Когда почти все земли Северо-Восточной Руси соединились в Московское государство, для них явилась потребность в устройстве однообразного суда и в общем сборнике законов. Объединение правительственное необходимо было закрепить единством судебных уставов. На эту потребность отчасти ответил Судебник Ивана III. Он был составлен дьяком Гусевым и в 1497 году утвержден великим князем и боярской думою. В основу этого сборника положена древняя Русская Правда; кроме того, он заимствовал статьи из областных судных грамот; особенно из Псковской. Но Судебник 1497 не обнимает всей юридической стороны русского быта, а преимущественно касается самых форм суда и судебных пошлин.
Вот его общая характеристика. Древнерусское судопроизводство, кроме правосудия, имело еще значение кормления для служилого сословия. Эта последняя сторона иногда отодвигала на задний план главное назначение суда и тяжело ложилась на народ. Судьи и их чиновники вымогали «посулы»; кто более давал, тот и был прав. Судебник Ивана III 1497 строго запрещал брать посулы боярам и окольничим и вместе с тем определял количество законных пошлин. Пошлины эти значительно понижены сравнительно с прежними уставными грамотами (общее правило Судебника брать боярину с виноватого от каждого искового рубля двенадцать денег, а его дьяку или тиуну восемь денег; деньга – полкопейки). Для областей в Судебнике 1497 существует суд наместничий и волостельский; но при этом Судебник различает наместников и волостелей с судом боярским, и таких, «которые держат кормления без боярского суда». Первые имели более власти, и могли даже присуждать к смертной казни. Но такие права были связаны только с наместничеством в наиболее важных городах, каковы Новгород, Тверь, Нижний и некоторые другие.
Судебник 1497 года. Рукопись
На суде наместника и волостеля, по Судебнику 1497, должны присутствовать «дворский», «староста» и «лучшие люди» – представители земства на суде. Такое представительство было общей характерной чертой тогдашнего русского судопроизводства. Участие общественное или земское на суде выражалось статьею, по которой достаточно было показания пяти или шести «добрых людей», что впервые обвиненный в воровстве есть действительный тать; а если эти добрые люди покажут, что он и прежде не раз крал, то его велено казнить смертью. Кроме вторичной татьбы, смертная казнь назначается за убийство своего господина, крамолу, церковную татьбу, душегубство, разбой, поджог и подмет (когда вещь подметывали нарочно кому-нибудь, чтобы обвинить его в воровстве). Судебник узаконял битье кнутом на торгу или «торговую казнь» за первую кражу и менее важные преступления, между прочим за перепахивание межи. Мы видим и умножение случаев смертной казни, и телесное наказание вместо судебных вир более древнего периода. Если у вора нет имущества, чтобы заплатить иск, то после наказания кнутом он выдавался головой истцу (в работу). Впервые упоминается здесь и о пытке обвиненного в краже. Судебные доказательства при исках остаются те же, что и прежде: письменные акты, показания свидетелей, присяга и поле (судебный поединок). Поле устраивалось недельщиками (пристава, отбывавшие службу по неделям). Судебник 1497 допускает во время поля присутствие только родственников, друзей и поручителей и притом без брони, дубин и ослопов. Из Герберштейна мы знаем, что эти предосторожности были далеко не лишние: поле иногда переходило в общую свалку присутствующих.
Судебник Ивана III установил двухнедельный срок для крестьянских переходов, за неделю до Юрьева дня осеннего и неделю спустя. В исках о поземельной собственности он назначал трехлетнюю давность.
По примеру Псковской судной грамоты, Судебник 1497 года узаконял наследственное право женщины: если кто умрет без завещания и не оставит сына, то все его имущество достается дочери, и только если нет дочери, наследуют другие родственники.
Для Судебника 1497 характерно и желание ограничить суд святительский в пользу суда гражданского. А именно: первому подлежат поп, дьякон, чернец, черница и старая вдова, которая питается от Церкви. Но если эта вдова «живет своим домом, тосуд не святительский».
Случаи обращения в рабство почти те же, что и в Русской Правде: кто женится на рабе или выйдет замуж за холопа, кто даст на себя грамоту (кабальную?) или пойдет к кому в тиуны и ключники. Дети, живущие отдельно от отца, не разделяли его рабства. Любопытна следующая статья Судебника: если холоп попадет в плен к татарам и убежит, то он становится свободен. Тут очевидно влияние церкви, которая смотрела на мусульманский плен как на страдание за веру.
Судебник 1497 предписывает «прокликать по торгам в Москве и во всех городах», чтобы ни истец, ни ответчик судьям посула не сулили, а послухи, не видав дела собственными глазами, не свидетельствовали.
Характерна и законодательная перемена Ивана III касательно крепких напитков. Прежде приготовление их и продажа были вольные, что называлось корчмою. Летописцы прославляли Михаила Александровича Тверского, истребившего в своей земле корчемников. Кирилл Белозерский просил удельного Можайского князя уничтожить у себя корчму, которая заставляет многих пропиваться до совершенной пагубы. По известию венецианца Барбаро, Иван III, чтобы уменьшить народное пьянство, запретил частным людям варить пиво и мед. Приготовление и продажа хмельных напитков сделались исключительным правом великого князя. Кромеуменьшения пьянства, такая мера имела целью и увеличение его доходов.
