезец. Диалог начинается без всяких объяснений словами Гостинника:

 

«Поведай мне, пожалуйста, о всех своих приключениях во время последнего плавания»,

 

в ответ на что Мореход сообщает, что на острове в Индийском океане попал в Город Солнца, и описывает жизнь в этом городе.

Государственное устройство Города Солнца внешне напоминает теократию:

 

«Верховный правитель у них – священник, именующийся на их языке «Солнце», на нашем же мы назвали его Метафизиком».

 

Такой странный перевод (Солнце – Метафизик) не случаен. Весь характер деятельности священника «Солнце» гораздо больше подходит главе технократической иерархии. Этот пост у Кампанеллы занимает самый ученый житель города, знающий

 

«историю всех народов, все их обычаи, религиозные обряды, законы»,

 

знакомый со всеми ремеслами, физическими, математическими и астрологическими науками, но особенно изучивший метафизику и богословие. Он занимает свою должность,

 

«пока не найдется такой, кто окажется мудрее своего предшественника и способнее его к управлению».

 

При Метафизике в Городе Солнца Кампанеллы состоят три соправителя: Пои, Син и Мор, что значит Мощь, Мудрость и Любовь. Между ними разделено управление основными сторонами жизни. Это разделение в некоторых случаях своей неожиданностью заставляет вспомнить Оруэлла: например, в ведении Любви находится не только наблюдение за сочетанием мужчин и женщин (об этом будет сказано позже), но и

 

«земледелие, скотоводство и вообще все, относящееся к пище, одежде и половым сношениям».

 

Метафизик совещается с этими тремя соправителями, но по всем важным вопросам он выносит окончательное решение. Упоминается и большое число других должностных лиц, назначаемых четырьмя главными правителями или другими членами администрации Города Солнца. Существует также Совет, в который входят все граждане старше 20 лет, но он, по-видимому, имеет лишь совещательный голос. Намеченные на Совете кандидаты на должности утверждаются на собрании должностных лиц и дальше – четырьмя главными правителями. В этой ситуации остается неясной фраза: «Должностные лица сменяются по воле народа», которая Кампанеллой не разъясняется.

Обложки старинных изданий «Города Солнца» Кампанеллы

 

Основой социального уклада Города Солнца является общность всей жизни, осуществление которой контролируется администрацией.

 

«... у них все общее. Распределение всего находится в руках должностных лиц; но так как знания, почести и наслаждения являются общим достоянием, то никто не может ничего себе присвоить. Они утверждают, что собственность образуется у нас и поддерживается тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен и детей. Отсюда возникает себялюбие».

 

По мнению Кампанеллы, общность вступает в противоречие и со многими другими отношениями между людьми:

 

«Я, по крайней мере, уверен, что и братья, и монахи, и клирики наши, не соблазняйся они любовью к родным и друзьям, стали бы гораздо святее...».

«... все, в чем они нуждаются, они получают от общины, и должностные лица тщательно следят за тем, чтобы никто не получил больше, чем следует, никому, однако, не отказывая в необходимом...».

«Дома, спальни, кровати и все прочее необходимое – у них общее. Но через каждые шесть месяцев начальники назначают, кому в каком круге спать и кому в первой спальне, кому во второй...».

 

Едят солярии (жители Города Солнца) все вместе,

 

«как в монастырских трапезных», причем «Должностные лица получают большие и лучшие порции»,

 

из которых они уделяют что-нибудь отличившимся в учении детям.

 

Производство в Городе Солнца основано на всеобщей трудовой повинности.

 

«Рабов у них нет», –

 

говорит Кампанелла в одном месте, хотя в другом дополняет это сообщением, что

 

«рабов, захваченных на войне, они или продают, или употребляют на копание рвов, либо на другие тяжелые работы вне города».

 

Все обязаны в Городе Солнца трудится по 4 часа в день. (Как и Мор, Кампанелла считает, что при всеобщей обязанности трудиться этого достаточно, чтобы обеспечить государство всем необходимым). Но, по-видимому, здесь имеется в виду лишь физическая работа, так как дальше говорится:

 

«остальное время проводится в приятных занятиях науками, собеседовании, чтении...» –

 

занятие наукой, очевидно, в эти 4 часа не включаются.

Безусловный характер трудовой повинности в Городе Солнца характеризуется следующей картиной:

 

«Но вот что у них превосходно и достойно подражания: никакой телесный недостаток не принуждает их к праздности, за исключением преклонного возраста, когда, впрочем, привлекаются они к совещаниям: хромые несут сторожевую службу, так как обладают зрением; слепые чешут руками шерсть, щиплют пух для тюфяков и подушек; те, кто лишен и глаз и рук, служат государству своим слухом и голосом и т. д. Наконец, ежели кто-нибудь владеет всего одним каким-либо членом, то он работает с помощью его в деревне, получает хорошее содержание и служит соглядатаем, донося государству обо всем, что услышит».

 

Работают солярии отрядами, во главе с начальником.

 

«Все начальники отрядов – как женских, так и мужских – десятники, полусотники и сотники...»

 

составляют следующий после совещания четырех правителей административный орган в городе. В разделе о судопроизводстве говорится:

 

«И так как они всегда ходят и работают отрядами, то для уличения преступника требуется пять свидетелей...» –

 

откуда путём несложного анализа можно сделать вывод, что разделение на отряды продолжается и после отбытия трудовой повинности. Во всяком случае, жизнь граждан Города Солнца и в это время регламентирована. Так, в часы отдыха запрещены сидячие игры.

Унификация жизни простирается и дальше. Мужчины и женщины в Городе Кампанеллы носят почти одинаковую одежду, отличающуюся лишь небольшой разницей в длине плаща. Предписана форма и цвет одежды, какую носить в городе, какую – вне его. Указано даже, как часто одежда сменяется и стирается. Нарушение этих предписаний является величайшим преступлением:

 

«...они подвергли бы смертной казни ту, которая из желания быть красивой начала бы румянить лицо, или стала бы носить обувь на высоких каблуках, чтобы казаться выше ростом, или длиннополое платье, чтобы скрыть свои дубоватые ноги».

 

Так же детально предписано, как происходят праздники, регламентировано искусство. На праздниках в Городе Солнца

 

«поэты воспевают славных полководцев и их победы. Однако же тот, кто что-нибудь при этом присочинит от себя, даже к славе кого-либо из героев, подвергается наказанию. Недостоин имени поэта тот, кто занимается ложными вымыслами».

 

Еще больше поставлены под контроль государства отношения полов.

 

«...производство потомства имеет в виду интересы государства, а интересы частных лиц – лишь постольку, поскольку они являются частями государства; и так как частные лица по большей части дурно производят потомство и дурно его воспитывают, на гибель государства, то священная обязанность наблюдения за этим как за первой основой государственного благосостояния вверяется заботам должностных лиц, и ручаться за надежность этого может только община, а не частные лица».

 

Рождение детей Кампанелла сравнивает с выведением скота:

 

«И они издеваются над тем, что мы, заботясь усердно об улучшении пород собак и лошадей, пренебрегаем в то же время породой человеческой».

«Поэтому производители и производительницы подбираются наилучшие по своим природным качествам, согласно правилам философии».

 

Чиновники в Городе Солнца – начальники отрядов, астролог и врач – решают, какой мужчина с какой женщиной и как часто должен делить ложе. Само соединение происходит под контролем особого чиновника. По этому поводу Кампанелла излагает ряд правил, которые мы не приводим. Считается, что отношения между полами имеют, кроме продолжения рода, еще только одну функцию – удовлетворение чисто физиологической потребности. Поэтому, в случае крайней необходимости, мужчинам Города Солнца разрешается, кроме тех случаев, когда соединение имеет целью произведение потомства, также соединение с бесплодными и беременными женщинами. Однако это возможно только по разрешению особого «Главного начальника деторождения» и по представлению более низких чиновников того же ведомства, непрерывно наблюдающих за этой стороной жизни в городе. Тот же взгляд определяет у Кампанеллы и положение женщины:

 

«Ежели какая-нибудь женщина не несет от одного мужчины, ее сочетают с другим; если же и тут она окажется неплодною, то переходит в общее пользование, но уже не пользуется почетом».

 

Само собой разумеется, что и воспитание детей находится в руках государства.

 

«Вскормленный грудью младенец передается на попечение начальниц, если это девочка, и начальников, ежели это мальчик».

 

Для обучения дети в Городе Солнца тоже разделяются на отряды.

 

«На восьмом году переходят они к естественным наукам, а потом к остальным, по усмотрению начальства, и затем к ремеслам. Дети менее способные отправляются в деревню, но некоторые из них, оказавшиеся более успешными, принимаются обратно в город».

 

Наконец, обучение кончается, и молодой человек готов к выполнению своей основной функции – получить должность:

 

«Впоследствии все получают должности в области тех наук или ремесел, где они преуспели больше всего, – каждый по указанию своего вождя и руководителя».

 

В обрисованном Кампанеллой обществе, естественно, не существует родственных отношений.

 

«Все сверстники называют друг друга братьями; тех, кто старше на двадцать два года, зовут они отцами, а тех, кто на двадцать два года моложе, – сыновьями. И должностные лица внимательно следят за тем, чтобы никто не нанес другому обиды в этом братстве».

 

Анализ последней фразы показывает, что для поддержания в государстве Солнца общности жизни, – упразднение семьи, собственности, свободы труда и творчества оказывается не достаточно. Кампанелла это ясно сознает и подробно описывает систему наказаний, на которых основывается прочность общественного строя соляриев.

Преступлениями в Городе Солнца считаются:

 

«неблагодарность, злоба, отказ в должном уважении друг к другу, леность, уныние, гневливость, шутовство, ложь, которая для них ненавистнее чумы. И виновные лишаются в наказание либо общей трапезы, либо общения с женщинами, либо других почетных преимуществ...».

 

Содомия в Городе Кампанеллы наказывается обязательством носить позорную одежду, но в случае повторения – смертной казнью.

 

«К насильникам применяется смертная казнь или наказание – око за око, нос за нос, зуб за зуб и т. д.».

 

Суровы в Городе Солнца и наказания за военные преступления:

 

«первый обратившийся в бегство, может избежать смерти лишь в том случае, когда за сохранение ему жизни ходатайствует все войско и отдельные воины принимают на себя часть его наказания. Но это снисхождение применяется редко и лишь при наличии ряда смягчающих обстоятельств. Вовремя не оказавший помощи союзнику или другу наказывается розгами; не исполнивший приказаний бросается в ров на растерзание диким зверям; при этом ему вручается дубинка, и если он одолеет окружающих его львов и медведей, что почти невозможно, то получает помилование».

 

Очень интересна эта столь рано высказанная мысль: предоставить обвиняемому видимость прав, чтобы придать оттенок справедливости приговору!

Судебная власть не отделяется в Городе Солнца от административной:

 

«Все по отдельности подсудны старшему начальнику своего мастерства. Таким образом, все главные мастера являются судьями и могут присуждать к изгнанию, бичеванию, выговору, отстранению от общей трапезы и запрещению общаться с женщинами».

 

В идеальном государстве Кампанеллы нет также и профессиональных исполнителей наказаний:

 

«Палачей и ликторов у них нет, дабы не осквернить государство».

«Смертная казнь исполняется только руками народа, который убивает или побивает камнями...».

«Иным дается право самим лишать себя жизни: тогда они обкладывают себя мешочками с порохом и, поджегши их, сгорают, причем присутствующие поощряют их умереть достойно. Все граждане при этом плачут и молят Бога смягчить свой гнев, скорбя о том, что дошли до необходимости отсечь загнивший член государства. Однако же виновного они убеждают и уговаривают до тех пор, пока тот сам не согласится и не пожелает себе смертного приговора, а иначе он не может быть казнен. Но если преступление совершено или против свободы государства, или против Бога, или против высших властей, то без всякого сострадания приговор выносится немедленно».

 

Наказания рассматриваются как один из элементов воспитания жителей:

 

«...ответчик примиряется со своими обвинителями и свидетелями, как с врачами своей болезни, обнимая их, целуя и т. д.».

«А обвинительные приговоры являются истинными и верными лекарствами и воспринимаются скорее как нечто приятное, а не наказание».

 

В описываемом Кампанеллой городе-государстве исповедуется религия Солнца:

 

«И под видом Солнца они созерцают и познают Бога, называя Солнце образом, ликом и живым изваянием Бога, от коего на все находящееся под ним истекает свет, тепло, жизнь, живительные силы и всякие блага. Поэтому и алтарь у них воздвигнут наподобие Солнца, и священнослужители их поклоняются Богу в Солнце и звездах, почитая их за его алтари, а небо – за его храм...».

 

Анализ выявляет в этих верованиях два аспекта. Во-первых, они – государственная религия, так что управление государством совпадает со священническим служением. Поэтому глава государства у Кампанеллы является и первосвященником, а так как он называется «Солнце», то, очевидно, мыслится и как воплощение Бога.

 

«... из должностных лиц священниками являются только высшие; на их обязанности лежит очищать совесть граждан, а весь Город на тайной исповеди, которая принята и у нас, открывает свои прегрешения властям, которые одновременно и очищают души и узнают, каким прегрешениям наиболее подвержен народ».

 

Таким образом, в одних и тех же руках соединяются и административные функции, и жреческие, и – как мы видели – власть налагать любые наказания.

С другой стороны, религия Солнца представляется как поклонение Вселенной, рационалистически воспринятой как идеальный механизм. Иными словами, это синтез религии и рационалистической науки (с уклоном в астрологию). Так, мы видели, что звание первосвященника «Солнце» переводится как «Метафизик» и его право на занятие своего поста определяется его грандиозными научными познаниями.

Такое же впечатление производит и описание Кампанеллой храма Солнца, занимающего центральное положение в Городе: он больше похож на естественнонаучный музей, чем на церковь.

 

«На алтаре виден только один большой глобус с изображением неба и другой – с изображением земли. Затем на своде главного купола нанесены все звезды неба от первой до шестой величины, и под каждой из них указаны в трех стихах ее название и силы, которыми влияет она на земные явления».

«Над меньшим куполом возвышается только своего рода флюгер, указывающий направление ветров, которых они насчитывают до тридцати шести».

 

Слово «только» подчеркивает, очевидно, что флюгер занимает место, отведенное в христианских храмах кресту. Вообще, анализ показывает, что во всем сочинении Кампанеллы разбросаны замечания, враждебные либо христианству, либо католической церкви, причем в духе, близком мировоззрению многих еретических сект. Эти замечания облечены в форму намеков, и весьма осторожных, что неудивительно – «Город Солнца» написан в тюрьме инквизиции, когда Кампанеллу содержали в камере – клетке. Таким выпадом является, по-видимому, список диковинных рыб, изображенных на стенах Города: он начинается с «рыбы-епископа» и кончается «рыбой мужской член». Таков, вероятно, и смысл следующего места:

 

«Тела умерших не погребаются, а во избежание моровых болезней сжигаются и обращаются в огонь, столь благородную и живую стихию, которая исходит от солнца и к солнцу возвращается. Этим исключается возможность возникновения идолопоклонства».

 

Последняя фраза явно направлена против поклонения мощам святых. Во всем этом месте любопытна столь ранняя попытка подкрепить идеологические возражения против христианских обрядов чисто утилитарными санитарными аргументами.

Уколом христианству предназначена быть и ироническая фраза Кампанеллы:

 

«В конце концов, они признают, что счастлив христианин, довольствующийся верою в то, что столь великое смятение (появление в мире зла) произошло из-за грехопадения Адама».

 

По-видимому, гностическая концепция замаскированно излагается Кампанеллой во фразе:

 

«Считали они возможным и то, что делами низшего мира управляет низшее божество по попущению первого божества, но теперь полагают, что это мнение нелепо».

 

Не случайно, вероятно, Иисус Христос изображен на стене Города в галерее, где «нарисованы все изобретатели наук, вооружения и законодатели» – правда, «на почетнейшем месте», с Моисеем, Осирисом, Юпитером, Ликургом, Солоном и т. д.

 

* * *

 

Через несколько лет после «Города Солнца» Кампанелла написал другое сочинение – «О наилучшем государстве», где разбирает некоторые возражения против социальных идей своей первой книги. Там, в частности, общность имущества оправдывается примером апостольской общины, а общность жен (весьма осторожно) – ссылками на различных отцов церкви. Особенно интересно то место, где утверждается, что возможность такого государства подтверждена опытом:

 

«И это показали, к тому же, монахи, а теперь – анабаптисты, живущие общиной; если бы они имели истинные догматы веры, они бы еще более преуспели в этом. О, если бы они не были еретиками и вершили правосудие, как мы им проповедуем: тогда они служили бы образцом этой истины».

 

Между тем, в XVI веке анабаптисты выступили одной из самых жестоких и безжалостных религиозных сект. К ним принадлежал Томас Мюнцер, кровавый вождь радикального крыла Крестьянской войны в Германии. Чуть позже анабаптисты же установили неслыханно террористическую Мюнстерскую коммуну.

 

При написании статьи использованы материалы книги И. Р. Шафаревича «Социализм как явление мировой истории».