Лирическим отступлением о двух типах писателей. (См. его полный текст.)

Составлением купчих крепостей на приобретённых им мёртвых крестьян. При этом Чичиков прочёл полученные от помещиков-продавцов списки крестьян и фантазировал о судьбах этих мужиков. (См. Список крестьян Коробочки, Собакевича, Плюшкина.)

В гражданскую палату совершать купчую.

Приехавшего с составленной им самим купчей Манилова. (См. Характеристика Манилова с цитатами, Манилов – кратко.) Они заключили тут же друг друга в объятия и минут пять оставались на улице в таком положении. Поцелуи с обеих сторон так были сильны, что у обоих весь день почти болели передние зубы. В самой палате Чичикова и Манилова ждал ещё и Собакевич. (См. Характеристика Собакевича с цитатами, Собакевич – кратко.)

На то, как будто бы несколько телег с хворостом проезжали лес, заваленный на четверть аршина иссохшими листьями.

Вся середина лица у него выступала вперед и пошла в нос, – словом, это было то лицо, которое называют в общежитье кувшинным рылом. (См. Иван Антонович Кувшинное Рыло.)

Он совершенно не заметил эту бумажку и накрыл тотчас её книгою.

Почти на сто тысяч рублей.

«Кто, Михеев умер? – сказал Собакевич, ничуть не смешавшись. – Это его брат умер, а он преживехонький и стал здоровее прежнего. На днях такую бричку наладил, что и в Москве не сделать. Ему, по-настоящему, только на одного Государя и работать».

Чичиков уверял, что хочет перевести их всех в Херсонскую губернию, где у него, якобы, есть земли, река и пруд.

Потому что ему стоило только мигнуть, проходя мимо рыбного ряда или погреба, и купцы сами несли закуску в большом изобилии.

На столе во время этого обеда стояли «белуга, осетры, семга, икра паюсная, икра свежепросольная, селедки, севрюжки, сыры, копченые языки и балыки, – это все было со стороны рыбного ряда. Потом появились прибавления с хозяйской стороны, изделия кухни: пирог с головизною, куда вошли хрящ и щеки девятипудового осетра, другой пирог – с груздями, пряженцы, маслянцы, взваренцы». (См. Обед у полицмейстера.)

Пока другие гости налегали кто на икру, кто на семгу, кто на сыр, Собакевич пристроился к лежавшему поодаль на большом блюде огромному осетру и в четверть часа с небольшим доехал его всего, так что когда полицеймейстер вспомнил было о нем и, сказавши: «А каково вам, господа, покажется вот это произведенье природы?» – подошел было к нему с вилкою вместе с другими, то увидел, что от произведенья природы оставался всего один хвост; а Собакевич пришипился так, как будто и не он, и, подошедши к тарелке, которая была подальше прочих, тыкал вилкою в какую-то сушеную маленькую рыбку.