В главе «Капитанской дочки», посвященной характеристике родителей Маши – стариков Мироновых, Пушкин берет эпиграфом фразу из «Недоросля»: «старинные люди, мой батюшка». Он показывает этим, что Мироновы живут в кругу старых русских традиций, так что даже отец и мать Петра Гринева стоят ближе их к новшествам культурной жизни. (См. краткое содержание «Капитанской дочки», её полный текст и анализ.)

 

А. С. Пушкин. Капитанская дочка. Аудиокнига

 

Гриневы – представители захудалого, но родовитого дворянства, Мироновы – бедные, служилые люди, попавшие в дворяне, благодаря петровской табели о рангах.

Старик-капитан Иван Кузьмич Миронов сорок лет тянет солдатскую лямку. Он участвовал во многих походах – и против пруссаков (Семилетняя война), и против турок. Он плохо знает армейские артикулы и, несмотря на всю любовь свою к военному делу, не может научить своих инвалидов различать правую ногу от левой. Всем в «крепости» распоряжается его деятельная супруга, которая принимает горячее участие даже в заседании «военного совета», собранного при вести о появлении Пугачёва. (См. Характеристика Пугачёва в «Капитанской дочке» и Образ Пугачёва.)

Но из своей многотрудной жизни капитан Миронов вынес спокойное мужество, верность солдатскому долгу и равнодушие к смерти. В последние минуты своей жизни он явил пример истинного героизма и выказал всю красоту своей бесхитростной и кроткой, а, вместе с тем, и мужественной, благородной души. Решившись на борьбу с Пугачевым, он знал, что идет на смерть, – и участь семьи не останавливает его: он просто прощается с подругой жизни, просто благословляет дочь.

В его последних словах к дочери сказывается вся сила его веры и вся искренность его бесхитростной, простой, чисто русской морали: «Ну, Маша, молись Богу, будь счастлива. Он тебя не оставит. Коли найдется добрый человек – дай вам Бог, любовь да совет. Живите так, как жили мы с Василисой Егоровной». К солдатам своим он обращается с речью простой, чуждой аффектации: «Что же вы, детушки, стоите? умирать, так умирать – дело служивое!».

В образе Ивана Кузьмича много комизма, но там, где обнаруживается его величавое, чуждое театральности чисто русское мужество, он вселяет к себе глубокое уважение, и Пушкин преклоняется перед ним, как перед истинным героем.

Иван Кузьмич – из разряда тех смирных, незаметных, но подлинных героев, которыми так восхищался Лев Толстой в своих «Севастопольских рассказах» и в «Войне и Мире» (Тушин, Тимохин и др.).