Два петербургских генерала, служивших не в армии, а в штатской регистратуре, вышли на пенсию и проживали на разных квартирах в Подьяческой улице. Но вдруг по какому-то чуду очутились они на необитаемом острове.
Салтыков-Щедрин. Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил. Очень краткий пересказ для читательского дневника. Слушать аудиокнигу
Вначале им показалось, что это сон. Однако, оглядевшись, оба генерала убедились, что действительно находятся на клочке суши посреди безграничного моря. Захотелось им испить кофейку, но кофе не было.
Пошли они осматривать остров, увидели разные плоды на деревьях, множество рыбы в воде и дичи в лесу. Но за плодами надо было лезть высоко, рыбу – ловить, а на дичь – охотиться. Ничему этому генералы не были обучены. В столице им казалось даже, что булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают.
Между тем, есть хотелось всё больше. Нашедши случайно на острове старый нумер «Московских ведомостей», генералы развернули его, думая отвлечься чтением от мыслей о пище. Но почти все газетные статьи были посвящены описаниям обедов и угощений в разных губернских городах, – и только раздражали аппетит.
Ища выход, генералы вдруг подумали, что неплохо было бы им найти себе крестьянина, мужика. Побродив ещё по острову, они зачуяли запах мякинного хлеба и кислой овчины и увидели рослого мужичину, который нахально спал – и уклонялся тем самым от работы.
– Спишь, лежебок! – накинулись они на него с негодованием. – Небось и ухом не ведешь, что тут два генерала вторые сутки с голода умирают!
Проснувшийся мужик вначале хотел дать от них стречка, но генералы крепко в него вцепились. И пришлось ему исполнять на них свою всегдашнюю мужицкую обязанность.
Он залез на дерево и нарвал генералам по десятку самых спелых яблоков, а себе взял одно, кислое. Потом добыл картофелю из земли, развёл огонь трением двух кусочков дерева, поймал рябчика – и напек столько разной провизии, что генералам пришло даже на мысль: «Не дать ли и тунеядцу частичку?»
На радостях они позволили мужику немного поспать, но перед этим приказали ему свить из конопли верёвку и привязали его к дереву, чтоб не убег.
Вскоре стали генералы веселые, рыхлые, сытые, белые. От праздности они всё чаще вспоминали про Петербург, где за время отсутствия накапливались их пенсии.
Слыша их слова про столицу, мужик начал делать посудину, похожую на корабль. Устлавши дно её лебяжьим пухом, он уложил на дно генералов, перекрестился и поплыл по морю. В пути генералы набрались немало страху от бурь и ветров, сильно ругали мужичину за его тунеядство, а он всё молчал, грёб, да кормил генералов селедками.
Так приплыли они в Петербург, на Подьяческую. Придя домой, напились генералы кофею, наелись сдобных булок и поехали в казначейство получать пенсии.
Денег загребли очень много. И о мужике не забыли: выслали ему рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!
