С тех пор, как у Тора, благодаря Локи, появился новый молот, чудесный Мъёлльнир, оба аса подружились, и Тор часто стал брать Локи с собой в путешествия. Не тогда, конечно, когда собирался сражаться с великанами – Локи совсем не нравились сраженья, – а когда хотел посетить новые земли.

Однажды Тор и Локи решили поехать вглубь Ётунхейма (страны великанов) и повидать конунга великанов. Они бывали прежде лишь на окраинах страны великанов, но слышали, что далеко на востоке находится столица Ётунхейма, Утгард, а правит в ней конунг Утгард-Локи (что значит «Локи из Утгарда»). Локи-ас очень хотел взглянуть на своего тезку, а Тор мечтал помериться с ним силами.

Друзья поехали в страну великанов на колеснице Тора. Когда настал вечер, асы решили заночевать в доме крестьянина – ётуна по имени Эгиль. Хозяин и его жена не догадывались, что их дом посетил Тор – гроза великанов, а приняли своих гостей за знатных ётунов.

Когда хозяйка стала накрывать на стол, Тор вышел из дома и зарезал своих козлов. Козлы эти, Тангниостр и Тангриснир, были не простые – Тор готовил их мясо уже множество раз, но потом они вновь воскресали. И теперь он сварил их мясо и стал угощать им хозяев. За столом сидели и дети Эгиля – девочка Рёсква и мальчик Тъяльви.

Тор расстелил у очага козлиные шкуры и велел всем есть только мясо, а кости оставлять целыми и кидать на эти шкуры. Все так и делали, но Тъяльви, хозяйскому сыну, захотелось достать мозг из одной кости, и он расколол ее ножом. Как это произошло, точно неизвестно. Говорят, что Тъяльви, сидевший рядом с Локи, спросил, можно ли ему расколоть кость, а тот ответил: «Почему бы и нет?» А может быть, на Локи в этом случае наговаривают: его коварный нрав так всем известен, что сыну Лаувейи приписывают и то, в чем он не повинен.

Тор не заметил, что его повеление нарушено: он был занят разговором с Эгилем – но утром, когда козлы ожили, один из них оказался хромым. Тъяльви расколол его бедренную кость. Хозяева, видевшие, как Тор оживлял козлов, сочли его великим магом и ужасно испугались, когда Тор гневно нахмурил брови.

Когда же он выхватил из колесницы свой молот и сжал его в руке, так что побелели суставы, они догадались, кто перед ними: между великанами уже распространились рассказы о грозном Асе-Торе (то есть «Торе асов») с его ужасным Мъёлльниром. Эгиль, его жена, а глядя на них, и их дети упали на колени и зарыдали. Эгиль стал умолять Тора забрать все его добро, но сохранить жизнь ему и его домашним.

Тор был хоть и страшен во гневе, но отходчив. Он смягчился и спросил, кто нарушил его запрет.

– Это сделал я, господин! – воскликнул Тъяльви, а его мать зарыдала еще громче.

Эгиль опять взмолился:

– Великий Аса-Тор! Пощади моего сына! Мальчик еще так глуп, он просто не понял твоих слов. Возьми все, чем я владею, господин, но пощади Тъяльви!

Тор с улыбкой обернулся к Локи и сказал ему вполголоса: «Эти бедняки думают, что мне нужны те крохи, которыми они владеют! Как будто у них есть хоть что-то, что не стыдно привезти с собой в Асгард!»

– Ты думаешь? А эти красивые дети? – лениво отозвался Локи.

– Верно! – Тор взглянул на Эгиля. – Я прощаю твоего сына, но и он, и его сестра должны последовать за мной. Не плачь! Они будут слугами Аса-Тора. Или, по-твоему, это для них слишком низкая доля? – Тор снова было нахмурил брови.

Хозяин стал поспешно уверять, что он просто онемел от такой чести, а жена его плачет от радости.

Дети и впрямь обрадовались: уйти в Асгард, став бессмертными и вечно юными! Тъяльви и Рёсква прежде и не мечтали о таком везении.

Тор не мог пуститься в дальний путь на козлах, один из которых хромал. Он велел Эгилю хорошо ухаживать за Тангниостром и Тангрисниром, решив забрать их на обратном пути из Утгарда. Он думал и новых своих слуг оставить пока у родителей, но Тъяльви стал умолять взять его с сестрой ко двору конунга. Его поддержал и Локи:

– Тор, если ты не возьмешь в Утгард Тъяльви, твою походную сумку потащу, видимо, я? Ты набил ее всякой едой, а сам нести не собираешься. Меня и так называют в Ётунхейме шутом асов, не хватало еще прослыть твоим слугой!

Тор хотел было возразить, что хуже, чем сейчас, о Локи все равно думать не будут, но он был неискусен в речах, а велеть Тъяльви нести котомку было проще, чем препираться с Локи. Рёсква тоже захотела идти вместе сбратом.

И вот Тор, Локи, Тъяльви и Рёсква переплыли на лодке реку и направились на Восток.

Тъяльви оказался удивительно быстроногим. В целом мире, пожалуй, лишь Локи мог состязаться с ним, да и то – надев свои волшебные башмаки.

Путники долго шли по большому лесу, а когда стемнело, стали искать место, где могли бы переночевать. И вот они неожиданно набрели на какой-то странный дом – очень просторный, со входом шириной во всю стену. Путники легли спать на полу в этом жилище, но среди ночи их разбудило сильное землетрясение. Дрожали стены, дрожал пол... Тор, опасаясь, что обвалится крыша, вывел своих спутников наружу. Обогнув дом, они обнаружили маленькую пристройку и укрылись в ней: все же никому не хотелось спать на голой земле, а новое убежище казалось безопасным. Локи, Тъяльви и Рёсква показались Тору такими испуганными и жалкими, что он решил охранять их всю ночь.

Тор остался снаружи у входа, а его товарищи забились вглубь своего пристанища. Грохот продолжался всю ночь, и уснуть им так и не удалось. До утра путники переговаривались шепотом, пытаясь понять, что же такое происходит в лесу.

Тор простоял всю ночь у входа, сжимая рукоять молота, а когда рассвело, увидел, что недалеко от их пристанища, прямо на земле, спит какой-то великан, да такой огромный, каких асы никогда прежде и не видывали. Этот его храп и напугал наших путников ночью.

Тор надел свой Пояс Силы – и вовремя: великан уже проснулся и встал на ноги. Хоть он и не понравился Тору с первого взгляда, но впервые в жизни он не решился метнуть молот ввеликана.

Как ни высоки были могучие, старые деревья в том лесу, великан был выше их. Он во столько же раз был выше Тора, во сколько раз человек больше мухи. Тор, конечно, мог метнуть в него молот Мъёлльнир и тот попал бы в лоб ётуна, как попадал в любую цель, но такой гигант мог бы и не умереть от одного удара. В этом случае он растоптал бы Тора.

– Кто ты? Как тебя зовут? – спросил его Тор.

– Мое имя Скрюмир. А твое имя мне не нужно спрашивать. Я и так знаю, что ты Аса-Тор. Это не ты уволок куда-то мою рукавицу?

Скрюмир огляделся и поднял свою рукавицу. Она-то и была тем странным домом, в котором заночевали путники. Из отделения для большого пальца великан осторожно вытряхнул на землю Локи, Тъяльви и Рёскву, и те вскочили на ноги, глядя на него во все глаза. Исполин был настроен миролюбиво.

– Не возьмете ли вы меня в попутчики? – спросил он, узнав, что путники идут в Утгард.

Тор не решился ответить ему отказом. Тогда Скрюмир сказал, что надо поесть перед дорогой и достал для себя припасы из своего огромного мешка. Тор и его товарищи отошли в сторону и тоже стали завтракать.

Когда с едой было покончено, великан предложил своим новым знакомым: «Почему бы вам не сложить ваши припасы в мой мешок? Вам будет легче, а я и не замечу разницы!»

Тор опять согласился, а сам подумал, что если этот великан замыслил оставить их без еды, появится причина поднять на него молот. Скрюмир положил их котомку в свой мешок и зашагал вперед. Понятно, что его спутники за ним не поспевали, хоть и шли налегке. Когда наступил вечер, великан остановился, сбросил котомку с плеч и растянулся под деревом: «Вот тут я и буду спать. Есть мне не хочется, а вы, если хотите, можете достать свои припасы и готовить ужин». Скрюмир закрыл глаза и громко захрапел.

Тор подошел к его котомке и попробовал ее открыть, но, как он ни старался, не смог распутать ни одного узла на ремнях, стягивающих котомку. Бился, бился Тор над узлами, да так под конец разозлился, что схватил свой молот и ударил спящего великана в лоб.

Скрюмир зашевелился и открыл глаза: «Что это на меня упало? Наверно, листок с дерева. Ну что, вы уже поели? Нашли место, где будете спать?»

– Да, мы сейчас ляжем, – пробормотал Тор и отошел под другой дуб, где собрались его спутники. По правде говоря, им, как и самому Тору, было, не до сна.

– Какой он огромный! – прошептала Рёсква, глядя на Скрюмира. – Как наш предок Имир!

– Ну что ты! Тот был куда больше! – отозвался Тъяльви. – Ведь из тела Имира сделана вся земля. Таким был, наверно, Бергельмир – тот, который уцелел после того, как все великаны потонули в крови Имира. Я и раньше слышал, что далеко на востоке живут такие огромные турсы, похожие на наших предков. Но у нас таких никто никогда не видел.

– Я бы предпочел и дальше таких не видеть, – вполголоса заметил Локи.

Тор прислушивался то к шепоту своих товарищей, то к храпу Скрюмира, и наконец решился: встал, подошел к великану и со всей силы опустил Мъёлльнир на его голову. Тор почувствовал, что молот ушел в череп Скрюмира, и уже решил, что с тем покончено, но тут ётун открыл глаза и спросил:

– Что это такое? Теперь, кажется, желудь упал? Аты, Тор, почему не спишь? Что случилось? Пора вставать?

– Да я случайно проснулся! – ответил Тор, сдерживая разочарование и ярость. – Сейчас полночь. Пойду опять лягу.

Тор решил, что в следующий раз так угостит великана, что тому уже не придется вновь его, Тора, спрашивать, что случилось. Отошел он к своим друзьям, лег и стал поджидать, когда Скрюмир покрепче заснет. Перед рассветом Тор подкрался к великану, затянул на себе Пояс Силы и ударил спящего прямо в висок. Молот вошел по самую рукоятку в голову Скрюмира и вновь вернулся в руку своего хозяина. «Теперь уж он не проснется», – подумал тот, но ошибся: Скрюмир приподнялся и потер висок. «Словно целый сучок упал мне на голову! Должно быть, в ветках возятся птицы, – сказал он сонным голосом. – А, Тор! Ты уже встал? Правильно, уже пора! Скажи своим, чтобы поднимались».

Когда невыспавшиеся путники поели, великан обратился к ним так: «Теперь наши пути разойдутся. Мне надо на север, а вам уже недалеко до Утгарда. Я слышал, вы по дороге перешептывались о моем росте, говорили, что он у меня немаленький. Так вот, в Утгарде вы можете встретить кое-кого и повыше меня. И примите мой добрый совет: держитесь там поскромнее, С людьми нашего конунга шутки плохи, особенно для всякой мелюзги. А еще лучше – совсем не ходите в Утгард. Что вам там делать?»

Сказал и пошел своей дорогой. Незаметно было, чтобы наших путников очень огорчила эта разлука. Пошли они дальше и к полудню добрались до города, стоящего посреди поля. Так высоки были его башни, что путникам пришлось запрокинуть головы, разглядывая их. Решетчатые городские ворота были на замке, и Тору не удалось его отомкнуть или сбить прочь.

Локи скоро это надоело, и он протиснулся между прутьями в город:

– Тор, мне не пришлось даже превращаться в муху, чтобы сюда пролезть! Попробуй и ты, А вам, дети, это и совсем просто.

Тору, конечно, очень хотелось проникнуть в город, и он тотчас протиснулся между прутьями решетки, предварительно раздвинув их своими могучими руками.

– Смотрите! – воскликнул Локи. – Вот в этих палатах, наверное, и обитает конунг!

Дверь оказалась открытой, и первым в нее вошел Тор, за ним шел Тъяльви, держа за руку Рёскву, а Локи держался позади всех. Вдоль стен стояли скамьи, на которых сидели великаны, а в глубине зала сидел на троне сам конунг Утгард-Локи. Все присутствующие были высокого роста, но совсем не такого огромного, как Скрюмир.

Путники направились к конунгу и почтительно приветствовали его. Тот и взглянул-то на них не сразу, да и взглянув – усмехнулся.

– О новостях я не спрашиваю! Те, кто забрел из такой дали, могут рассказать лишь о своей земле, да о дальней дороге... Что тут любопытного?.. или я ошибаюсь, и этот невысокий человечек вовсе не Аса-Тор?

Тор молча проглотил оскорбление, а конунг продолжал:

– Охотно верю, что ты значительней, чем кажешься на первый взгляд. У нас будет возможность в этом убедиться... А что умеют делать твои спутники? Сейчас мы устроим состязания и позволим остаться среди нас лишь тем, кто отличится хоть в каком-то искусстве – не столь важно, чем он возьмёт – силой, умом или хитростью!

Услышал это Локи и не придумал ничего лучше, как сказать: «Владею я одним искусством: могу очень быстро есть. Думаю, никто меня в этом не превзойдет».

– Это и впрямь большое искусство, – усмехнулся конунг, – но только если ты не хвастаешь. Что ж, проверим это твое искусство!

Тут Утгард-Локи подозвал к себе некоего Локи, сидевшего среди слуг, и велел ему померяться силой с Локи из Асгарда: съесть больше, чем тот, за одно и то же время.

Перед противниками прямо на пол поставили корыто, наполненное мясом. Локи сел с одного конца корыта. Локи – с другого. Начали они есть и вскоре встретились посреди корыта. Локи съел все мясо, оставив голые кости, а вот Локи, оказывается, съел мясо вместе с костями, а заодно и свою половину корыта. Всем было ясно, что Локи проиграл. «Вот тебе наука, как выскакивать вперед!» – проворчал Тор себе под нос.

Утгард-Локи пристально посмотрел на детей Эгиля:

– Я не требую, чтобы в состязаниях участвовала девочка, но вот парень должен сказать, что он умеет делать. Как твое имя? Ты, я вижу, турс.

– Зовут меня Тъяльви, сын Эгиля, и я могу очень быстро бегать, – смело ответил юноша. – Я готов бежать наперегонки с любым, на кого ты укажешь, великий государь!

Конунг кивнул головой: «И это искусство хорошее. Ты, видать, в нем мастер, если так рвешься показать нам, на что способен. Устроим же состязание в беге!»

Он встал и вышел из зала, за ним последовали остальные.

В поле была видна дорожка, предназначенная как раз для бега. Утгард-Локи поманил к себе мальчишку, которого он назвал Хуги, и приказал ему бежать наперегонки с Тъяльви. И что же? Когда Тъяльви был еще на середине пути, Хуги уже бежал ему навстречу! Утгард-Локи равнодушно похвалил Тъяльви:

– Сын Эгиля, ты неплохо бегаешь, совсем неплохо,но, видно, сейчас не очень постарался. Попробуй еще раз, может, и выиграешь. Из тех, кто приходил в Утгард, никто не бегал быстрее тебя.

Во второй раз Тъяльви старался изо всех сил, но, когда Хуги добежал до конца дорожки, Тъяльви был от него ещё на расстоянии полета стрелы.

– Да, бегаешь ты неплохо, – повторил конунг, –но теперь я уже не думаю, что ты можешь победить. Впрочем, посмотрим, кто победит в третий раз?

Но и в третий раз победил Хуги: он повернул назад, когда сын Эгиля не пробежал еще и половины пути. «Состязание окончено!» – говорили вокруг, но если бы Тъяльви не было так стыдно, он мог бы заметить, что придворные смотрят на него с уважением.

Все вернулись во дворец, и Утгард-Локи обратился к Тору:

– Пришла твоя очередь. Какое искусство хочет показать нам Аса-Тор? Это будет любопытней всего – мы тут много слышали о твоих подвигах.

Тор не торопился показывать силу своих рук – слишком памятны были ему недавние неудачи.

– Сейчас я не прочь выпить. Если кто-нибудь захочет, я могу помериться с ним силой в этом искусстве, – после недолгого раздумья предложил сын Одина.

– Мы здесь ценим такое умение, – уважительно отозвался конунг. – Видишь, Тор, этот рог для меда? Те из моих людей, которые по-настоящему умеют пить, осушают его с одного глотка. Большинству же требуется для этого два глотка, ну а таких, кому мало трех, среди нас нет.

Виночерпий наполнил рог водой и подал его Тору. Рог был узкий и длинный. Тора действительно мучила жажда. Он принялся пить, и лишь когда у него перехватило дыхание, отнял рог ото рта. Взглянул – и глазам не поверил: воды в роге почти не уменьшилось. Словно и не пил из него Тор так долго, а лишь отхлебнул.

А Утгард-Локи даже не улыбнулся:

– Хорошо ты пьешь. Аса-Тор, жаль только – немного. Скажи мне кто-то раньше, что Аса-Тор не осушит этот рог одним глотком, я бы не поверил. Но ты, видно, из скромности решил допить воду со второго глотка.

Тор не ответил ему ничего и снова поднес рог ко рту. Теперь-то он намеревался выпить все до последней капли и пил, не отрываясь, пока хватало дыхания. Но когда он снова глянул в рог, оказалось, что воды убыло лишь настолько, чтобы можно было поднять рог, не расплескав.

– Что же это, Аса-Тор? – раздался спокойный голос конунга. – Может, ты хочешь удивить нас своим третьим глотком? Воистину, то должен быть невиданный глоток... Но не оставил ли ты на него слишком много воды? Если ты хочешь поддержать среди нас свою славу, попытай свои силы в чем-то другом.

Тор в ярости снова поднес рог ко рту, и когда наконец от него оторвался, воды стало заметно меньше, но до дна оставалось еще так много, что пить он больше не стал.

– Теперь ясно, – продолжал Утгард-Локи, – что молва сильно преувеличила твою мощь, Аса-Тор. А мы-то думали... Но, может, ты лучше покажешь себя в другой игре?

– А что это за игра?

– Наши мальчишки любят упражняться в силе, поднимая мою кошку. Пустячная забава, конечно. Я бы о ней и упоминать не стал, если б ты пил получше.

Тут на середину зала выскочила откуда-то огромная серая кошка. Тор схватил ее поперек брюха и попытался поднять, но она, не отрывая ног от пола, все больше выгибала спину. С огромным трудом Тору удалось поднять ее так высоко, что одна ее нога все же оторвалась от пола. Больше у него ничего не вышло. Великаны как-то странно переглядывались.

– Так я и думал, – сказал повелитель ётунов, – ведь кошка-то большая, а Тор маленький.

Тут не выдержал могучий ас и повысил голос:

– Пусть я по-вашему и маленький, но попробуйте-ка помериться со мной силой в борьбе!

Конунг обвел глазами зал:

– Никого я тут не вижу, кто почел бы за честь для себя бороться с тобой. Впрочем.., – он взглянул на слуг, – позовите сюда Элли. Это моя старая нянька, – пояснил он гостям.

Вскоре в зал вошла сухонькая маленькая старушка.

Трудно описать, что творилось в тот миг на душе у Тора: сперва он счел издевательством предложение помериться силой со старушкой, но, вспомнив свои предыдущие неудачи, понял, что конунг не шутит.

Когда Элли подошла к нему, он попытался сбить ее с ног, но она даже не пошатнулась. Затем старуха попробовала свалить Тора на пол, и он еле-еле устоял. Старая Элли продолжала клонить Тора к полу, так что он с огромным трудом удерживался на ногах, а потом всё-таки упал на одно колено. Окружающие вновь обменялись странными взглядами.

– Достаточно! – повелел конунг. – Думаю, не стоит тебе, Тор, сын Одина, состязаться с другими моими слугами. Сейчас мы сядем за стол, а затем ты и твои друзья пойдете отдыхать.

Начался пир, но невесел был он для наших путников.

Да и ночью они не могли сомкнуть глаз от стыда – все, кроме Локи. Тот равнодушно отнесся к своему поражению, а неудачи Тора его даже забавляли. Вслух он этого, конечно, не высказывал.

Покои гостям были отведены богатые, а утром конунг опять пригласил их в пиршественный зал. После завтрака, на котором не было недостатка в угощении, Утгард-Локи пошел проводить своих гостей в обратный путь. Вместе с ними он вышел из города, не взяв с собой никакой свиты.

– Настало время прощаться, – начал он. – Что думаешь ты, Аса-Тор, об этом своем путешествии?

Тор отвечал прямо и честно, хоть и нелегко это ему далось:

– К чему отрицать, это путешествие обернулось для меня позором. Знаю, вы теперь считаете меня полным ничтожеством – и мне тяжко об этом думать.

Утгард-Локи какое-то время смотрел на него с улыбкой, и когда он заговорил, в голосе его звучало уважение:

– Теперь, когда ты покинул мой город, я могу тебе открыть правду, Аса-Тор. Так вот, вновь ты в него не войдешь, пока в моих силах будет тебе помешать. А если б знал я раньше, как велика твоя сила, ты бы и в этот раз к нам не вошел! Тор, ведь почти все, что ты видел, было наваждением. Я отвел тебе глаза. Это ведь я повстречался вам в лесу и назвался Скрюмиром. Такой огромный рост я принял нарочно – чтобы вас испугать и заставить вернуться в Асгард. Свою котомку я стянул ремнями из заколдованного железа: их нельзя распутать, не зная магических слов. Потом ты трижды пытался убить меня своим Мъёлльниром... Тор, отправить меня в Хель мог уже твой первый – самый слабый – удар. Ты не заметил возле моего дворца большую скалу, а в ней три глубокие впадины? Это следы твоего молотка. Я навел тогда чары на твои глаза, и ты все время бил по этой скале. На память о тебе я и велел принести ее в мой город.

А те игры, в которых вы мерились силой с моими слугами! Локи, состязавшийся с Локи, – ведь это просто огонь! Он сжег и мясо, и корыто. Хуги – это моя мысль. Нельзя же было ждать, что Тъяльви обгонит мысль! А ты, Аса-Тор! Ты пил из рога и думал, что ничего у тебя не выходит, а на самом деле ты совершил такое чудо, в которое я бы и не поверил, если б не видел своими глазами. Тот рог был другим своим концом погружен в море, окружающее землю. Видел бы ты, как оно обмелело, и не меньшее чудо, что приподнял ты кошку. Не кошка то была, а Ёрмунганд – Мировой Змей, рожденный Локи – и это видели все, кроме тебя и твоих друзей, Тор! Ёрмунганд теперь так огромен, что обвивает всю землю. Правду говоря, все, кто видел, как ты его поднял, пришли в ужас: змей лишь хвостом и головой касался земли.

Но самое удивительное из всего – твоя схватка с Элли. Элли – это старость. Кто способен устоять на ногах, когда за него возьмется старость? А ты упал только на одно колено.

Теперь простимся. И лучше нам вновь не встречаться. Больше не пущу тебя в свой город. Прощай!

Тор занес свой молот для удара, но конунг ётунов внезапно исчез. Разгневанный ас обернулся в сторону города – но не увидел ничего, кроме поля.

Долго не мог успокоиться сын Одина. И на обратном пути то и дело принимался ругать Утгарда-Локи с его магией, а заодно и весь род ётунов. Остальные спутники держались на этот счет другого мнения: дети Эгиля сами были ётунами, да и в Локи тоже ведь текла кровь великанов. А конунг ему даже понравился:

– Приняты мы были хорошо, обман в конце концов объяснился, а ведь конунг мог бы и промолчать, и ты, Тор, так до конца мира и считал себя опозоренным.

Но Тор лишь хмурился и клялся отплатить великанам за свое унижение. Затем он вспомнил свой поединок с Мировым Змеем:

– Если б я не принимал его за кошку, по милости проклятого колдуна, я бы уничтожил этого змея! Ведь есть предсказание, что меня должен убить именно он, когда наступит Гибель Богов. Но это еще неизвестно, кто кого убьет! Я сам его прежде уничтожу!

– Тор! Как же ты хочешь его уничтожить, если предсказано, что это он должен тебя убить? – смеялся Локи.

Вслед за ним и Тъяльви осмелился спросить хозяина:

– Разве можно изменить свою судьбу? Говорят, Один запретил убивать волка Фенрира, хоть и знает, что тот его будущий убийца.

– Я не знаю, можно ли изменить судьбу, – возразил Тор, – но зато я твердо знаю, что не стану дожидаться Гибели Богов, чтобы сразиться с Ёрмунгандом!

 

По пересказу скандинавских мифов, сделанному Е. Л. Кувановой.