Освободив свой родной город Урук от владычества Агги, великий шумерский герой Гильгамеш задумал украсить его новыми постройками, преградить плотинами течение речных вод, вырыть колодцы на высоких полях и оросить свежей водой пустынные земли. Но на берегах Евфрата и на окрестных холмах слишком мало было деревьев, а для строительных работ, которые замыслил Гильгамеш, нужны были сотни и тысячи могучих бревен и прочных широких досок.

Песнь о Гильгамеше. Краткий пересказ. Иллюстрированная аудиокнига

И порешил Гильгамеш отправиться в далекую горную страну бессмертного великана Хувавы, чьё имя означало «Страна Живущего». Местность, где жил Хувава, была покрыта могучими кедрами, которых не было в то время в Уруке.

И призвал Гильгамеш своего верного слугу Энкиду и сказал ему: «Печальна участь человека. Он подобен кирпичу, на который мастер наложил свое клеймо. Время идет, и след, оставленный рукой мастера, стирается. И рассыпается кирпич, и смешивается с обломками других кирпичей, и превращается в комья глины, которые ждут нового гончара, чтобы тот придал им лучшую форму. Не хочу я исчезнуть бесследно и превратиться в прах и глину, взглянув на которую, люди не вспомнят, чем она была. Я хочу поднять свое имя на небывалую высоту и запечатлеть его в мыслях будущих поколений наряду с именами богов, моих покровителей, которых я прославлю своими деяниями. Я хочу проникнуть в страну бессмертного Хувавы, который обладает тайной вечной жизни. Я лишу его этой тайны, и отниму у него могучие кедры, и обогащу свой родной Урук».

И ответил ему верный слуга Энкиду: «О мой господин, мудрый жрец и правитель города! Выслушай мой совет. Прежде чем отправиться в путь, помолись богу солнца Уту и принеси ему жертвы. Помни, что Уту владеет отдаленными горами, покрытыми кедровым лесом, где обитает бессмертный Хувава».

Послушался Гильгамеш своего слугу Энкиду. Он взял двух козлят, одного белоснежного, а другого коричневого, прижал их к своей груди, принес к жертвеннику и возложил на него. Взмахнул он серебряным жезлом и обратился к богу Уту со словами: «О великий, светлый бог! Прими мою жертву и будь моим союзником. Внемли моим словам. Все люди вокруг меня умирают, и мое сердце сжимается от тоски. Я взошел на городскую стену, взглянул на реку и увидел, как мертвые тела покачиваются на волнах. Неужели и я буду таким? Как бы ни вырос человек, он не достигнет неба. Как бы широко ни раздвинул он пределы своей власти, не охватить ему всей земли. Я должен вновь превратиться в комок глины, из которой были слеплены мои предки. Дай мне хотя бы запечатлеть мое имя, чтобы будущие поколения помнили: я покорил горную страну, изобилующую кедрами».

Горько заплакал Гильгамеш, и Уту воспринял его слезы как самую достойную жертву. Он милостиво внял мольбам героя и очистил ему путь от Урука до страны бессмертного Хувавы. Он отозвал семь чудовищ, семь могучих братьев, преграждавших путь к далеким горам, покрытым кедрами, он повелел этим беспощадным стражам Хувавы скрыться на время в глубокие пещеры, и Гильгамеш смог спокойно двинуться в путь. Собрались к Гильгамешу жители Урука, отважные мужи и юноши, и пожелали сопровождать его в путь. Но он не нуждался в многочисленном войске и громко воскликнул, обращаясь к верным согражданам: «У кого из вас есть дом, оставайтесь дома! Кто из вас имеет мать, оставайтесь при своей матери, вместе со своими сородичами и близкими. Только безродные люди, только бездомные и бесприютные, которым нечего терять, пусть идут со мной!»

И собралось вокруг него пятьдесят храбрецов, не оставивших дома никого, не жалеющих ни о чем и готовых следовать за ним куда угодно. Привел Гильгамеш их в дом кузнецов и дал им бронзовое оружие, и привел он их в свой сад и разрешил сломить стволы ив, яблонь и самшита и сделать из них жезлы. Отряд храбрецов во главе с Гильгамешем и Энкиду отправился в путь и достиг страны бессмертного Хувавы. Но у самого предела страны, куда влекли его гордые замыслы, Гильгамеш ослабел и впал в глубокий сон. Его спутники пытались заговорить с ним, но он лежал неподвижно.

«О Гильгамеш! – взывали они к нему. – До каких пор ты будешь лежать? Земля помрачнела, и тени сгустились. Сумерки опустились на землю, и угасли последние лучи заката. Голова светлого Уту скрылась в объятиях великой матери Нингаль. О Гильгамеш, долго ли будешь ты медлить? Не оставляй своих спутников, не покрывай позором свой род. Помни, что мать побежденного героя сограждане изгоняют за черту городских стен».

И вскочил Гильгамеш! Испустил он боевой клич и окутался им, как непроницаемым панцирем, как доспехами, весящими тридцать сиклей (7-8 килограммов). Он совершил прыжок, подобно небесному быку, и прильнул к лону матери-земли и прижался к ней своими устами, и зубы его застучали. Приникнув к земле, Гильгамеш набрался новых сил. И поднялся он, выпрямился и воскликнул: «Пока не сражу я врага, будь он человек или бог, не вернусь я в свой город, не приду я к своей матери. Именем Нинсун – моей матери, именем Лугальбанды – своего отца клянусь я в этом!».

На разведку отправил Гильгамеш своего слугу Энкиду, и вернулся тот весь дрожа. «О мой господин! – вскричал он. – Ты не видел страшного Хуваву, а я его видел и объят ужасом. Это – воитель с зубами дракона, с мордой льва, из его пасти вырывается пламя, пожирающее деревья и тростник, он страшнее несокрушимого потопа, которого никто не в силах избежать. Я боюсь идти с тобой. Отпусти меня в наш город. Если ты погибнешь, я сообщу матери о твоей смерти, чтобы она оплакивала тебя!»

С негодованием взглянул Гильгамеш на своего слугу и воскликнул: «Отбрось свой страх, преодолей свой ужас. Если я останусь цел, то и ты не погибнешь. Если ты поможешь мне, то я помогу тебе. Наша жизнь не пойдет ко дну, как перегруженная ладья, не порвется, как ткань, не сгорит, как дом!»

И вот прошли они тысячу двести шагов и приблизились к кедровой роще, посреди которой возвышался чертог Хувавы. Хувава выглянул из своей обители и устремил на них взор, он приподнял веки, и глаза его были налиты смертью – подобно Медузе Горгоне в греческих мифах, Хувава убивал своим взглядом. Закачал он головой, тряхнул волосами – и пронесся буйный ветер, и всколыхнулись кедры в горах.

Гильгамеш отвел взор от его страшных глаз, наклонился и подрубил корни кедра. Могучий ствол рухнул на землю, а пятьдесят спутников героя обрубили его ветви и положили бревно у подножья горы. И внезапно ослабел Хувава и опустил свои смертоносные глаза. А Гильгамеш подступил к другим кедрам и срубил семь стволов, один за другим. И Хувава становился все слабее и слабее. Он скрежетал зубами, и руки его тряслись, как у больного. Гильгамеш смело двинулся вперед и ударил обессилевшего великана по щеке.

В отчаянье обратился Хувава к богу Уту: «О светозарный бог, я не знаю другого отца, кроме тебя, ты создал меня и поместил в эту страну. Сохрани же мне жизнь!» С этими словами Хувава пал на землю и, схватив руку Гильгамеша, заклинал его землей, небесами и преисподней, моля о пощаде.

Сердце Гильгамеша смягчилось, и он сказал своему слуге: «О Энкиду, отпусти схваченную птицу в ее гнездо, дай плененному врагу вернуться домой к своей матери».

И отвечал ему верный Энкиду: «О мудрый Гильгамеш! Неужели ты не знаешь, что богу смерти Намтару нужна жертва. Он карает без разбора правого и виноватого, он не делает различий между добром и злом: не жди от него справедливого суда. Ему все равно, кого увлечь в подземный мир. Если пойманная птица вернется в свое гнездо, если плененный враг вернется к своей матери, то безжалостный Намтар захватит тебя, и ты не возвратишься в свой город к великой Нинсун, которая произвела тебя на свет».

Услышал эти слова поверженный Хувава и с негодованием обратился к Энкиду: «Это ты, о Энкиду, хочешь мне зла. Это ты, о презренный слуга, вооружаешь против меня своего господина».

Но не успел кончить Хувава свою речь, как на шею его опустились два острых меча. Единым дружным взмахом Гильгамеш и Энкиду отрубили ему голову. Доставили они безжизненную голову и обезглавленное тело в город богов Ниппур и возложили свою добычу на жертвенник верховного бога Энлиля и его супруги Нинлиль.

С тех пор великий город Урук щедро снабжался кедрами для дворцов и храмов, для плотин и колодцев, для кораблей и лодок. И поднял Гильгамеш свое имя на небывалую высоту и сделал его равным именам богов.