«Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» (см. её полный текст, краткое содержание и анализ) стоит особняком в ряду произведений Лермонтова: в ней нет совсем и тени того байронизма, который так характерен в других поэмах Лермонтова. Поэт в этой «песне» обнаружил тонкое понимание народной поэзия и способность творить в народном духе.
В этой поэме все образы обрисованы ярко, жизненно и в то же время объективно, – в том эпически-бесстрастном духе, который является характерной чертой народного эпоса.
Лермонтов. Песня про купца Калашникова. Краткое содержание. Иллюстрированная аудиокнига
В лице главного героя «Песни», купца Калашникова, Лермонтов изобразил человека идеального, с точки зрения «Домостроя». Он сохраняет в себе все черты патриархального домовладыки, перед которым преклоняются жена и меньшие братья, и чада, и домочадцы. У него в доме строгий порядок, «благочиние» – и жизнь его течет спокойная и уравновешенная до того момента, пока в нее не врывается струя «бесчиния».
Калашников – спокойная натура, в которой много скрыто мощи: ровно и гуманно он относится ко всем, но оскорблять себя не позволит. Следуя обычаям своего времени, большое значение придает он «общественному суду» – оттого «публичного» оскорбления он не прощает.
Удалой Кирибеевич – тоже образ чисто русский; он из той же породы, что и былинный Василий Буслаевич; – по духу своему он принадлежит «вольнице», которой не по сердцу были заветные уклады московской жизни, правила Домостроя, – им душно было в рамках строгой жизни, – они не верят «ни в сон, ни в чох», они не считаются с «общественным мнением» и живут для себя. Но в них, вместе с тем, есть тоскливое недовольство собой, – та скука, которая есть признак широкой натуры и больших запросов. Лучше всего психология таких людей разработана в русских разбойничьих песнях[1].
Грозный царь в «Песне» обрисован особенно ярко: передо нами – живой образ царя, который свою ярость умеет скрывать под личиной мрачной иронии. Обрисовать этот характерный облик помогла Лермонтову опять народная поэзия; из разбойничьей песни: «Не шуми, мати зеленая дубравушка» взята шутка Грозного царя, – шутка, от которой пахнет смертью и виселицей[2].
Вообще, в произведении Лермонтова можно много найти заимствований из народной поэзии: оттуда сумел он взять много красивых «общих мест» (постоянные эпитеты, описания), оттуда взял «запевы» и «прибаутки». По типу своему, поэма Лермонтова относится к разряду «исторических песен», отчасти народных «баллад».
[1] Белинский особенно восторгается речью Кирибеевича на пиру у Грозного («На святой Руси, нашей матушке»). «Какая сильная, могучая натура! – восклицает критик. – Ее страсть – лава, ее горесть тяжела и трудна; это удалое, разгульное отчаяние, которое в молодечестве, в подвиге крови и смерти ищет своего утоления! Сколько поэзии в словах этого опричника, какая глубокая грусть дышит в них, – эта грусть, которая разрывает сильную душу, но не убивает ее, эта грусть, которая составляет основной элемент, родную стихию, главный мотив нашей национальной поэзии!»
[2] «Какая жестокая ирония! – восклицает Белинский. – Какой ужасный сарказм! И мертвый содрогнулся бы от него во гробе! А между тем, в согласии на милость жене, покровительстве детям и братьям осужденного проблескивает луч благородства и величия царственной натуры и как бы невольное признание достоинства человека, который обречен судьбою безвременной и насильственной смерти! Какая страшная трагедия! сама судьба, в лице Грозного, присутствует пред нами и управляет ее ходом!..».
