Главной задачей средневековой схоластической философии было примирение скудных отрывков из «Органона» Аристотеля с христианской догматикой. Усилия сделать это заполняют собой целое тысячелетие западноевропейской мысли. Развитие схоластики было поначалу слишком слабым, вялым, даже едва заметным, но тем не менее интересным по тем попыткам, которые дух человеческий проявляет при самых неблагоприятных условиях. Никогда с большей яркостью не обнаруживалась энергия духа.
Тем интереснее проследить трудный, весьма медленный процесс развития схоластики. Средневековая мысль вращалась в заколдованном кругу. Она не дерзала переступить заветных границ ни в ту, ни в другую сторону. Самостоятельной мысли у ранних схоластиков, строго говоря, не было, потому что греческая логика с одной стороны и католическая религия с другой дают уже готовые формы, которые не развиваются, не разрабатываются более свободным духом; мысль представляется уже определенной; содержание и границы ее очерчены. Потому-то, с известной точки зрения, верно выражение ирландского монаха-неоплатоника Иоанна Скота Эриугены (ок. 810 – ок. 877), убитого своими учениками, – в его труде «О божественном предопределении», что истинная философия есть истинная откровенная религия и, наоборот, истинная религия есть истинная философия. Для отцов церкви, которые тоже были учеными мыслителями, философия была средством достижения религиозного понимания; для схоластов такой цели служило богословие. Средневековая схоластика имела высшей задачей проникнуть в тайны откровения и оправдать разумом это откровение, или, точнее, примирить разум с верой. Все схоласты были глубоко верующими, хотя первый из них – Эриугена, позволил себе собственные либеральные толкования христианских догматов. На него ссылались еретики-альбигойцы, учение которых было продуктом гностической и манихейской философии. В XIII веке папа Гонорий III запретил сочинения Эриугены после нескольких веков их свободного обращения. Эриугена отрицал предопределение, учил об общем праве всех на спасение души, отрицал вечность мук, даже ад, находя ужасы загробного наказания оскорблением христианской любви.
Иоанн Скот Эриугена, один из основателей схоластики. Средневековая миниатюра
Тем не менее, схоластика не оставалась на одной и той же мёртвой точке. По миновании эпохи Раннего средневековья в ней всё больше замечалось идейное развитие. С начала XIII века содержание философской мысли значительно расширяется. Постепенно она выходит из заколдованного узкого круга, в котором вращалась прежде. Она проявляется даже в публицистике. Схоластика задевает теперь то, чего прежде не касалась. В ней заметно слышится веяние новых начал. Именно они и были посеяны в предшествовавший философский период. Как ни скудно было поле философской мысли, но представители ее все же должны были или договориться о некоторых вещах, несогласных с существующими понятиями, или остановиться перед таинственной загадкой. И схоластическая мысль продолжает развиваться.
Причиной этого толчка в развитии было появление нового перевода Аристотелевой «Логики» с греческого языка. Эти переводы появились еще в начале XII в., но большинству ученых долго оставались неизвестными. В XIII в. выяснилось достоинство новых переводов и превосходство их перед прежними. Тогда логика сделала шаг вперед. Как обыкновенно бывает в подобных случаях, среди схоластов образовались две партии: antiqui et moderni, старая и новая. Сам Абеляр принадлежал к представителям старой партии, потому что он не был знаком с новыми переводами Аристотеля. Главными представителями новаторов в схоластике явились два великих ума средних веков: Альберт Великий из Кельна и Фома Аквинский. Один был немцем, другой итальянцем.
Схоластик Альберт Великий (Альберт Больштедт) на почтовой марке ФРГ
Автор фото - NobbiP
Альберт был натуралист, химик, астролог и философ. Фома занимался не только богословскими вопросами, но прославился и государственными; он был богослов, публицист и философ. Надо заметить, что католическая церковь до сих пор живет теми идеями, которые были развиты в схоластике Фомой. Великий переворот, вызванный сочинениями того и другого в схоластической философии, особенно творениями Фомы Аквинского, конечно, не мог явиться внезапно. Толчок к развитию схоластики дан был извне, из-за Пиренеев, от обитавших там в то время арабов.
Фома Аквинский, мыслитель, давший сильный толчок развитию схоластики. Фрагмент картины Фра Анджелико
Арабы были одновременно учениками Мухаммеда и Аристотеля. Благодаря тому, что они были знакомы с греческими оригиналами, они имели доступ к чистым античным источникам, тогда как западная схоластическая мысль привыкла пользоваться только скудными обрывками древности. Собственно говоря, арабская мудрость была довольно условной и не принесла много нового в чисто философскую область, так как не успела развиться самостоятельно. Арабы только компилировали то, что заключалось в греческом материале. Действительно, они заимствовали все, что попадалось им под руку на пути завоевательного шествия халифов. Они восхищались неоплатониками на африканском берегу Средиземного моря и Аристотелем при дворе византийских императоров или, лучше, его толкователями. Так как с полным переводом «Органона» Европа познакомилась через арабов, то через них проникли в схоластическую философию и новые элементы. Когда схоласты проявляли сколько-нибудь материальный взгляд на вещи, тогда они шли по стопам арабских философов.
Хотя европейская схоластика в процессе своего развития не осталась чуждой влиянию арабов, из этого не следует, чтобы она совершенно подчинилась арабским философам. Такие люди, как Альберт и Фома Аквинский, были ортодоксальными представителями номиналистов. Их жизнь протекла спокойно, позже оба этих реформатора схоластики были даже причислены к лику святых католической церковью. Арабское влияние следует понимать в том смысле, что оно окрылило полет европейской схоластической мысли и дало такой толчок к её развитию, который побудил ее относиться к богословию и философии, как к предметам самостоятельным.
Кроме арабов, на исторический ход духовной жизни средневекового Запада в последующее время оказали влияние и славяне. Богомилы из Болгарии со своим протестом против господствующей христианской догматики проникли через Ломбардию в Прованс и во все пределы Южной Галлии. Там этот протест, сперва ограничивавшийся только богословской сферой, принял характер кровавой борьбы за веру, борьбы со всемирной папской теократией – альбигойских войн. Попытки средневековой церковной реформы в недрах католицизма проявились, таким образом, под деятельным воздействием славянского племени, заявившем тогда свое участие в историческом пути всего человечества.
В XIII столетии мир был приготовлен к дальнейшему развития мысли, и во всех областях истории должен был совершиться высший расцвет средневековых схоластических идей.
