Изложение философии права Гегеля дано по его работе «Энциклопедия философских наук», § 482 и след.
То, что в естественном состоянии индивида проявлялось как слепой инстинкт, инстинкт продолжения вида, инстинкт мщения, в обществе продолжает проявляться, но видоизменяет форму, становится сознательным. Оно является теперь в форме брака, законного возмездия, в виде инстинкта урегулированного, дисциплинированного, облагороженного правом и законом.
Объективный дух, то есть духовная природа или свобода всех, признанная и принятая индивидом, проявляется прежде всего в форме права. Согласно философии Гегеля, право есть гарантия свободы всех посредством ограничения свободы всех, ограничение свободы каждого посредством свободы всех, или наконец, свобода, признанная всеми и для всех.
Признанный свободным индивид есть личность. Свободная индивидуальность устанавливает личность. Но индивидуальная свобода, если она не может себя установить и осуществить, есть лишь абстракция и пустое слово; поэтому ей необходимы орудия, средства, почва, среда, где бы она могла развиваться. Необходимое для индивида средство, чтобы осуществить и проявить свою личность, есть собственность. Каждая легальная личность, вследствие самого факта свободной деятельности, обладает правом владеть, а, следовательно, и правом отчуждать свою собственность. Это отчуждение происходит под видом договора. Договор есть государство в зародыше.
Великий немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Портрет работы Я. Шлезингера
По Гегелю, право проявляется в полноте своего могущества только тогда, когда индивидуальный каприз вступает с ним в столкновение, когда произвольная и нерациональная воля человеческого субъекта входит в столкновение с общей или законной волей (объективным духом). Из столкновения между индивидуальной волей и волей легальной рождается проступок (injuria, т. е. бесправие, отрицание права). Проступок и преступление на время отрицают право. Но хотя индивид в момент преступления его уничтожает, оно тем не менее продолжает считаться правом, волею всех. Право, как на мгновение сжатая пружина, тотчас же выпрямляется. Отрицание права в свою очередь отрицается, уничтожается; право и законное равновесие восстанавливаются под видом наказуемости. Следовательно, подчёркивает Гегель, несправедливость, проступок, преступление служат только к тому, чтобы ярче выставить могущество справедливости и доказать, что разум и право стоят выше каприза и произвола индивидов.
Наказание, которое налагает закон, есть прежде всего не способ исправления, а справедливое воздаяние. Оно есть не средство, а цель. Это право, отыскавшее свое право, правосудие получившее правосудие. Правосудие, считает Гегель в своей философии, отправляется для самого себя, а не для чего-нибудь иного. Оно отправляется для торжества вечной и неизменной справедливости вообще, а не зыбкой идеи «пользы» (общественной, сословной, индивидуальной) и т. п., которая способна в разные эпохи пониматься по-разному. Наказуемый есть орудие правосудия, непроизвольный орган для его прославления. Исправление индивида стоит здесь на втором плане. Существенное в наказании, его цель и назначение есть торжество идеи, восстановление нарушенного индивидом принципа, и пусть лучше погибнет мир, чем справедливость!
Из этих соображений гегелевской философии права вытекает, что смертная казнь совершенно справедлива и должна существовать. Разве вы исправите виновного, убив его, возразят на это. Это возражение, которое слишком часто повторяют в Новое время, основано, по мнению Гегеля, на неправильном понимании идеи о законном возмездии: его цель – не наказание индивида, но торжественное, утверждение неизменного и священного правового принципа. Поэтому смертная казнь не должна уступать ложной сентиментальности.
Для философии права исключительна лишь юридическая точка зрения. Для неё важен только закон и его исполнение, оно нисколько не обращает внимания на внутреннее побуждение, лежащее в основании законного или незаконного акта. Но индивид может в точности сообразоваться с предписаниями закона в своей внешней жизни и без того, чтобы всеобщая воля стала его собственной волей и истинным внутренним побуждением, его поступков. Итак, в сфере права и законности, несмотря на видимое соответствие, существует скрытый, но весьма реальный антагонизм между субъективным и объективным духом.
Этот антагонизм должен исчезнуть, внешняя и безличная воля, которая именуется законом, правом, справедливостью, должна стать личной волей индивида, внутренним законом его поступков. Закон должен запечатлеться в сердцах, честность должна стать нравственностью. Необходимо, выражаясь языком Гегеля, чтобы объективный дух стал субъектом.
По Гегелю, нравственность есть законность, исполняемая по зову сердца, право, отождествившееся с личностью индивида. В сфере морали закон становится нравственным законом, совестью, идеей блага. Нравственность стоит выше права и в отличие от него исследует не только акт, как таковой, но и вызвавшее его побуждение. Закон управляет материальными сторонами жизни, не затрагивая сердца и совести индивида. Он дает воле то или иное направление, не сообщая ей цели более возвышенной, нежели материальный интерес. Но этика ставит индивиду более высокие цели: она подчиняет материальный интерес интересу высшего порядка, подчиняет пользу благу.
Нравственность осуществляется в целом ряде установлений, цель которых – объединить индивидуальные воли в общем служении идее блага.
См. далее в статье Гегель о браке и семье.
