В чем сила Антиоха Кантемира как сатирика? Главным образом, в изумительном знании русской жизни: от дворца до монастыря, от купеческой лавки до глухой деревни... Епископы, царедворцы, ханжи, моты, раскольники – все живой чередой проходят перед нами... Вестовщики, честолюбцы, строгие критики, люди злоязычные, сладкоречивые, скупцы, завистники, – все это портреты, идеи которых, быть может, взяты у Лабрюйера, Феофраста, но заполнены таким русским содержанием, что мы в них узнаем будущих Загорецких, Репетиловых, Ноздревых, Собакевичей, Маниловых, Молчалиных...

Вот, например, в третьей его сатире (см. её полный текст) Менандр – предшественник Загорецкого:

С зарею вставши, Менандр везде побывает,
Развесит уши везде, везде примечает,
Что в домех, что в улице, в дворе и в приказе
Говорят и делают…

Он знает наизусть все указы, которые должны еще появиться; он знает, –

…где кто с кем подрался,
Сватается кто на ком, где кто проигрался,
Кто за кем волочится, кто выехал, въехал,
У кого родился сын, кто на тот свет съехал.

А потом, объездив знакомых, он наберет столько «новизн», что не в силах удержать их: новости в нем. как молодое вино в бочке –

Кипит, шипит, обруч рвет, доски подувая,
Выбьет втулку, свирепо устьми вытекая.
Встретит ли тебя – тотчас в уши вестей с двести
Насвищет, и слышал те из верных рук вести,
И тебе с любви своей оны сообщает,
Прося держать про себя…

Хорош также портрет епископа:

Епископом хочешь быть – уберися в рясу,
Сверх той тело с гордостью риза полосата
Да прикроет; на шею повесь цепь от злата,
Клобуком покрой главу, брюхо – бородою,
Клюку пышно повели нести пред тобою;
Раздувшися в карете, когда сердце с гневу
Трещит, всех благословлять нудь праву и леву.
Под видом смирения зависть преглубока,
Да цветет в сердце к власти охота жестока.
Священноначальника всяк тя в сих познает
Знаках; благоговейно отцом называет.

Удачно обрисовал Кантемир ханжу-лицемера:

Смотри: купец украшен в пояс бородою,
В святом и платье ходит, только не с клюкою,
Во всем правдив, набожен: прийдет до иконы –
Пол весь заставит дрожать, как кладет поклоны!
И чаял бы ты, что он весь в правости важен;
Погляди ж завтра аж где? – Уж в тюрьме посажен.
Спросишь: «За что тут муж сидит святой и старый?» –
Воровством без пошлины провозил товары.

Вот, например, деревенские хозяева, которые рады, что к ним завернул гость; они расскажут ему все, не разбирая, интересно ли для него это, или нет, – они сообщают гостю, что у их маленькой дочери –

Четвертый уже зубок в деснах показался,
Ночь всю и день плачется; жар вчера унялся.
Другую замуж дает, жених знатен родом,
Богат, красив и жены старее лишь годом.
Приданое дочерне опишет подробно,
Прочтет рядную всю сплошь, и всяку особно
Истолкует в ней статью. Сын меньшой, недавно
Начав азбуку, теперь чтет склады исправно.
В деревне своей копать начал он пруд новый.

Словоохотливый помещик вытаскивает свои планы, на ножах и вилках старается объяснить расположение пруда, заводить речи о посеве, о соседях и т. д.

В результате, перед нами получается живой и тонко нарисованный образ, выхваченный из жизни, до сих пор нам всем знакомый. Уменье рисовать русских современных людей соединялось у Кантемира с даром рисовать ярко и выпукло «фон» для них. Оттого картины действительности выходят из-под его пера сжатыми и типичными.

Подобных картинок можно найти у Кантемира большое число, – видно, что он, изучая русский быт, везде умел находить яркое. Таково, к примеру, описание Николина дня, – глухая городская улица покрыта телами пьяных. Реализм этой пестрой живописной картины поразителен по силе.

(См. также краткие содержания 1-й и 2-й сатир Кантемира.)