«Горе от ума» (см. краткое содержание, анализ и полный текст) было произведением, над которым Грибоедов (см. краткую и подробную биографии) трудился, можно сказать, всю свою жизнь, – в этой комедии выразил он трагизм своей собственной личной жизни и жизни многих выдающихся русских людей той эпохи. Оттого герой комедии близок его духу, рос и развивался вместе с ним самим. Оттого в этом произведении он сумел уловить и воплотить тот момент в жизни русского общества, когда обострилась борьба отживавшего XVIII века с новой жизнью, – обнаружилась первая у нас борьба «отцов» и «детей».
Горе от ума. Спектакль Малого театра, 1977
Момент этот был тем интереснее, что в эпоху Александра I, когда у нас окончательно определились политические и общественные группы и выяснились идеалы этих групп, – «личность» получила возможность высказываться в такой степени, в какой не высказывалась у нас никогда ранее, – Жуковский, Батюшков, Чаадаев, Н. Тургенев, Рылеев, Пестель, Пушкин, наконец, Грибоедов, – все это образы, с чертами резко индивидуальными, все это – яркие «личности», с глубоким внутренним миром, выделившиеся из «толпы». Таких «личностей» в тогдашнем русском обществе можно было насчитывать десятками, быть может, даже сотнями. Но «толпа» еще была у нас сильна, и всякой такой определившейся «личности» немалых усилий стоило отстаивать свою самобытность в борьбе со стадными чувствами массы.
«Борьба личности с обществом» и есть та ось, на которой вращается все действие комедии Грибоедова. Эта борьба обострена в произведении Грибоедова непримиримой враждой, клеветой, ненавистничеством с одной стороны, – и мучительной тоской, с другой. «Миллион терзаний» в груди, «душа каким-то горем сжата», «во многолюдстве потерян, сам не свой!» – вот, состояние духа этого «борца» за «личность» после одного только дня борьбы с Москвой!
Кто победит в борьбе? Конечно, Москва: в комедии Грибоедова она – олицетворение непросвещенной толпы,которая безжалостно раздавила много светлых умов и смелых сердец. Она всегда была непримиримым врагом «личности»!
«Личность» в истории – это летопись человеческого самосознания, это – «трудная повесть» о выделении индивидуума из толпы, об освобождении человека от её массовых верований, религиозных, нравственных, эстетических. Это рассказ о «миллионе» тех «терзаний», которые ждут всякую пробуждающуюся личность, несущую с собой протест и обличение.
Главной мишенью в сатире Грибоедова выставлена роль «общественного мнения»; основой содержания комедии – история борьбы личности, прояснившейся от столкновения с этой грузной силой – «общественным мнением» непросвещенной толпы. Не раз в комедии поднимается жгучий вопрос о правах личности; не раз намечаются особенности складывания общественного мнения. Тонко-художественно изображено, например, как из искры, брошенной Софьей (легкий намек о сумасшествии Чацкого), разгорается целый пожар – и, в результате, складывается общая вера в безумие Чацкого. Софья знает, как в Москве создается «общественное мнение», и вот, пользуясь своим знанием, она сознательно бросает зерно сплетни какому-то «господину N.», тот – «господину D.», этот – Загорецкому, – и «пошла писать губерния»!
Именно, все эти маленькие, незаметные гг. N. и D., быть может, а честненькие, но серенькие людишки – лучшая среда, для развития сплетни, – зерна «общественного мнения»... Загорецкие и Ноздревы внесут в сплетню «шумиху» лжи, почтенные люди станут скромно фантазировать по поводу слышанного и сами себе поверят, а княгиня Марья Алексевна произнесет свой приговор:
И вот, общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир,
И вот, на чем вертится мир!
Таким образом, борьба «личности» с обществом послужила Грибоедову основанием его комедии. Этой борьбой был ознаменован тогдашний момент русской истории. Когда, после тяжелого павловского режима, у нас в России наступило, наконец, «дней Александровых прекрасное начало», – русское общество рванулось вперед, «прогрессисты» опять подняли голову, – недавно торжествовавший консерватизм сжался, ушел из шумного, нервного Петербурга в Москву, чтобы здесь, в озлоблении негодовать втихомолку... Старички, «канцлеры в отставке по уму», Фамусовы, с их еще живыми воспоминаниями о порядках двора Екатерины II, – все это представители «старого общества», пошлого и темного, но опасного своею сплоченностью, своею озлобленностью. А в это время молодежь, идеально настроенная, беззаботно создавала свои кабинетные утопии, собираясь тесным дружеским кружком во дворце «молодого якобинца», как звали Александра за границей.
Что было общего между этими юными утопистами и старой Москвой? Решительно ничего! Чацкий и Фамусов – люди разных планет, говорившее разными языками. Старое «фамусовское» общество, изображенное Грибоедовым в его комедии, было давно понято и оценено и русской сатирой, и реалистической литературой.
Грибоедов первый поставил лицом к лицу с этим обществом «нового человека», – одного из тех красноречивых застрельщиков прогресса, которых было немало в первую половину царствования Александра I. Почему же Чацкий оказался побежденным, почему он постыдно бежал после одного дня пребывания в удушливой атмосфере Москвы?.. Потому что сам Грибоедов не верил ему, потому что он сам был человек вне партий, был до избытка наделен несчастным даром ко всему относиться скептически, и способностью не подчиняться кружковщине, стоять вне партийности... У него не было веры в декабристов, презрение чувствовал он к старой Москве, ораторы вроде Чацкого были, в его глазах, и беспомощны, и смешны, – а, в результате, тоска и «миллион терзаний»...
