В отличие от другого знаменитого софиста, Протагора, который, примыкая к ионийской традиции, развивал учение об относительности познания на примере главным образом чувственной его ступени, Горгий, примыкавший к италийской традиции, основывал свой релятивизм не столько на субъективности ощущений, сколько на тех трудностях, в которые впадает разум, пытаясь построить непротиворечивое мировоззрение на уровне философских категорий и понятий. И если Протагор учил, что «все истинно» (ибо как кому кажется, так оно и есть), то Горгий – что «все ложно».

Название главного произведения Горгия – «О природе, или О несуществующем» – подчеркивало отличие позиции Горгия и от позиции его современника элеата Мелисса, выраженной в его труде «О природе, или О существующем». В отличие от элеатов, отождествляющих речь, мышление и бытие и отрицающих небытие, Горгий (продолжая, впрочем, их рационалистическую линию) отделял речь от мышления, а мышление от бытия. Он учил о том, что ничего не существует, а если и существует, то непостижимо, а если и постижимо, то невысказываемо и необъяснимо (для другого человека).

Горгий о бытии и небытии

«Ничего не существует» означало у Горгия утверждение, что нельзя доказать ни того, что небытие существует, ни того, что бытие существует, ни того, что бытие и небытие существуют вместе.

В доказательстве того, что небытие не существует, Горгий идет дальше Парменида, который ограничивался указанием на то, что небытия нет потому, что оно немыслимо и несказанно. Так как Горгий отрывал друг от друга мышление, речь и бытие, этот ход мыслей был для него закрыт. Он пошел другим путем, обратив внимание на внутреннюю противоречивость суждения о том, что небытие (не-сущее) существует. В нем скрыто утверждение, что нечто должно и существовать, и не существовать. Небытие не должно существовать, поскольку оно мыслится несуществующим, однако оно должно существовать, поскольку оно есть не-сущее, т. е. поскольку оно есть. Горгий делает вывод, что совершенно нелепо чему-нибудь одновременно быть и не быть. Следовательно, тезис, что небытие существует, ложен.

Но нельзя доказать и того, что сущее существует. Здесь, правда, дело сложнее. Это суждение непротиворечиво. Поэтому Горгий доказывает ложность этого тезиса опосредованно, показывая неразрешимость тех проблем, которые связаны с сущим. Это проблемы единого и многого, вечности и временности и т. п. При этом Горгий не гнушается и прямыми софизмами. Например, если сущее вечно, оно не имеет начала, а следовательно, беспредельно, а если оно беспредельно, то его нигде нет, а если его нигде нет, то его вообще нет. Если же предположить, что сущее временно, то, значит, оно возникло. Но возникнуть оно могло или из сущего, или из не-сущего. Однако не-сущее ничего из себя породить не может. Происхождение же сущего из сущего не есть возникновение, при таком происхождении сущее вечно.

Так же неразрешима проблема единого и многого.

Из этого следует вывод, что нельзя сказать, что «сущее существует».

Но тогда нельзя сказать, что существует сущее и не-сущее – ведь то, что не существует порознь, не существует и вместе. Продемонстрировав всё это, Горгий заключает: «не существует ничего».

Горгий о мышлении и предметах

Горгий разделяет предмет мысли и существование предмета мысли. Оттого, что кто-нибудь помыслит, что человек летит или колесницы состязаются на море, вовсе не значит, что человек в действительности способен летать и колесницы могут ездить по воде – может мыслиться и то, что в действительности не существует. Здесь Горгий исправляет Парменида, который не различал предмет мысли и от реального предмета. Однако Горгий делает софистический вывод о том, что если может мыслиться несуществующее, то не может мыслиться существующее: «Если предметы мысли не есть сущее, то сущее не мыслится».

Наконец, «даже если сущее и постигается, оно неизъяснимо другому [человеку]»: ведь слова отличаются от тел (тела воспринимаются зрением, а слова – слухом).

Этика Горгия

Горгий – релятивист и в вопросах морали и права. Как и все софисты, он учит, что этические ценности и правовые нормы условны, они – лишь искусственные построения людей.