По религиозным и философским убеждениям Плутарх представляет прямую противоположность другому известному писателю эпохи римской империи, Лукиану, осмеивающему мифы, разрушающему старую народную религию своими насмешками и отрицанием. Плутарх, изображая все явления древнего мира с благородной, почтенной стороны, защищает старую религию, старается поддержать ее, давая мифам возвышенное истолкование, выставляя на первый план нравственные элементы языческого вероучения, восставая против скептицизма и суеверия. По приверженности к старой религии, он был решительным противником господствовавших в его время философских школ, отвергавших её мифологию, и в особенности эпикурейской школы, имевшей атеистический характер. Усилия Плутарха поддержать колеблющуюся народную религию горячими, но слабыми рассуждениями остались напрасными, и странно было соединять с борьбою против суеверия защиту оракулов. Но трогательно видеть, как усердно старался частный человек защищать падающую древнегреческую религию, прочностью которой, по его мнению, обусловлено счастье людей, как он старается очистить ее, выбрать из разрушающегося здания те камни, которые годятся для постройки нового храма гуманности.

Бюст Плутарха в его родном городе, Херонее

Понятно, что при таком идеальном направлении Плутарх должен был иметь сильное влечение к философии Платона. Но он не держался исключительно её, брал и из других систем те мысли, какие соответствовали его нравственным понятиям. Таким образом, у него выходил шаткий эклектизм. Диалектическая и логическая часть философских систем мало интересовала его, он дорожил только религиозными и нравственными учениями. По его системе, есть существа, занимающие среднее положение между богом и людьми: духи («демоны»). От них исходят оракулы, предзнаменования, другие откровения языческой религии; они исполняют молитвы тех, кто приносит им жертвы. В своей философии Плутарх предполагает существование двух принципов, доброго и злого. Есть у него учение об очищении души воздержанием, подавлением страстей. Таким образом, в его эклектизме уже находятся зародыши неоплатонизма. Он был последним восторженным проповедником гуманного духа древних греков, походить на которых он старался образом жизни и понятиями которых старался проникнуться.