После того, как был похищен мёд поэзии, великаны стали враждебно встречать любых гостей, особенно из Асгарда, так что те совсем перестали туда ходить. Но бог Локи, сын Лаувейи, все любил делать не так, как другие. Захотелось ему однажды посмотреть на жизнь великанов, и ушел он в Ётунхейм, страну великанов.

Дети Локи. Слушать аудиокнигу

Целый день бродил Локи по горам, стараясь не попадаться на глаза великанов-ётунов, а вечером устал и решил зайти переночевать в первый попавшийся дом. И постучал он в двери дома, в котором жила великанша Ангрбода, чьё имя значило: «Та, что приносит горе». Была она так некрасива, зла и угрюма, что не польстился на нее ни один из ее соплеменников, вот и жила она совсем одна, не ожидая уже никаких перемен в своей жизни.

Ангрбода впустила гостя в свой дом и стала угощать его пивом и медом. Она не сводила с Локи глаз: никогда прежде не видела она такого красивого юноши. Даже самые красивые ётуны казались Ангрбоде грубыми и неуклюжими, когда она сравнивала их мысленно с белокожим и стройным молодым асом.

Локи заметил, какое впечатление произвел он на мрачную великаншу, но это его не испугало. Конечно, ему совсем не хотелось отвечать на страсть такой уродливой женщины, но, подумав, он решил, что это не такая уж и большая жертва, зато можно будет жить в ее доме, пока не придет время вернуться в Асгард. Вот так он и стал возлюбленным Ангрбоды.

Локи никогда сильно не влюблялся, но охотно позволял себя любить. Ангрбода не знала, как лучше угодить любимому, а тот беззаботно жил в ее доме, вернее, ночевал в нем, проводя дни в странствиях по Ётунхейму.

Наконец великанша забеременела, а затем родила трех детей Локи. Были это маленькие чудовища: волчонок, змееныш и девочка, на которую нельзя было смотреть без страха, потому что одна половина ее лица и тела была черно-синей, а другая – цвета сырого мяса.

Гордиться такими детьми было, конечно, нельзя, но Локи и не особенно огорчился, когда их увидел. Ему уже надоела жизнь в Ётунхейме и он думал лишь о том, как вернуться к пирам и другим забавам Асгарда. Пользуясь тем, что Ангрбода занялась новорожденными, Локи ускользнул из Ётунхейма и как ни в чем ни бывало появился в Асгарде. О своих детях он никому не рассказал, да и сам о них не вспоминал.

Но вскоре в Асгард явилась вёльва и предсказала богам великие беды, которые принесут им и миру ужасные дети Локи.

– Чего же и ждать, кроме бед, от детей такой матери и тем более такого отца? – толковали асы между собой, узнав, кто такая Ангрбода.

Локи заставили рассказать обо всем, и Один послал богов Тора и Тюра привести в Асгард маленьких чудовищ. Но убивать их он не собирался, потому что даже богам не под силу избежать того, что должно случиться. Живые или мертвые, но дети Локи принесут погибель миру, раз это было предсказано. Один и до пророчества вёльвы видел смутные образы грядущего, ведь он, как и многие другие боги, был наделен даром предвидения.

Наконец в Асгард возвратились Тор и Тюр с детьми Локи – волчонком Фéнриром, змеенышем Ёрмунгандом и юной великаншей Хель.

Ёрмунганд был уже так огромен, что асы испугались его больше двух других чудовищ. Один велел Тору бросить змея в океан, окружающий землю. С тех пор Ёрмунганд так вырос, что обернулся кольцом вокруг суши.

Дочь Локи, великанша Хель, сутулая и свирепая на вид, с сине-черной и красной кожей, согласно прорицанию вёльвы, должна была стать властительницей Царства Мертвых, Нифльхеля. В Нифльхель суждено было попадать всем, кто умрет от болезни и старости, кроме умерших девушек, попадающих в Асгард к богине Гевьон. Один сказал Хель о том, какой ее ждет удел, и это пришлось ей по душе. Не мешкая, великанша направилась в подземное Царство Мертвых.

А волчонка Фенрира, сына Локи, боги решили растить у себя в Асгарде, хотя именно он был назван в пророчестве вёльвы будущим убийцей Одина.

Дети Локи - Фенрир, Ёрмунганд и Хель

Сначала волчонок не выглядел таким уж опасным, и лишь через несколько дней, увидев, как быстро растет Фенрир, асы поняли, что скоро никто не сможет с ним справиться. Один повелел сковать прочную цепь, чтобы посадить на нее Фенрира.

Когда цепь была готова, асы пришли с ней туда, где гулял волчонок, но близко подойти к нему не осмелились. Сын Локи Фенрир был теперь так огромен, что лишь Тюр, принесший его из Ётунхейма, не боялся с ним играть. Асы показали юному волку цепь и спросили:

– Фенрир, не хочешь ли проверить свою силу? Мы наденем эту цепь тебе на шею и свяжем ею твои ноги, а ты попробуй ее порвать.

Взглянул волк на цепь и ответил, что порвать ее нетрудно.

Тюр опутал Фенрира этой цепью, волк чуть напрягся – ее звенья разлетелись по сторонам.

Асы притворились, что восхищены силой Фенрира, а сами были огорчены неимоверно. Тотчас ушли они ковать новую цепь, и сделали ее в три раза толще и прочнее.

Только и Фенрир подрос к тому дню, когда готова была эта новая цепь, едва лишь опутали ею волка, рванулся он, напрягся, и лопнула цепь.

Жутко стало асам: поняли они, что не сумеют сами сковать цепь, способную удержать могучего волка.

Лишь на карликов-цвергов, искусных мастеров, оставалась у асов надежда, и она их не обманула. Цверги сковали невиданную прежде цепь: с виду была она тонкой и легкой, как шёлковый шнурок, но никому из асов не удалось ее порвать, как они ни старались.

– Из чего вы сделали эту цепь? Может, она заколдована? – спрашивали асы цвергов, а те отвечали, усмехаясь в бороды:

– Шесть сущностей соединили мы в этой цепи: шум кошачьих шагов, женские бороды, корни гор, медвежьи жилы, дыханье рыб и слюну птиц.

– Да где же вы все это взяли? – дивились асы. – Впрочем, это все, видно, и впрямь пошло на вашу цепь, ибо нигде больше таких диковин не увидишь.

Асы долго благодарили мастеров: с этой привязи, думали они, Фенриру не сорваться.

Вот только надеть на волка цепь оказалось нелегко, увидев тонкую шелковую ленту, он заподозрил, что его хотят обмануть. А боги толковали между собой о прочности веревки, пробовали порвать ее руками, подзадоривали Фенрира. «Смотри-ка, – говорили они, – а веревка крепче, чем кажется». И добавляли: «Но наш волк ее порвет, тут и думать нечего!»

– Очень уж тонкая она, эта ваша ленточка, – сказал Фенрир, – чем мне гордиться, если я ее порву? Видно, есть в ней какая-то хитрость. Но тогда я вряд ли смогу из нее вырваться. Нет, не бывать ей на моих лапах! Кажется мне, задумали вы связать меня и убить. Вижу, боитесь вы меня.

– Фенрир, ты разорвал две толстые цепи, а какой-то ленточки испугался. Сам подумай, если ты ее не порвешь, значит, ты не такой уж сильный, и мы не будем тебя бояться. А зачем тогда мы будем тебя убивать? Просто развяжем и отпустим.

– Нет, не верю я вам! – отвечал волк. – Если не порву я этих пут, живым из ваших рук не уйду! А чем обвинять в трусости меня, лучше пусть один из вас вложит мне в пасть свою руку. Только имея такой залог, я поверю, что все будет без обмана. И тогда я позволю связать себя вашей лентой.

Переглянулись асы: никто не хотел лишаться руки. «А Локи и горя нет! – вполголоса промолвил Браги. – Опять где-то бродит, пока мы ломаем голову, как нам быть с его отродьем!»

Вдруг Тюр решительно шагнул к Фенриру и вложил свою правую руку ему в пасть. Асы поспешно связали волка волшебной лентой, прикрепили ее к большой каменной плите, вкопанной в землю. Волк уперся лапами в землю, рванулся, но не смог порвать свои узы – напротив, они стали еще крепче, обхватили его тело еще плотнее.

Засмеялись асы от радости, и лишь Тюру было не до смеха: Фенрир, увидев, что его обманули, стиснул зубы и откусил ему руку. Затем он кинулся на стоявших вокруг асов, но те успели отскочить на безопасное расстояние. Лишь Один остался стоять, и когда Фенрир оказался совсем близко, повелитель асов неожиданно всунул в его разинутую пасть свой меч, острие которого уперлось в небо, а рукоятка – под язык, так что волк не мог уже закрыть пасть, и слюна текла из нее рекой.

Боги не стали его убивать, чтобы не осквернить Асгард пролитой кровью: в обители богов нет места убийству. Они отпустили Фенрира в подземную пещеру, где сидит он и теперь, поджидая конца мира: когда лопнут все оковы. Тогда сын Локи Фенрир будет искать Одина, чтобы отомстить ему за свой плен.