Драму Шиллера «Разбойники», оконченную и напечатанную в 1781 г. и с триумфом представленную сначала в Мангеймском театре, а затем по всей Германии, следует считать итогом развития «Бури и натиска».
Бунтарство «Бури и натиска» приобрело у Шиллера политически острую окраску. Эпиграф «Против тиранов!», поставленный им к драме «Разбойники» (1781), выразительно передавал пафос его раннего творчества. Герой его драмы Карл Моор в бурных монологах обличает убожество окружающей действительности, насилие и несправедливость, царившие в немецких княжествах. Тираны – это «помещик, который дерет шкуру со своих крепостных», «негодяй в золотом шитье, который искажает законы и подкупает правосудие», поп, которого герой задушил собственными руками за то, что он «публично с церковной кафедры скорбел об упадке-инквизиции».
Уже в этой драме сказались характерные черты художественного метода Шиллера. Красочное изображение реального быта, разговорный, местами грубоватый язык персонажей сочетались с приподнятыми, титаническими речами главного героя. Карла Моора. В его монологах была выражена бунтарская программа самого Шиллера и немецкой молодежи того времени.
Судя по письмам Шиллера конца 1770-х – начала 1780-х годов, его эстетические наклонности формировались в ходе усвоения литературы предромантической ориентации (Клопшток, переработки «Песен Оссиана», «Гёц фон Берлихинген» Гёте, «Детоубийца» Вагнера, «Юлий Терентский» Лейзевица, «Дезертир» Мерсье, Шекспир, Руссо). В гениальной юношеской драме «Разбойники» все эти влияния синтезированы, «шекспировская» и «руссоистская» ветви «Бури и натиска» объединены, причем шиллеровский синтез предполагает критический подход к обоим этим течениям.
Мир «Разбойников» нельзя понять, не раскрыв связи между этими двумя тенденциями. В драме Шиллера возникает своеобразное двоемирие. «Малый мир» воссоздается в духе сентиментализма Руссо: это мир гармонии, семейных радостей, красоты естественного чувства простых, обычных людей, мир добра и разума, мир, живущий по закону любви – главному закону Природы. Черты этого мира, вполне соответствующего идеалам просветителей, раскрываются в образах благородного, любящего, доверчивого старика Моора, Амалии, которая любит Карла, верного графского слуги Даниэля.
Шекспир дал Шиллеру знание иного, «большого мира», где добро сталкивается со злом, разум – с безумием, естественные чувства – с болезненными страстями, где царят хаос и дисгармония. Это мир гигантов и злодеев, мятежа и преступлений.
Так вырисовывается основа трагического у Шиллера: невозможно человеку больших страстей заключить себя в идеальном «малом мире», как бы он к этому ни стремился.
«Большой мир» расширяет просветительское представление о Природе. В мрачной фигуре Франца Моора воплощено абсолютное Зло.
Основная черта шиллеровского героя в «Разбойниках» – его неистовость, которая резко отличает его от героя классицистов и героя просветителей – последователей Лессинга. С предромантической неистовостью связан и специфический предромантический конфликт: на смену классицистическому столкновению долга и чувства, спорам просветителей о разуме и чувстве, их роли в жизни человека приходит конфликт разумного и неразумного.
Шиллер остается просветителем в своих идеалах, но, признавая конечное всесилие разума, он раскрывает новую оппозицию, новый, во многом уже романтический конфликт.
Уступая Шекспиру в живости действия и разнообразии характеров, в мастерстве изображения широкого живописного фона, Шиллер превосходил его силой агитационного пафоса, страстностью поэта-трибуна.
