Лукерья героиня тургеневской повести «Живые Мощи» из сборника «Записки охотника» – образ, знакомый нам еще из жизни древней Руси. Веселая красавица-хохотунья, она вдруг занемогла неисцелимою болезнью – лишилась ног, иссохла и обратилась в «живые мощи». Но чем слабее делалась её плоть, тем сильнее вырастал её дух, – тем более возвышался он и очищался. На себе Лукерья невольно явила то, к чему настойчиво стремились аскеты древней Руси: убивая свою плоть, они очищали и высветляли свой дух и этим приближали его к Богу.
Как в Калиныче и особенно в Касьяне с Красивой Мечи, в Лукерье – нет желания вмешаться в суетливую «борьбу за существование». Калиныч и Касьян, по природе своей, чужды были этих интересов, – Лукерья победила их силою своей души, освобожденной от гнета плоти. Она выработала в себе силу терпения, сумела победить всякий эгоизм, и бескорыстной любовью ко всему, особенно к Богу и природе, преисполнилась её светлая душа. Вся – страдание, она умеет сочувствовать страданию других.
Религиозная, она воспиталась на чтении житий святых, оттуда почерпает силы для перенесения своей тяжелой доли; поэтому на Бога она не ропщет: «нет, что Бога гневить? – многим хуже моего бывает», – говорит она. Для себя она ничего не просит и у барина своего хлопочет за других. Никому она не завидует, в её душе нет и злобы, нет и греха: «от меня сам грех отошел!» – говорит она.
И, очищенная страданьями, она далека душой от суетных интересов земли и живет уже в другом, лучшем мире, – видит чудесные сны, когда беседует с самим Богом... Древнерусские жития полны таких чистых и возвышенных образов и таких видений (например «Житие св. Андрея Юродивого», «Житие Юлиании Лазаревской»). Таким образом, Тургеневу в образе Касьяна и Лукерьи, как Некрасову в его «Власе», – удалось изобразить живые отражения идеалов и поэтических настроений древней Руси, поскольку они выразились в житиях, апокрифах, легендах и духовных стихах и сохранились в русском простонародье до XIX ст.
Нельзя не отметить также того, что к природе относится Лукерья любовно, – не только понимает её красоту, но любит самую жизнь, любит цветы за их благовоние, жужжащих пчел – за их суетливую жизнь, голубя, «курочку-наседочку», чадолюбивых ласточек, крота, упорно работающего под землей, зайца, забежавшего к ней в сарай... В этой любви ко всему сказывается особая широта её души...
