Изображение Миргорода в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»

В «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» жизнь захолустной провинции совершенно лишена того смягчающего освещения, которое в «Старосветских помещиках» явилось результатом личных симпатий и воспоминаний Гоголя.

В повести о ссоре Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем Гоголь рисует не «дворянское гнездо», а во всей наготе представляет безотрадную жизнь провинциальных «существователей» уездного города. Анализ этой жизни показывает, что она не озарена никакими высшими интересами. Здесь нет и следа той подкупающей простоты и сердечности, которой озарена у Гоголя жизнь старосветских помещиков, в этом произведении изображено существование изломанное, скованное приличиями, порабощенное сплетне и злобе... Это тихое болото, которого не стоит ворошить, иначе со дна поднимется грязь! Героям «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» не прожить так мирно своей жизни, как прожили старосветские помещики, хотя жизнь, которую ведут в этом уездном городке, по существу, мало чем отличается от жизни Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны.

Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Краткий пересказ. Иллюстрированная аудиокнига

В литературном анализе Гоголя эта жизнь предстаёт такой же праздной. Все интересы её обывателей сводятся к еде, спанью, к праздной болтовне. В этой бессодержательной жизни всякая мелочь представляет огромное значение отсюда любовь к сплетням, мелким кляузам, отсюда развитие у обывателей города таких мелких чувств, как зависть, подозрительность, обидчивость... В такой сфере нет места глубоким и прочным чувствам, пустяка бывает достаточно для того, чтобы дружба обратилась во вражду.

Человеку, даже обжившемуся в этом мире, все-таки порою делается скучно, и тогда он цепляется за всякую сплетню, за всякое вырвавшееся слово, за всякий намек, чтобы раздуть в себе «новые» чувства, ими заполнить свою праздную жизнь. Такова психологическая идея этого смешного и печального рассказа Гоголя. В «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» оказалось достаточным одного слова «гусак», чтобы два друга, «честь и украшение Миргорода», поссорился на всю жизнь и обрели каждый цель и смысл жизни в судебной тяжбе, упорной, разорительной и непримиримой...

Рассказ в этой повести ведется Гоголем от лица какого-то обывателя города Миргорода; из его повествования вырисовывается его личность: он глуповатый, наивный, словоохотливый человек, весь живущий жизнью Миргорода, и с обывательской точки зрения смотрящий на все, здесь происходящее.

Анализ характеров героев, описание их жизни, описание других жителей города Миргорода, их занятий, развлечений, представляет собою нечто замечательное именно потому, что в нём обрисовываются не только Иван Иванович и Иван Никифорович, но и сам рассказчик. Гоголевская характеристика обличает в нем человека, живущего сплетнями миргородской жизни, не умеющего отличить мелкое от крупного, существенное от незначительного. В результате, сравнение двух характеров, в его устах представляет собою нагромождение без системы и плана всевозможных душевных и телесных качеств обоих героев; черты душевные смешиваются с физическими приметами, привычками, даже с особенностями костюма. Например: «Иван Иванович несколько боязливого характера. У Ивана Никифоровича, напротив того, шаровары в таких широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно бы поместить весь двор с амбарами и строением». К хорошим качествам души он относит такие обстоятельства, что у одного из них удивительные яблоки, что он любит дыни, что его уважает комиссар.

Все эти подробности, порознь взятые, любопытны и уясняют не только двух героев, их жизнь, привычки, убогое содержание их души, но также и прочих миргородских обывателей, которые от скуки, от праздности изучили друг друга до малейших подробностей. Они знают, что скажет каждый из их знакомых, подавая друг другу табакерку, знают, что принято говорить еврею, продающему эликсир против блох... Это жизнь, одуряющая своим однообразием, своею скудостью. В этой среде рождаются невозможные слухи (например, будто Иван Никифорович родился с хвостом) которые до того популярны, что их приходится серьезно оспаривать. Эта изображённая Гоголем среда совершенно беспомощна в оценке нравственных качеств человека, она может добрым и «богомольным» считать человека черствого, «прекрасным» она может считать человека зажиточного; эта среда верит еще в авторитет комиссара и время считает такими историческими событиями, как поездка какой то Агафии Федосеевны в Киев. По словам Гоголя, Иван Иванович и Иван Никифорович – «честь и украшение Миргорода». Отсюда мы можем заключить о желании автора в лице этих двух типичных «существователей» изобразить «лучших» людей Миргорода; в них, как в аналитическом фокусе, собрано все характерное, все своеобразное, к чему присмотрелся местный обыватель, с чем он сроднился, но что поражает свежего человека...

Наивность рассказа выдержана Гоголем мастерски: она позволяет автору скрыть осуждение этой жизни, позволяет ему удержаться от карикатурности, от того субъективизма, который только в конце повести прорывается в восклицании автора: «скучно жить на белом свете, господа!»

Образ Ивана Ивановича

На анализ образа Ивана Ивановича Гоголь обратил особое внимание. Он ему отводит большую самостоятельную характеристику и говорит о нем немало, сравнивая его с Иваном Никифоровичем. Прежде всего, он, по мнению жителей Миргорода, «прекрасный человек». Но рассказчик напрасно напрягает все свои усилия, чтобы доказать эту мысль: он говорит и о том, что у Ивана Ивановича удивительная бекеша, и что дом его и сад очень хороши, и что дыни-то он любит и самое удовольствие их кушать умеет обставить церемониалом: записывает день и число, когда съедена дыня. По-видимому, это бесполезное занятие, показывающее только, что у Ивана Ивановича слишком много праздного времени, в глазах рассказчика, обозначало большую наклонность героя к порядку и хозяйственности. Затем прекрасные качества души героя гоголевский рассказчик старается доказать его богомольностью и добротой. Но из дальнейшего выясняется, что «богомольность» сводилась к тому, что он по праздникам подтягивал басом хору певчих, а «доброта» выражалась в том, что он расспрашивал нищих на паперти об их несчастиях, хотя никогда не давал никому ни гроша. Из анализа дальнейшего повествования Гоголя мы узнаем, чем очаровал жителей Миргорода Иван Иванович, он был «душой» местного общества: умел витиевато говорить, любил щегольнуть и знал, как держать себя; он соблюдал свое достоинство, как никто в городе; он умел со всеми уживаться и всем говорить приятное... Правда, «приличия» – вещь относительная, в разных слоях общества под «приличиями» понимается различное, и Гоголь дал несколько образчиков смешного и уродливого толкования этого понятия в Миргороде: верхом приличия здесь считалось, например, отказываться до трех раз от предложенного чая, и Иван Иванович с таким достоинством умел ломаться перед поставленной чашкой, что у наивного рассказчика вырывается восторженное восклицание: «Господи Боже! Какая бездна тонкости бывает у человека! Нельзя рассказать, какое приятное впечатление производят такие поступки!.. Фу, ты пропасть! Как может, как найдется человек поддержать свое достоинство!»

Это умение «поддерживать свое достоинство» основывалось у Ивана Ивановича на том уважении, которое он имел к себе, к своему маленькому чину и званию. К тому же он совершенно серьезно считал себя «прекрасным человеком», угодным Богу и заслуживающим уважения со стороны людей. Это «фарисейство» Ивана Ивановича – характерная его черта. Даже беглый анализ его образа показывает: Иван Иванович не был сознательным «тартюфом» он жил наивным лицемером и умер довольный собой, с полной верой в себя, не омраченный сомнениями, не обеспокоенный внутренней борьбой, которая рождается в душе человека, сознательно смотрящего в жизнь.

И, между тем, этот «богомольный» и «добрый» человек в повести Гоголя полжизни отдал на тяжбу с другом-соседом из-за слова «гусак»; он прибегал и ко лжи, и к клевете, и к подкупам, он обнаружил в своей «праведной» душе бездну дряни. Итак, хороших качеств души Ивана Ивановича Гоголь не показал. Перед нами человек ничтожный и потому мелочно-самолюбивый, праздный, любопытный, скупой, черствый и пустой, с большим самомнением. И читатель повести Гоголя расстается с ним, окончательно разуверившись в том, что это «прекрасный человек».

Иван Иванович и Иван Никифорович. Иллюстрация к повести Гоголя

Образ Ивана Никифоровича

Меньше места отводит Гоголь в повести анализу образа Ивана Никифоровича. Этот «обыватель» не отличался светскими достоинствами Ивана Ивановича, но, с точки зрения сограждан, он был тоже «хороший» человек, хотя бы потому, что грузный и неподвижный, в полусонном состоянии пролежал у себя большую часть своей жизни, ни чем не интересуясь, никого не трогая. В маленьком городке и это уже большое достоинство, когда человек не делает зла другим людям; ведь здесь, в этой мелочной сфере, из пустяка могут разыграться «великие события»! Но дальнейшее повествование Гоголя о жизни Ивана Никифоровича об его столкновениях с бывшим другом обличают и в его душе массу мелких, злых качеств. Это существо, почти полуживотное, оказывается и скупым, и упрямым, и великим сутяжником. Прилив злости даже дает ему силы и энергию на ведение судебного дела. И мы убеждаемся, что не любовь связывала друзей, а «привычка», только благодаря случайности их «дружба» была так продолжительна и благодаря случайности (приезд к Ивану Никифоровичу Агафии Федосеевны, которая окончательно рассорила друзей) вражда сделалась упорной... Немудрено, что Гоголь, освеженный интересами высшей культурной жизни, не мог глядеть на своих героев глазами «рассказчика» повести, глазами Миргорода, ему грустно делалось за те миллионы человечества, которые везде, не только у нас в России, ведут жизнь Миргорода, и у него вырвалось горькое восклицание: «скучно на этом свете, господа!»

Другие герои «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»

Кроме двух друзей Гоголь вывел в повести еще несколько типичных героев. Судья, который, во время судебного разбирательства, разговаривает о дроздах и, не слушая дела, его подписывает и берет взятки обеими руками; городничий, выслужившийся из солдат, добродушный грабитель, который каждый день спрашивает квартальных, не нашлась ли пуговица от его мундира, потерянная им уже два года; чиновники и обыватели города, от самых сановитых до мелких все это обрисовано мастерски. Все эти образы, сцены из жизни города (поветовый суд, ассамблея в доме городничего) фон безотрадной пошлости и мелочности, на котором так ярко выделяются два друга «честь и украшение Миргорода». Если в «Старосветских помещиках» подкупала читателя голубиная чистота героев, отсутствие у них претензий, то в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» пошлость жизни не прикрывается ничем. Простота бессознательности сменилась здесь смешным искажением прежней патриархальной жизни новыми понятиями о чести, о достоинстве дворянина и чиновника понятиями смутными, неосновательными, уродливыми, которые в художественном анализе Гоголя еще яснее, еще очевиднее и безотраднее представляют бездну пошлости, сказывающейся за этими претензиями.

Таким образом, если мы сравним эту повесть с повестью «Старосветские помещики», мы убедимся, что ни тени сочувствия к этой жизни не заметно в отношениях к ней автора. В «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Гоголь последовательно и сознательно осудил «пошлость пошлого человека». Здесь впервые определенно сказалась его способность «вызывать наружу все, что ежеминутно перед очами и чего не зрят равнодушные очи, всю страшную потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров». Таким образом, в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» мы должны отметить наличность характерной особенности гоголевского смеха, «смех сквозь слезы». Здесь нет той поэтической идеализации жизни, которую мы встречаем в «Вечерах на хуторе», не с праздничной, а с будничной, пошлой стороны рисует Гоголь в этих очерках свою Украину. Это уже не тот беззаботный юмор, которым освещены многие повести «Вечеров на хуторе близ Диканьки», это горький смех человека, тоскующего о духовной скудости человека. Для Гоголя, как человека, сочинение такой повести очень характерно: если юношей он рвался из этой сферы пошлых обывателей в какой-то другой лучший мир «истинных людей», то теперь, озаренный идеалами этих лучших людей, Гоголь со своим анализом спустился в мир «существователей», чтобы разобраться в их душах, посмотреть на них «не равнодушными очами», а взором человека, настроенного гуманно. Вот почему в обрисовке героев Миргорода нет сатиры, нет обличения, нет суда, есть только сожаление к ним, жалость к человечеству вообще...

Литературная история «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»

Литературная история этой повести вполне ясна. Живые впечатления захолустной малороссийской жизни, собранные Гоголем в 1832 г., когда он побывал на родине, дали ему краски для обрисовки тех образов, ничтожность которых он чувствовал еще юношей. Уже до него писатель Нарежный в повести «Два Ивана, или страсть к тяжбам» взял сюжетом сутяжничество, которое свойственно человеку, живущему мелочными интересами. То обстоятельство, что и у Гоголя выведены в лице героев два Ивана и изображено то же явление, очевидно, характерное в малороссийском захолустье – страсть к тяжбам – позволяет утверждать, что «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», в литературном отношении, зависела от произведения Нарежного. Но сравнительный анализ обоих произведений убеждает, что для Гоголя повесть Нарежного была только темой, канвой, по которой он расшил самостоятельные рисунки, намек у него обратился в яркую художественную картину.

«Заимствование» Гоголем у Нарежного особенно сказалось в следующем эпизоде: у Нарежного один из Иванов поджигает мельницу врага, у Гоголя Иван Иванович подпиливает гусиный хлев Ивана Никифоровича. Психология обоих героев, ночью выполняющих свои «адские замыслы», приблизительно сходно развита у обоих писателей. Кроме того, Гоголь, вероятно, заимствовал кое-что и у других писателей XVIII и XIX в., так образ прихлебателя, которого щелкают ради потехи в нос, напоминает собою и героя старого романа «Злосчастный Никанор», и одного вводного героя в романе А. Измайлова «Евгений».