Общие черты характера и жизни Андрея Болконского. Натурой совершенно иного склада, чем Пьер Безухов, является в «Войне и мире» Толстого князь Андрей. В противоположность первому, человеку чувства, а не ума, князь Андрей всю свою жизнь строит на результатах отчетливой, последовательной, ясной мысли и подчиненной ей воли. В то время, как Пьер большей частью безвольно отдается обстоятельствам и упорно ищет устоя и утверждения духовного не в себе, а в окружающем, общаясь со всеми, открывая каждому свою душу, бессознательно веруя в какое-то общее жизненное руководящее начало, – Андрей Болконский обладает сильной волей, чуждается людей, замкнут в самом себе и утверждается на своем личном начале.
У него в голове сложился законченный жизненный план, он знает свои силы, свой ум и волю, и готовится к власти, влиянию, к деятельности, к высокому общественному положению. Рационалистически настроенный, натура трезвая, «головная», князь Андрей считается только с внешними условиями окружающей жизни. Но автор ведет своего героя через целый ряд исключительных переживаний, в течение которых ему раскрывается совершенно иная сторона жизни, и – прежде индивидуалист, замкнутый и одинокий в личном внутреннем мире, – князь Андрей, как и Пьер, приходит к отречению от личного индивидуалистического устоя и признанию высшей руководящей Силы, объединяющей всех людей, к идеям самоотречения и любви.
Силу воли и твердость характера князь Андрей унаследовал от своего отца, русского барина, генерала Екатерининских времен, человека сурового, властного, скрывающего большую нравственную силу за внешним чудачеством и самодурством. Старый князь Болконский сочувствовал материалистической французской философии XVIII века, и можно установить связь между рационализмом сына, князя Андрея, и этой склонностью отца. Унаследовав от него также ясный ум и стремление к широкой деятельности, князь Андрей чувствовал себя неудовлетворенным пустотой светской жизни, выше которой стоял он по своему уму и интересам.
Так же, как и Пьер, он хорошо видел фальшь и ложь этой жизни. Создав себе собственный внутренний мирок, князь Андрей замкнулся в нем, относясь холодно и даже презрительно к людям и общаясь с немногими. В числе этих немногих был Пьер, с которым Андрея Болконского связывала общность умственных интересов. Опять-таки в противоположность Пьеру князь Андрей был занят не отвлеченными вопросами нравственного порядка, но вопросами жизни практической; он любил все умственные построения связывать с их практическим осуществлением. Поэтому ему были чужды такие чисто теоретические умы, как Сперанский, в котором он после недолгого увлечения разочаровался. Здесь также причина того, что князю Андрею трудно было найти применение своим силам в тех областях государственной службы, где царили формализм, теоретичность, где на первом месте были теоретические формулы, а не потребности действительной жизни.
Свои планы широкой деятельности, надежды на славу и возвышение, князь Андрей основывает потом на службе военной; пример героической судьбы Наполеона волнует его воображение. Чувствуя за собой большой запас нерастраченных сил, волю и ум, князь Андрей видел для себя возможность твердо и полно осуществить намеченные цели и добиться всего, чего он хотел. Но именно ум, нравственная брезгливость и широкие цели отвращали его от многих путей служебной карьеры, на которых успевали карьеристы и хищники. Когда же побывал он на поле Аустерлицкой битвы, то поблекли и его представления об обаянии войны и о военной славе.
Чувство личности. Отличительными чертами Андрея Болконского являются сила воли и властное чувство личности, индивидуалистическая замкнутость его в самом себе и отрешение его личности от всего окружающего. Князь Андрей обнаруживает склонность всегда анализировать свои чувства и впечатления, погружаться в самого себя, жить интересами своего внутреннего мира, считаться как с самым существенным, с фактами своей внутренней жизни. Новое впечатление, поразившее его душу и открывшее какую-либо незамеченную раньше сторону жизни, становится определяющим для его дальнейшего поведения, для всего уклада его существования.
Не внешние факты влияют на его жизнь, а внутренние факты личного духовного сознания. Так, увидев на поле Аустерлицкой битвы ничтожную роль личности в деле войны и громадную власть сил стихийных, не зависящих от личной воли, а главное, почувствовав в виду близкой смерти от раны мелочность своих прежних честолюбивых целей и всего людского муравейника перед впечатлением вечного покоя вселенной, обнимающего и живых и мертвых, – князь Андрей, выздоровев, отрекается от прежних целей и уединяется в своей деревне.
Воля. Сила его воли обнаруживается в той неуклонности, с какой он немедленно осуществляет принятые решения, часто вопреки своему же чувству. Так, почувствовав разногласие свое со Сперанским, разочаровавшись в его деятельности, князь Андрей покидает путь к блестящей служебной карьере, которая ему открывалась. Принимаясь за что-либо, будь то управление полком, или осуществление намеченных в деревне реформ, он настойчиво и терпеливо добивается всего, что было им намечено.
Когда с изменой Наташи, разбилась так оскорбительно мечта его семейной жизни, князь Андрей находит в себе силу сохранить полнейшее самообладание, удивляя своим наружным спокойствием посторонних. Воля его находится в полнейшем согласии с его разумом. Пережив в своем внутреннем мире какой-либо факт, изменяющий его взгляды на прежде поставленную цель, он легко и безвозвратно отказывается от всех связанных с нею преимуществ, и прежняя заманчивая, волновавшая его цель перестает для него существовать, причем выводы разума для него сильней всех мечтаний честолюбия. Полное спокойствие сохраняет он и перед лицом смерти.
Нравственный перелом. Первую сильную трещину в своем миросозерцании князь Андрей почувствовал в упомянутый момент на Аустерлицком поле, когда он лежал раненый, забытый между грудами тел под открытым небом. В торжественную минуту близости смерти в нем проснулась склонность к созерцанию, и здесь князь Андрей обнаружил всю духовную силу и высоту своей натуры. Без слепого ужаса и тоски перед смертью, как истый философ-созерцатель, он окинул в эти минуты взглядом всю жизнь свою и других и был искренно удивлен открывшеюся ему ничтожностью всех забот и интересов этой жизни в сравнении с бесконечно-глубоким покоем неба, обнимающего землю и говорящего о другом покое – вечности.
В эту минуту произошел тот «уход от жизни» Андрея Болконского, та оторванность от неё, следы которых остались навсегда в его душе, и который окончательно завладели им в последние дни его перед смертью «Все пусто, все обман, кроме этого бесконечного неба, – думал тогда князь Андрей, – ничего, ничего нет, кроме него. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины и успокоения». Последующие события только подтверждают в нем это отношение к жизни.
Вернувшись к себе в деревню, князь Андрей повел уединенный и замкнутый образ жизни, но судьба вновь заставила его почувствовать близость смерти, на этот раз смерти жены. Под влиянием этих событий он впадает в тяжелое пессимистическое настроение, жизнь ему кажется пустой, бесцельной, то пошлой, то жестокой. Он переживает бремя пустоты жизни и отвращения к ней.
Последняя вспышка жизненных интересов снова оканчивается для него жестоким разочарованием: он разрывает с общественной деятельностью, после разногласий со Сперанским, не веря больше в возможность плодотворной работы, и, наконец, переживает катастрофу крушения надежд на семейное счастье. Его любовь к Наташе и мечты о новом, родном гнезде оканчиваются обидой и горем вследствие измены Наташи. Вся жизнь этого человека складывается таким образом, что он, строивший план исключительно личного счастья, а все содержание жизни определявший только личными интересами и потребностями, последовательно отвергает все интересы этой жизни и отходит от неё все дальше в какую-то пустыню полного отчуждения от жизни.
Но это разрушение старого содержания жизни знаменовало лишь близость нового. Это новое нахлынуло на его душу, когда он, снова раненный в Бородинской битве, переживает высокие минуты прощения прежних обид и нового любовного отношения к жизни. Поднявшись над общей человеческой суетой, с высоты смотря на все то, что заставляет людей волноваться, скорбеть, бороться, работать, унижаться и. страдать, он чувствует, как далек он теперь от своих былых чувств ненависти, тревоги, от желаний и мук. Его душой завладевает глубокий покой; художник описывает, как погруженный в эту холодную и чистую стихию глубокого покоя, отрешенности от всех интересов существования, Андрей Болконский бесстрастно, тихо и покойно смотрит на все вокруг, даже на Наташу, которую он так любил. (См. краткое содержание эпизода «Смерть Андрея Болконского» и его полный текст.)
Это отчуждение от жизни, это бесстрастное созерцание её с какой-то тихой одинокой высоты как бы подготовлялось в течение всей жизни князя Андрея путем разочарования во всем: в мечтах о славе, в общественной деятельности, в личном счастьи, в любви. Правда, незадолго до смерти его посещают минуты какого-то нового откровения о любви, о той «Божеской любви», которой можно любить врага, «которую ни смерть и ничто не может разрушить», но эти слова его кажутся выражением идей, мыслей, а не душевных чувств, и Толстой обнаружил тончайший инстинкт правды, изобразив последние минуты князя Андрея в соответствии с ею коренными чертами натуры. Индивидуалист, мыслитель, живший только своим «я», князь Андрей умирает в состоянии полной отчужденности от мира, как буддист, достигший состояния Нирваны. Всем этим Толстой показал, что результатом такого индивидуалистического самоутверждения человека, вполне искреннего и последовательного, может быть только абсолютная пустота жизни, бесстрастие, равнодушие ко всему.
Параллель между жизненными путями Пьера Безухова и князя Андрея обнаруживает снова уже сделанные раньше писателем выводы, что человек находит истинную, питающую его почву для своего «я» только в живом и любовном общении с миром, в согласии с ним, в отречении от своей личности и подчинении её общему верховному руководящему началу, тому началу, «которым люди живы».
Пьер нашел путь к этому источнику жизни: народ и такие представители его, как Каратаев, были для него живым примером такого непосредственного богоощущения в мире. Андрей Болконский был иным по натуре человеком, остался замкнутым в своем личном, внутреннем мирке и так и умер одиноким, как и жил.
