Песнь о Нибелунгах – её жанр, происхождение, мотивы

Содержание:

Мифологические и исторические элементы в Песни о Нибелунгах

Содержание Песни о Нибелунгах в прозаическом пересказе

на нашем сайте есть также статья «Песнь о Нибелунгах – краткое содержание»

В эпоху самого высшего развития придворной поэзии получила свой нынешний вид старая народная немецкая эпопея – Песнь о погибели Нибелунгов. Это было, по мнению Лахмана, около 1210 года. Она была тогда переработана сообразно современным понятиям, но все‑таки сохранила характер, резко противоположный рыцарским поэмам. Они хороши по нежности чувства и красоте формы, но ничтожны по содержанию; в Песни о Нибелунгах содержание величественно, характеры обрисованы яркими чертами, но она утомляет монотонностью и сухостью языка, неловкостью стиха, бедностью рифм, неуклюжестью формы. В рыцарских поэмах художественность рассказа придает интерес пустым выдумкам; в Песни о Нибелунгах величественное содержание и героические образы возбуждают наше сочувствие без помощи художественной формы. В рыцарской поэме мы следим за приключениями одного героя, завлекательными по своей дивности. В Нибелунгах мы видим группы людей, действующих не по эротическим мотивам, а по закону необходимости; эти люди не бросаются в опасность по прихоти, и сражаются не с фантастическими чудовищами, а влекутся силою рока к трагической погибели. Песнь о Нибелунгах отличается от романтических эпопей и тем, что в ней нет субъективности; она объективна, как древний эпос.

Песнь о Нибелунгах. Очень краткий пересказ. Слушать аудиокнигу

Кто автор Песни о Нибелунгах, мы не знаем. Прежде высказывалась догадка, что он – миннезингер Генрих фон Офтердинген; но это предположение не имеет никаких оснований. Теперь думают, что нынешняя редакция Песни о Нибелунгах принадлежит миннезингеру Кюренбергеру; что материалами для него служили отчасти народное предание, отчасти рассказ мейстера Конрада Тассауского, пересказывающий на латинском языке предание о погибели бургундской династии; что, перелагая эти материалы в строфы, форма которых изобретена им самим, он дозволял себе довольно свободно переделывать их.

Вопрос об авторстве Песни о Нибелунгах

Мнения ученых относительно происхождения Песни о Нибелунгах разнятся не меньше, чем мнения о происхождении «Илиады» и «Одиссеи».

Песнь о Нибелунгах. Рукопись ок. 1220-1250

Исследователь Лахман, под влиянием понятий Фридриха Августа Вольфа о поэмах, приписываемых Гомеру, доказывал, что Песнь о Нибелунгах составлена из соединения отдельных песен. Он различал в ней двадцать песен; говорил, что составители поэмы связывали эти песни переходными строфами, прибавляли некоторые собственные вставки. Песнь о Нибелунгах дошла до нас в нескольких редакциях; Лахман, соответственно своему понятию о её происхождении, считал самой старой из этих редакций самую краткую, ту, которую представляет Гоэнемсский список, Hohenemser Handschrift, находящийся теперь в Мюнхене и обозначаемый в критических исследованиях литерой A. Две другие редакции – Санкт‑Галленский список или список B и Ласбергский список C – он считал позднейшими переработками Гоэнемсской редакции, а те строфы их, которых нет в Гоэнемсской рукописи, прибавками переделывателей. После того, германисты-исследователи Песни о Нибелунгах разделились на две партии: одни остались по сущности дела на стороне Лахмана, хоть в частностях отступают от его мнений; в особенности находят они, что он слишком смело решает частные вопросы о разграничении отдельных песен, о том, какие строфы должно признать входившими в состав той или другой песни; но за всеми частными несогласиями с Лахманом, они, подобно ему, думают, что Песнь о Нибелунгах сложена из отдельных частей, что составители её были люди, не имевшие поэтического творчества, и только делали своды песен, не изменяя их содержания.

Другие исследователи, во главе которых стоит Гольцман, полагают, что Песнь о Нибелунгах была произведением поэта, пользовавшегося народными поэмами и рассказами, но переделавшего их по‑своему, – так что в ней многое принадлежит личному его творчеству; что потом другие поэты переделывали его поэму и пополняли ее, что в особенности сильно были переделываемы по современному вкусу язык поэмы и размер стиха. По мнению Гольцмана, наиболее старая из дошедших до нас редакций Песни о Нибелунгах – Ласбергский список C, а мюнхенский A, лишь сокращение ласбергской редакций. Еще дальше пошел Пфейфер. Основываясь на том, что в XII веке каждый поэт слагал песни и поэмы строфами собственного изобретения, не употреблял чужих форм строфы, Пфейфер приписывает последнюю редакцию поэмы о Нибелунгах Кюренбергеру, австрийскому поэту, – полагает, что он написал ее около 1190 года, по народным преданиям и песням и отчасти по латинскому рассказу, что самому Кюренбергеру принадлежит порядок, в котором распределены части, что он придал кратким рассказам песен эпическую полноту, мотивировал события психологическими подробностями, дал характерам индивидуальные черты, – словом, вся художественная обработка материала принадлежит, по мнению Пфейфера, Кюренбергеру, он автор поэмы, переработавший народные песни своим свободным творчеством. Результаты своего исследования Пфейфер передает так: «Строфа Песни о Нибелунгах не продукт творчества народного духа, не национальная собственность, а художественное создание отдельного лица. Изобретатель строфы был автором поэмы. Это Кюренбергер, имевший главным своим источником латинскую книгу. Он был первым придворным поэтом рыцарского сословия; он был и создателем национального эпоса, величайшим из немецких эпических поэтов. Его труд – первый прекрасный результат участия рыцарского сословия в поэтической деятельности. От него немецкая эпическая поэзия получила навсегда форму и содержание, направление и цель». Барч признал это мнение справедливым; он отступает от Пфейфера только тем, что предполагает несколько переработок Песни о Нибелунгах в продолжение XII века: требования относительно связности и изящества формы повысились; в удовлетворение им, ассонансы первой редакции постепенно были заменяемы правильными рифмами, простые двустишия строфами.

Мифологические и исторические элементы в Песни о Нибелунгах

Итак, положение вопроса о происхождении Песни о Нибелунгах таково: старое сказание, передаваясь от поколения поколению народными песнями, подвергалось в течение столетий переменам соответственно изменениям быта и понятий народа. Мифические образы немецкой языческой религии постепенно утрачивали свой божественный характер, превращались в героев, людей; остатки прежней божественности еще проглядывают в чертах этих людей; мифологический смысл рассказа мало-помалу заменялся в Песни о Нибелунгах историческим и нравственным; действующие лица времени переселения народов были подстановлены под имена светлого божества Зигфрида, валькирии Брюнхильды, демонов мрака Гёдера и Хёгни (Хагена), и основным мотивом их действий стала коренная идея рыцарства, верность вассала своему господину, верность рыцаря своему слову. В IX и X веках, когда набеги венгров, достигавших Рейна, возбудили воспоминания о гуннах Аттилы, старые бургундские и готские предания были по изустным рассказам переданы на латинском языке. Нет никакой причины подвергать сомнению достоверность сообщаемого в «Плаче» известия, что латинская редакция преданий о Нибелунгах была составлена по поручению Пильгрима, епископа пассауского, хотя родство его с бургундской династией – анахронизм, каких много в соображениях средневековых писателей, комбинировавших имена без всякой критики своих поверхностных догадок. Когда была составлена эта латинская редакция, в народном преданий уж были соединены те два цикла сказаний, которые образуют содержание Песни о Нибелунгах, и народному сознанию вероятно уж были чужды многие элементы языческой мифологии, породившей первоначальный рассказ; они были забыты в Германии тем легче, что принадлежали к числу тех языческих представлений, которые у немцев были развиты менее, чем у скандинавов. Рассказ о том, как Зигфрид стал неуязвимым; («получил роговую кожу») и приобрел мантию‑невидимку, имеет мифологический характер; таков же характер рассказа о губительной силе сокровища Нибелунгов, забываемого в средине поэмы и вновь припоминаемого без надобности в конце её, как мотив мщения, и без того достаточно мотивированный; характер Брюнхильды тоже мифологический. Эти остатки языческих представлений заставляют предполагать, что первоначальный рассказ имел мифологическое значение; но в чем состоял он, мы уж не могли бы понять по содержанию Песни о Нибелунгах; он разъясняется для нас только песнями Эдды.

По народным преданиям и латинской редакции их, какой‑то поэт, быть может, Кюренбергер, в конце XII века создал нынешнюю Песнь о Нибелунгах. Его работа состояла в том, что он выбрал из массы материалов рассказы, пригодные для соединения в цельную поэму, и переработал их в духе рыцарства и придворного быта. Героям старых преданий, совершенно чуждым рыцарства, он дал понятия и речи рыцарей своего временя; таким образом, существенный характер этих героев стал несообразен их словам и обстановке действия. Песни о Нибелунгах описывает нравы, господствовавшие в дворцах королей и замках вельмож XII века. Рюдегер, маркграф бехларенский, сделан представителем возвышенных рыцарских качеств, верности вассала денному господину, гостеприимства, любезности. Форма Песни о Нибелунгах тоже не старая, а современная: автор переложил в строфы старые песни, не имевшие строф, только размер стиха в этих строфах заимствован из народных эпических песен (стих народных эпических песен имел четыре стопы, или, как говорят немцы, четыре ударения, hebungen; строфа Песни о Нибелунгах состоит из четырех стихов; три первые стиха делятся цезурой каждый на две половины; в первой половине четыре ударения, во второй три; но в четвертом и вторая половина имеет четыре ударения).

Песнь о Нибелунгах несколько раз переделывалась – вероятно, между 1170 и 1200 годами. По мнению Барча, ближе всех к первоначальной редакции Санкт‑Галленский список, обозначаемый буквою B; мюнхенский (A) – сокращение, сделанное небрежно, а Ласбергский список (C), соединяющей Песнь о Нибелунгах с «Плачем», принадлежащим другому автору, представляет много прибавлений, которые имеют целью сделать главным мотивом действий Кримхильды – верность её Зигфриду, уменьшить этим её вину и увеличить вину Хагена.