Работа Н. Бердяева «Новое средневековье» была написана в 1924 году. Всё человечество находилось тогда под впечатлением событий Первой Мировой войны и русской революции. Многим казалось: эти катаклизмы настолько изменили мир, что после них произойдёт кардинальный и резкий поворот истории, сопровождаемый возникновением нового типа общества. Черты этого типа виделись философам по-разному. Бердяев уподоблял наблюдаемое им вокруг себя, крушению античного мира в первые века нашей эры и пророчил о скором наступлении эпохи, похожей на Средние века, но существенно отличающейся от них степенью творческого развития человеческого духа.
Николай Александрович Бердяев (1874-1948)
«В истории, – пишет Бердяев, – как и в природе, существуют ритм, ритмическая смена эпох и периодов, смена типов культуры, приливы и отливы, подъемы и спуски… Нам суждено жить в историческое время смены эпох… Духовные начала новой истории изжиты, духовные силы ее истощены. Рациональный день новой истории кончается».
«Эпоха разума» позади, мы вступаем в иной исторический период. Бердяев называет его «ночным», таинственным. «Мы живем в этот час смешения, в час тоски, когда бездна обнажилась и все покровы сброшены», ибо человек, проживший несколько веков на рационалистической поверхности, стосковался по первоистокам бытия.
«Мы живем в эпоху, аналогичную эпохе гибели античного мира». Как в древности великий переворот отдалённо предчувствовал мистик Платон, так и сейчас его ясное чувство есть у наиболее глубоких гениев – Тютчева, Достоевского, Блока, Шпенглера.
«Я исхожу, – продолжает Бердяев, – из глубокого убеждения в том, что нет возврата ни к тому образу мыслей, ни к тому строю жизни, которые господствовали до мировой войны, до революции и потрясений, захвативших не только Россию, но и Европу, и весь мир». «Новым средневековьем я называло ритмическую смену эпох, переход от рационализма новой истории к иррационализму или сверхнационализму средневекового типа».
* * *
Революцию духа, произошедшую в конце античного мира, многие считают упадком, который привёл к «мраку средневековья». Однако тогда этот возврат к истинным основам бытия был творческим движением вперёд. Таким же движением вперёд позднее стали противоположные по тенденции Ренессанс и просветительство, а потом – враждебный им романтизм начала XIX века. Человечество постоянно переходит от одной духовной противоположности к другой, и в наше время рушится «мир новой истории с его рационалистическим просвещением, с его индивидуализмом и гуманизмом, с его либерализмом и демократизмом, с его блестящими национальными монархиями и империалистической политикой, с его чудовищной индустриально-капиталистической системой хозяйства, с его могущественной техникой и внешними завоеваниями и успехами, с безудержной и безграничной похотью жизни, с его безбожием и бездушием, с разъяренной борьбой классов и социализмом как увенчанием всего пути новой истории». И это – тоже движение вперёд.
Новая история была прожита не случайно. «Ересь гуманизма» дала человечеству великий опыт свободы, но теперь он должен войти в новое средневековье, которое отнюдь не станет полным возвращением к старому. «Нейтральное гуманистическое царство, которое хотело устроиться в серединной сфере между небом и адом, разлагается». Общество должно опять сделаться сакральным. Безрелигиозное новое время окончено. «Это не значит, что в новом средневековье обязательно… победит религия истинного Бога» – оно станет временем «обостренной борьбы религии Бога и религии диавола».
* * *
«XIX век, – констатирует Бердяев, – гордился своим правосознанием, своими конституциями, единством своего научного метода и научной культуры». Но в его первоосновах заложена разрушительная сила чрезмерного индивидуализма. Свобода должна быть во имя чего-то, а в новое время этой конечной цели не было – насаждалась свобода во имя самой себя. «Индивидуалистическая цивилизация XIX века с ее демократией, с ее материализмом, с ее техникой, с общественным мнением, прессой, биржей и парламентом способствовала понижению и падению личности, отцветению индивидуальности, нивелировке и всеобщему смешению. Личность была сильнее и ярче в средние века… Либерализм, демократия, парламентаризм, конституционализм, юридический формализм, гуманистическая мораль, рационалистическая и эмпирическая философия – все это порождение индивидуалистического духа, гуманистического самоутверждения, и все они отживают, теряют прежнее значение».
Новое время «образовало формы… жизни, обоснованные не на Истине, а на формальном праве избирать какую угодно истину или ложь, т. е. создало беспредметную культуру, беспредметное общество, не знающее во имя чего оно существует». Но если у человека нет истинного Бога, то он создает себе ложных богов». Это и открылось в коммунизме. Сейчас вообще «никто более не верит ни в какие юридические и политические формы, никто ни в грош не ставит никаких конституций. Все решается реальной силой… Итальянский фашизм не менее, чем коммунизм, свидетельствует о кризисе и крахе старых государств. В фашизме спонтанные общественные соединения идут на смену старому государству и берут на себя организацию власти… Падение законного принципа власти, правового принципа монархий и демократий и замена его принципом силы, жизненной энергии спонтанных общественных групп и соединений, – пишет Бердяев, – я условно называю новым средневековьем».
* * *
В эпоху капитализма над всем возобладала погоня за богатством. Капитализм сложился на почве безверия, где нарушилось истинное иерархическое соподчинение материального духовному. Социализм есть лишь дальнейшее развитие индустриально-капиталистической системы, лишь окончательное торжество заложенных в ней начал. Социалисты берут у буржуазного общества его материализм, его безбожие, его нелюбовь к духовной жизни, его жадность к успеху и удовлетворениям, его борьбу за эгоистические интересы.
Но этой эпохе, считает Бердяев, наступает конец. Она породила страшные катастрофы – например, Мировую войну. Современный империализм вырос в недрах этой капиталистической системы, и Европа начала себя милитаристически истреблять. Мировая война отрезвила трудящиеся классы. Народам придётся вступить на иной путь, на путь ограничения похоти жизни, бесконечного роста потребностей и народонаселения, путь нового аскетизма, т.е. отрицания основ индустриально-капиталистической системы. Принцип частной собственности в вечной своей основе сохранится, но будет ограничен и одухотворен. Чудовищных частных богатств новой истории не будет. Равенства тоже не будет, но не будет и голодных и погибающих от нужды. Конец капитализма и станет началом нового средневековья.
* * *
Новая история выдвинула на первый план идеи индивидуализма и личного эгоизма, а они повлекли за собой и усиление эгоизма отдельных наций. Именно Реформация и гуманизм дали духовную почву для национальной замкнутости, разрушили идею вселенности. Потом и национальности стали подвергаются распадению на классы и партии.
Национализм – по своей сути, явление языческое. Угасла вера в живого Бога и начали верить в ложного бога – в нацию как идола, а потом другие начали верить в злейшего из идолов – в интернационализм, который, в отличие от нации не имеет реальных онтологических основ. Христианство некогда победило в атмосфере универсализма, когда образовалось единое человечество через эллинистическую культуру и римскую империю. Но в конце новой истории языческий партикуляризм вновь взял верх.
Однако сейчас развивается и противоположный процесс. Кровавый раздор мировой войны способствовал сближению и братанию народов, объединению рас и культур. Теперь все от всех зависят. Мир Запада и мир Востока соприкасаются с небывалой прежде теснотой. Европе придётся отказаться от положения монополиста культуры. Россия, стоящая в центре Востока и Запада, хотя страшным и катастрофическим путем, получает все более ощутительное мировое значение, становится в центре мирового внимания. И именно капитализм породил всё это, создав мировую систему хозяйства, тяготевшую к интернационализму.
После Мировой войны мир разными путями стремится к универсальному единству, к преодолению национального обособления. Русский народ из всех народов мира наиболее всечеловеческий, вселенский по духу. Его призванием и должно быть дело мирового объединения, образование единого христианского духовного космоса. Но для этого народ русский должен быть крепкой национальной индивидуальностью.
* * *
«Прогрессисты» совершенно неосновательно считают средневековье эпохой темноты и дикости. Да, оно имело много отрицательных сторон, но это была и эпоха необычайной одухотворённости, великого напряжения мысли в схоластике и мистике для решения последних вопросов бытия, равного которому не знает история нового времени.
В настоящий момент идёт формирование двух главных начал, в чьей борьбе создастся новый исторический период: гуманистическое царство распадается на антигуманистический и атеистический коммунизм – и на долженствующую собрать в себе всякое подлинное бытие Церковь Христову. Происходит обращение от формализма нового времени, чья «терпимость» была равносильна отказу от выбора между добром и злом – к избранию Бога или дьявола.
В чём же отличие нового средневековья от старого? В старых теократиях Царство Божье не достигалось реально. Оно лишь символизировалось во внешних формах и знаках. Ныне же обнаруживается воля к реальному достижению либо Царства Божьего либо царства дьявола, во всех сферах жизни: познании, морали, искусстве, государстве, хозяйстве. Религиозный порыв соединится теперь с наследством реалистической, буржуазной цивилизации, жаждавшей овладения жизнью и преображения её.
Атеистический мир исчерпал себя, сам превратившись в призрак. Академическая наука и искусство, утратив вдохновение, заполнились пустотой. Официальная парламентская политика стала идти мимо жизни. Однако осознание этой пустоты возрождает в душах тягу к Богу и воссоздаёт новую Церковь.
* * *
Индивидуалистический принцип отмирающего нового времени лишил общество органической целостности, а вместе с ней уничтожил и естественную иерархию индивидов. Однако такая иерархия неотъемлема от космического лада вселенной – и она будет восстановлена в новое средневековье. Даже коммунизм, теснее связанный с минувшей, а не наступающей эпохой, вырабатывает свою сатанократическую иерархию, стремится быть лжецерковью.
Жизнь в новом средневековье станет более естественной, и это будет способствовать росту личной активности и выдвижению способных людей. «Люди, вероятно, будут группироваться и соединяться не по политическим признакам… в большинстве случаев фиктивным, а по хозяйственным, непосредственно жизненным, профессиональным, по сферам творчества и труда». На место теперешних сословий и классов придут профессиональные группы духовного и материального труда, напоминающие средневековые цехи. Выродившиеся политические парламенты нынешней уравнительной демократии, будут заменены деловыми парламентами – представительствами реальных корпораций, «которые будут не бороться за политическую власть, а решать жизненные вопросы».
«Новое средневековье… будет в высшей степени народно, но совсем не демократично», ибо народ чаще всего стремится не к демократии, а к корпоративному представительству, к органам, напоминающим «советы», но истинно свободные, а не фиктивные, которые в Красной России лишь прикрывают диктатуру компартии.
«Вполне возможно, что единство обществ и государств в новое средневековье выльется в формы монархические. Народные массы сами могут пожелать монарха, узнают своего вождя и героя».
«Жизнь станет более суровой и бедной, блеска новой истории более не будет. Наступают времена, которые потребуют огромного напряжения человеческого духа, огромного труда… Труд должен быть понят как творчество», а не как механизированный труд современности. «Центр тяжести жизни должен быть перенесен со средств жизни, которыми так долго были исключительно поглощены люди новой истории, на цели жизни». Идея «прогресса», которую восславлял XIX век, будет отброшена как закрывающая истинные цели жизни.
В новом средневековье гораздо большую роль станет играть женщина, которая сильнее, чем мужчина, связана с душой мира, с первичными стихиями.
Ощущение и добра, и зла станет острее. Силы как добра, так и зла обретут большую, чем теперь, мощь. Для борьбы со злом необходимо будет выработать новое рыцарство.
