Протяжённость (материальный мир) и движение (мир идеальный) признаются в философии Спинозы двумя доступными человеческому уму атрибутами субстанции. Протяженность, модифицируясь, создаёт движение. Мышление, модифицируясь, становится умом и волей. Движение, ум, воля, т. е., весь воспринимаемый нами мир – модусы или состояния субстанции, или, что одно и то же, состояния её атрибутов. Согласно Спинозе, эти модусы так же бесконечны, как и атрибуты, чьими видоизменениями они являются. Бесконечные модусы образуют каждый бесконечные серии конечных модусов. Движение, т. е., бесконечно модифицированная протяженность, создаёт ту бесконечность конечных модусов, которую мы называем телами. Ум и воля, разнообразясь до бесконечности, порождают души – частные и конечные умы и воли. Тела и души (идеи) не могут быть названы относительными субстанциями, (это было бы противоречием в определении – субстанция не может быть относительной), ни бесконечными модусами, но временными модусами или модификациями космической субстанции или, что одно и то же, модификациями её атрибутов.
Бенедикт (Барух) Спиноза. Портрет работы неизвестного художника, 1665
Различая бесконечные и конечные модусы, Спиноза хочет сказать, что движение вечно, тогда как телесные формы, создаваемым движением, имеют начало и конец и что вечно были умы и воли, но что всякий индивидуальный ум имеет ограниченную длительность. Тела или ограниченные протяжённости относится к бесконечной протяженности, индивидуальные, умы – к бесконечному уму и, частные воли – к вечной воле так же, как наши, мысли – к нашей душе. Как они существуют только через душу и представляют только её временные модификации, так и эта душа (и тело тоже), существует только через субстанцию и есть её временное видоизменение. На строго философском языке есть, только одно существительное, все прочее – прилагательное. Субстанция Спинозы есть причина самой себя, причина абсолютная, вечная, необходимая. Модус случаен, преходящ, относителен и только возможен. Субстанция необходима, т. е. она существует, потому что не может не существовать. Модус у Спинозы случаен. Он возможен, но не обязателен. Он существует, потому что существует нечто иное, и его можно, мыслить не существующим.
Ввиду этой противоположности неизменной субстанции и бесконечно разнообразных модусов можно спросить, что же, по мнению Спинозы, служит мерилом реальности модуса? Действительно, модус непонятен без субъекта, без изменяющейся субстанции; но субстанция неизменна, она не видоизменяется. Значит, модус есть ничто? Движение, изменение, космический процесс, отдельное существо, индивидуум, тело, душа в действительности не существуют?
Этот вывод, к которому приходят философы элейской школы Парменид и Зенон, не есть вывод Спинозы. Он вместе с Гераклитом провозглашает движение совечным субстанции; он делает из него бесконечный, модус. Вопреки закону противоречия, опираясь на опытный факт, он одновременно утверждает неизменность и вечную перемену сущего. В этом столкновении, которое так же старо, как и метафизика, в этом столкновении спекуляции и опытных фактов, за Спинозой остается та заслуга, что он не жертвует ни мыслью в пользу реальности, ни опытом в пользу разума. Но он грешит тем, что скользит по затруднению и не замечает или не хочет замечать антиномии, предоставляя новейшей спекуляции обнаружить и разрешить эту антиномию.
