Перепуганные и даже похудевшие городские чиновники собрались у полицмейстера, чтобы обсудить, кто такой Чичиков и какие меры принять на его счёт. Совет их вышел довольно бестолковым. (Гоголь замечает по этому поводу, что русские вообще не созданы для представительных заседаний.) Один из присутствующих склонялся признать Чичикова подделывателем ассигнаций, другой – посланным для ревизии чиновником генерал-губернаторской канцелярии, третий – переодетым разбойником. Но все колебались, и ни один не настаивал на своём мнении уверенно. (См. Какие слухи пошли о Чичикове?)
Присутствие духа выказал только почтмейстер, чья должность предоставляла менее, чем у прочих, возможностей для взяток и, следовательно, поводов для опасений. Его внезапно осенила мысль, что Чичиков – не кто другой, как капитан Копейкин.
Глава 10. Краткий пересказ. Иллюстрированная аудиокнига
Собравшиеся не знали, кто таков Копейкин. Почтмейстер рассказал проникновенную повесть об этом изувеченном на войне герое, который пытался просить у высокого столичного вельможи пенсии и, не добившись её, образовал шайку разбойников. (Подробнее – см.: «Повесть о капитане Копейкине» – полный текст, «Повесть о капитане Копейкине» – краткое содержание.) Но полицмейстер указал, что у Копейкина не было одной руки и одной ноги, а у Чичикова в наличии обе. Почтмейстер хлопнул рукой по своему лбу и признал ошибку, публично назвав себя телятиной.
После этого высказали предположение: Чичиков – переодетый Наполеон, выпущенный англичанами ко вреду России с острова Святой Елены. Было даже признано, что Чичиков, если поворотится и станет боком, очень сдаёт на портрет Наполеона, однако, поразмыслив, отцы города всё же решили, что здесь воображение их стало чересчур рысисто и зашло не туда, куда нужно.
Все припомнили наконец: первым о покупке Чичиковым загадочных мертвых душ заговорил Ноздрёв. Решили послать за ним. Ноздрёв был занят в это время своим обычным делом: ставил шулерский крап на колоде карт, которую собирался употребить в ближайшей игре. Присланного за ним квартального он сначала отправил к чёрту, но когда прочитал в записке городничего, что может случиться пожива, оделся и пошёл к полицмейстеру. Ноздёва стали наперебой спрашивать, не шпион ли Чичиков, не фальшивомонетчик ли и не думал ли он на самом деле увезти губернаторскую дочку.
Лгун Ноздрёв на всё отвечал утвердительно и с самыми убедительными подробностями. Он уверял, что Чичикова знает с детства и тот давно подделывает ассигнации. Раз даже полиция окружила его дом, где было на два миллиона фальшивых бумажек, но Чичиков ночью сумел заменить их все на настоящие, несмотря на стоявший вокруг караул. В похищении дочки Ноздрёв, по его словам, сам был намерен содействовать Чичикову и уже договорился о венчании в церкви деревни Трухмачёвки с отцом Сидором. На всех станциях были заготовлены переменные лошади. Ноздрёв уже начал называть имена ямщиков, когда чиновники убедились наконец, что он несёт явный вздор, и отошли от него прочь. (См. Ноздрев о Чичикове.)
Все эти толки и мнения о Чичикове трагически подействовали на городского прокурора. Придя домой, он внезапно плюхнулся со стула наземь, да и помер. (См. Смерть прокурора в «Мертвых душах».)
Между тем сам Чичиков несколько дней после бала у губернатора сидел в гостинице безвылазно вследствие небольшого воспаления в горле и не знал о ходивших слухах совершенно ничего. Выздоровев, он отправился к знакомым с визитами. Однако швейцар губернатора сообщил, что его не велено принимать. У других чиновников он тоже либо получил от ворот поворот, либо был принят, но хозяева вели с ним странный и бестолковый разговор, походя на помешанных.
В сильнейшем недоумении Чичиков вернулся в гостиничный номер и вдруг увидел входящего Ноздрёва. Тот вначале слегка пожурил его за «преподлое поведение» при игре в шашки, а потом без тени смущения поведал, что в городе все считают его фальшивомонетчиком, шпионом и судачат о его плане похищения губернаторской дочери. Ноздрёв тут же изъявил полную готовность участвовать в этом похищении и достать лошадей, если Чичиков даст ему взаймы нужные позарез три тысячи.
Ошеломлённый Чичиков даже протирал себе глаза, чтобы убедиться: это не сон. Сбыв поскорее с рук Ноздрёва, он немедленно призвал кучера Селифана и велел ему быть готовым на заре, чтобы завтра же в шесть часов утра выехать из города.
© Автор краткого содержания – Русская историческая библиотека.
