Под впечатлением критики «Сида» Пьер Корнель написал затем несколько пьес в духе последовательного классицизма. В его суровой трагедии «Гораций» (см. её краткое содержание), чьё действие навеяно одной из легенд о древнеримском прошлом, изображено безоговорочное торжество долга.

Дух сурового, не знающего слабости патриотизма воплощен не только в Горации, но и в его старике отце. Старый Гораций готов собственноручно казнить сына, услышав обманчивую весть о его бегстве от врага. В убийстве сестры – своей дочери – он оправдывает сына перед королем, признавая такую кару заслуженной.

Характеры героев прямолинейны и противопоставлены друг другу как носители непримиримых принципов. Гораций настолько дорожит честью патриотического подвига, что не допускает никакого личного чувства или сожаления.

И если дан тебе почетнейший приказ,
Все чувства прочие да сгинут в тот же час.

И вместе с тем драматург не упрощает человеческого характера. Он показывает сложность и многогранность человеческой души. Не так просто Сабине примирить любовь к мужу с любовью к брату, а ведь один из них должен погибнуть. Камилла вначале возмущена тем, что ее жених, исполняя долг, готов идти против ее брата. Убийство же братом жениха приводит ее в полное неистовство, заставляет с ненавистью отвергнуть и честь, и самую родину.

Образ Куриация, ее жениха, противопоставлен и ей и ее брату. Незыблемо верный долгу и в то же время человечный, мягкий, он способен на сильные чувства и не стыдится их.

В трагедии превыше всего поставлена патриотическая доблесть. Вместе с тем в ней раскрывается жестокость абсолютистского понимания долга, принцип бездушного подавления всего личного и человеческого. Стремление к чести у Горация переходит в душевную черствость. Войска восстают против бесчеловечного и ненужного выбора, требующего от героев убийства близких, но избранники именно в таком жестоком подвиге видят высшую славу. С несгибаемым ригоризмом мужа не согласна и Сабина, стойкая и самоотверженная жена Горация.

Но доблесть римскую отвергну я, конечно,
Когда она велит мне стать бесчеловечной, –

заявляет она ему.

В трагедии строго выдержаны нормы классицизма. Фигуры героев расставлены в ней Корнелем с еще большей рационалистической симметрией, чем в «Сиде» (трое Горациев и их сестра, трое Куриациев и их сестра в одинаковом положении по отношению друг к другу).