Солженицын. Биография. Иллюстрированное видео

 

Детство и юность Солженицына

Великий русский писатель Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 в Кисловодске. Его отец, Исаакий Семёнович, происходил из крестьян села Саблинского (ныне Ставропольский край). Офицер Первой Мировой войны, он погиб за полгода до появления на свет сына от несчастного случая на охоте. Мать Солженицына, Таисия Захаровна, была дочерью крупного землевладельца с Кубани, Захара Щербака, который в молодости начинал нищим батраком, работавшим за одну еду, а потом разбогател собственными трудами.

После Гражданской войны богатство отца Таисии было конфисковано красными, и она переехала с маленьким Саней в Ростов-на-Дону, где работала секретарём-машинисткой. Жили они бедно, на убогих квартирах. От плохих условий Таисия Захаровна заболела туберкулёзом.

Саня с раннего детства проявлял большой талант к учёбе. Очень рано у него возникла мечта стать писателем. Школу он окончил с золотым аттестатом. Литфака в Ростовском университете не было, и Солженицын поступил на физмат, но одновременно с очной учёбой на нём стал студентом заочного отделения Московского института философии, литературы и истории (МИФЛИ).

Саня Солженицын в детстве (6 лет). Фото 25 марта 1925

 

Солженицын на войне

Под влиянием упорно насаждаемой марксистской пропаганды Саня в юности верил в коммунизм. С самого начала Великой Отечественной войны он рвался в бои, но по состоянию здоровья был в октябре 1941 мобилизован лишь в тыловой гужевой батальон. Однако весной 1942 он добился перевода оттуда на артиллерийские курсы в Костроме. Получив там звание лейтенанта, Солженицын весной 1943 был отправлен на фронт. Он прошёл боевой путь от Новосиля через Орёл и Гомель до Восточной Пруссии. Проявил себя храбрым и умелым бойцом, дослужился до капитана, получил ордена Отечественной войны II степени и Красной Звезды. В бою у деревни Адлиг Швенкиттен 27 января 1945 Солженицын вывел свою батарею из окружения и был за это представлен к получению ордена Красного Знамени.

Командир звукоразведывательной батареи лейтенант Солженицын. Март 1943

 

Солженицын в лагерях

Однако за ним уже пристально следили органы, обратившие внимание на неосторожную фронтовую переписку между Саней и его бывшим одноклассником Н. Виткевичем, где оба они критиковали Сталина за «измену чистому марксизму». 9 февраля 1945 Солженицын был арестован СМЕРШем в Пруссии и доставлен для следствия в Москву на Лубянку. 7 июля внесудебное Особое Совещание при НКВД (ОСО) приговорило его к восьми годам заключения.

Первыми лагерями будущего писателя стали ОЛП Новый Иерусалим (под Истрой) и строительная зона в Москве на Большой Калужской улице. Однако в сентябре 1946 его как образованного математика перевели в систему шарашек (особых подразделений, созданных в ГУЛАГе из узников-специалистов для важных технических разработок). Солженицын вначале находился на шарашках Рыбинска и Загорска, а летом 1947 был переведён в Марфинскую (Москва) – которую позже увековечил романом «В круге первом».

Шарашка «Марфино», место действия романа «В круге первом»

 

Почти четыре года, проведённые в шарашках, помогли спасти жизнь. Но у Солженицына росло моральное неприятие работы там. Не желая усилиями своего же ума укреплять коммунизм, он стал сознательно тянуть с выполнением заданий начальства – и за это был выдворен из Марфино (май 1950) в экибастузский каторжный лагерь для политических, где провёл последние два с половиной года срока, работая по преимуществу каменщиком. Солженицын участвовал в известных волнениях и забастовке экибастузских зэков января 1952.

 

Ссылка и рак

В феврале 1953 Солженицына освободили из лагеря и отправили в вечную ссылку в посёлок Кок-Терек Джамбульской области Казахстана, на край пустыни. Здесь он стал работать школьным учителем. Ещё в лагере, в начале 1952 года, он был оперирован по поводу опухоли. В ссылке болезнь возобновилась и усилилась. Выяснилось, что это рак. В конце 1953 врачи предрекали Солженицыну не более трёх недель оставшейся жизни. Но лечение в специализированной больнице Ташкента (1954) и применяемая втайне от докторов настойка из ядовитого иссык-кульского корня неожиданно заставили болезнь отступить. В ссылке Александр Исаевич продолжал литературную работу, которую не оставлял целиком и в лагерях: он написал пьесу «Республика труда» («Олень и шалашовка»), начал работу над романом «В круге первом».

 

Учитель в Мезиновском и Рязани

После смерти Сталина коммунистический режим стал смягчаться. В апреле 1956 ссылка для политических была отменена. В июне того же года А. И. уехал из Кок-Терека в Центральную Россию. С сентября он начал работу учителем в школе посёлка Мезиновский, Гусь-Хрустального района Владимирской области, сняв жильё в соседней деревне Мильцево, у пожилой крестьянки Матрёны Захаровой.

«Матренин двор» - изба Матрены Васильевны Захаровой в деревне Мильцево Владимирской области

 

Наталья Решетовская, на которой А. И. был женат с 1940 года, в годы его экибастузского лагерничества нашла себе другого супруга. Но после приезда Солженицына из ссылки, впечатлившись вестями о его литературных успехах, она бросила второго мужа и вернулась к А. И. Летом 1957 Солженицын переехал из Мильцева к Решетовской в Рязань и устроился учителем физики в школу № 2.

За годы тюрьмы его взгляды сильно изменились – к резкому неприятию не одних лишь «извращений Сталина», а коммунизма вообще. Солженицын упорно продолжал писать произведения на общественные темы, хотя опубликовать их при своей жизни почти не надеялся. Он окончил роман «В круге первом», а в 1959 написал рассказы «Щ-854» («Один день Ивана Денисовича») и «Не стоит село без праведника» («Матрёнин двор»), которым вскоре было суждено принести своему автору громкую славу.

 

Публикация «Одного дня Ивана Денисовича» и «Матрёнина двора»

Произведения Солженицына всё же стали мало-помалу расходиться среди знакомых из круга московской интеллигенции. Осенью 1961 состоялся XXII съезд КПСС, с новой резкой атакой Хрущёва на Сталина. Крупнейший советский поэт А. Т. Твардовский призвал на съезде литераторов к «большей прямоте и правдивости». Его выступление подтолкнуло Солженицына на рискованный шаг: он решил предложить часть им написанного в толстые литературные журналы. При помощи столичных друзей писателя «Щ-854» был передан в журнал «Новый мир», его главному редактору Твардовскому (ноябрь 1961).

Потрясённый блестящими художественными достоинствами рассказа Твардовский возвестил сотрудникам о рождении нового великого писателя. Но Александр Трифонович сильно сомневался, что столь смелое произведение о лагерях разрешат напечатать – и решил подготавливать публикацию долгими усилиями. Твардовский начал собирать положительные отзывы о рассказе крупных писателей, заручился содействием помощника Хрущёва по культуре С. Лебедева. Лишь 6 августа 1962 Твардовский решился отправить письмо по поводу рассказа самому Хрущёву. Тому как раз требовалась поддержка его новой кампании против Сталина. Хрущёв признал рассказ «вполне партийным», разрешил его печатать и лично продавил решение об этом через Политбюро. Произведению Солженицына было дано новое название: «Один день Ивана Денисовича». Под ним оно и появилось 18 ноября 1962 в № 11 «Нового мира». В январе 1963 журнал напечатал и «Матрёнин двор».

Оба рассказа вызвали восторженный общественный отклик. В декабре 1962 Хрущёв лично чествовал Солженицына на встрече с деятелями литературы и искусства в Доме приёмов на Ленгорах. Это была высшая точка хрущёвской оттепели.

Обложка издания «Одного дня» в Роман-Газете, 1963

 

Борьба Солженицына с советскими властями

Однако официальное покровительство продлилось буквально несколько недель. Партийные консерваторы немедленно перешли в контратаку. Под их давлением Хрущёв вскоре намекнул, что «Иваном Денисовичем» лагерную тему в литературе следует исчерпать. Тиражи новых изданий рассказа были сильно урезаны, хотя он уже получил восхищённое признание по всему миру. Быстро множились критические выпады против А. И. в советской прессе.

Чтобы поддержать Солженицына, Твардовский решил выдвинуть его кандидатом на Ленинскую премию. Однако под открытым давлением сверху его кандидатура весной 1964 была провалена. Солженицын готовил к печати другие свои произведения, рассчитывая публикацией каждого из них пробивать всё новые рубежи правды. Однако становилось всё яснее, что печатать другие честные вещи, видимо, не дадут. А. И. передал Твардовскому «Круг», сделав ему даже «смягчённую» редакцию с оглядкой на цензуру, но сочувственный прежде Лебедев теперь объявил, что этот роман следует «спрятать и никому не показывать».

Летом 1964 Солженицын приступил к работе над большой эпопеей о советской лагерной системе – «Архипелаг ГУЛАГ». Она велась с крайней секретностью, на глухих эстонских хуторах. Тем временем солженицынские «Крохотки» к сильному недовольству властей напечатал (без разрешения автора) эмигрантский журнал «Грани». 14 октября 1964 Хрущёв был свергнут ближайшими соратниками. Вопрос о его преемнике решился не сразу. В первое время к власти упорно рвался оголтелый «давитель» – «железный Шурик» Шелепин.

Новый секретарь ЦК по идеологии Демичев провёл личную беседу с Солженицыным, склоняя его стать лояльным советским писателем. Но КГБ обложило А. И. слежкой, установив прослушки у большинства его друзей. Вечером 11 сентября 1965 по материалам прослушиваний был сделан обыск у двух знакомых писателя – В. Теуша и И. Зильберберга. Чекисты захватили у них архив Солженицына – все его уже написанные произведения, кроме тщательно скрываемого «Архипелага». Из этих материалов кремлёвским вождям окончательно прояснилось то, что они уже давно подозревали: в своей критике советского строя писатель идёт гораздо дальше, чем можно было предполагать из «Ивана Денисовича» и «Матрёны» – он отрицает коммунизм целиком, а не отдельные его «недостатки».

Солженицын ждал ареста, но власти выбрали по отношению к нему иную тактику. Опасаясь бурной общественной реакции в СССР и на Западе, они решили не поднимать шума, а «удушить» писателя медленно и постепенно: окончательно пресечь ему возможность печататься на родине и развернуть кампанию клеветы. Наёмные лекторы стали рассказывать на партсобраниях, что Солженицын сидел в лагере по уголовному делу, а на войне был власовцем. Напечатанный «Новым миром» в январе 1966 почти «нейтральный» рассказ «Захар-Калита» стал последней легальной публикацией Солженицына в Советском Союзе до 1988 года. КГБ давал читать захваченные им «антикоммунистические» произведения А. И. виднейшим официальным литераторам, и те писали «возмущённые» рецензии на них в ЦК.

Зимы 1965-1966 и 1966-1967 Солженицын проработал в Эстонии над «Архипелагом». Он продолжал писать и начатую ранее повесть «Раковый корпус» о бывшем зэке, подвергшемся смертельной болезни. Первая часть «Корпуса» вскоре была предложена в «Новый мир». Твардовский вначале хотел публиковать её, но потом заявил, что выступать с такой вещью сейчас рискованно. Когда повесть отклонили и другие журналы, А. И. отдал её в Самиздат.

Общественность проявляла горячие симпатии к Солженицыну. Осенью 1966 его стали приглашать на выступления перед коллективами научных и культурных учреждений Москвы. Власти запрещали эти встречи, но две из них всё же удалось провести – в институтах Атомной энергии и Востоковедения. На обе собрались сотни слушателей, которые рукоплесканиями приветствовали чтение Александром Исаевичем самых «смелых» отрывков из «Корпуса» и «Круга». 16 ноября 1966 московские писатели, вопреки препонам сверху, устроили в Доме литераторов обсуждение «Ракового корпуса». Большинство выразило здесь полную поддержку автору повести.

В мае 1967 состоялся IV съезд Союза советских писателей. Солженицын обратился к нему с открытым письмом, где указывал, что на протяжении всей советской эпохи литература пребывала под гнётом ничего в ней не понимавших администраторов, и лучшие мастера пера подвергались суровым гонениям. Президиум съезда замолчал письмо, но около 100 писателей в особом обращении потребовали обсудить его – это было неслыханным для СССР событием!

Многие партийные бонзы требовали суровых репрессий против Солженицына, однако перед лицом широкого одобрения письма советской и зарубежной интеллигенцией власти побоялись вконец очернить себя. В июне и сентябре 1967 секретариат Союза писателей дважды приглашал Александра Исаевича к себе «на беседы». Солженицына убеждали решительно и публично «отмежеваться от буржуазной прессы», которая отказывала ему поддержку. Взамен обещали дать разрешение на публикацию «Ракового корпуса» и опровергнуть распространяемую клевету. Однако ни один из этих посулов не был исполнен. КГБ, напротив, прибег к новому «хитрому плану». В 1968 он через своих агентов Виктора Луи и словака Павла Личко передал «Корпус» для публикации в несколько западных издательств. Чекисты скрывали свою причастность к этой акции. После новых изданий на Западе они рассчитывали усилить яростную кампанию против «связей Солженицына с враждебной заграницей» и внушать всем, что он печатается там из-за денег. А. И. в ответ заявил, что никто из зарубежных издателей не получал от него права на публикацию «Ракового корпуса».

С конца апреля по начало июня 1968 Солженицын с женой и преданными помощницами Е. Воронянской и Е. Чуковской отпечатал на даче в Рождестве-на-Истье окончательную редакцию «Архипелага». Через неделю плёнка руками внука Леонида Андреева, Александра, была переправлена в Париж. Однако она попала в руки нечистоплотной внучки Андреева Ольги Карлайл, которая тянула с переводом книги на английский, желая правдами и неправдами присвоить себе копирайт на неё. В 1971 Солженицыну пришлось передать на Запад новую плёнку «ГУЛАГа».

11 декабря 1968 Александру Исаевичу исполнилось пятьдесят лет. В Рязань пришло более 500 поздравительных телеграмм и 200 писем со всей страны. В ответном письме верным друзьям юбиляр говорил: «Я обещаю… никогда не изменить истине. Моя единственная мечта – оказаться достойным надежд читающей России».

Н. Решетовская была не слишком довольна отказом мужа от сытой карьеры ласкаемого властями советского литературного мэтра. Её раздражало и то, что ради конспиративной работы над новыми книгами он подолгу отсутствует дома, «не живёт с семьёй». Детей у Решетовской и Солженицына не было. В августе 1968 Александр Исаевич познакомился с новой молодой помощницей – Натальей Дмитриевной Светловой. Очень целеустремлённая, энергичная и трудолюбивая, она помогла устроить самое крупное и безотказное хранение архивов писателя. Между нею и Солженицыным вскоре завязались любовные отношения.

С начала марта 1969 А. И. стал писать эпопею о революции 1917 – «Красное колесо», которую считал главной книгой своей жизни. Росла вероятность, что КГБ попытается его убить, и в сентябре 1969 Солженицына пригласила поселиться на своей даче в элитной Жуковке знаменитая музыкальная чета – Мстислав Ростропович и Галина Вишневская. В ноябре 1969 по настоянию властей Солженицын был исключён из Союза Писателей. В ответ он составил гневное обличительное письмо Секретариату СП. Протест против исключения выразили многие советские (Можаев, Бакланов, Трифонов, Окуджава, Войнович, Тендряков, Максимов, Копелев, Л. Чуковская) и западные литераторы.

В 1970 Солженицын был выдвинут за границей кандидатом на Нобелевскую премию по литературе как «величайший писатель современности, равный Достоевскому». Кремль оказывал давление на правительства Франции и Швеции с целью не допустить присуждения премии Солженицыну, но 8 октября 1970 он был объявлен её лауреатом. Однако советская кампания угроз всё-таки оказалась небезуспешной. А. И. вначале хотел ехать за премией в Стокгольм, чтобы «грянуть» там пламенной речью против коммунизма. Но напуганные шведы настаивали: его визит должен пройти максимально тихо. Они предлагали Солженицыну по возможности избегать общения с прессой и ограничиться трёхминутной благодарностью во время нобелевского банкета, под стук ножей и вилок. Поездка в Стокгольм потеряла общественный смысл, и писатель от неё отказался.

Летом 1970 узналось, что у Натальи Светловой будет ребёнок от А. И. Не желая расставаться с мужем-нобелевским лауреатом, Решетовская 14 октября предприняла на даче Ростроповича демонстративную попытку самоубийства. Она напилась таблеток снотворного, но её откачали. В ночь на 30 декабря Наталья Дмитриевна родила сына, Ермолая Солженицына.

Зимой 1970-1971 Александр Исаевич окончил первый узел «Красного колеса» – роман «Август Четырнадцатого». Он был переправлен в Париж, к Никите Струве, главе издательства «ИМКА-пресс», и в июне вышел там на русском языке. Эта написанная с русско-патриотических позиций книга вызвала не только новый истошный вой коммунистических прихвостней, но и оттолкнула от Солженицына западническую часть интеллигенции, в том числе ряд его недавних близких помощников.

В августе 1971 КГБ устроил покушение на жизнь Александра Исаевича. Во время поездки к родственникам в Новочеркасск агент-убийца незаметно сделал ему в магазинной суете укол яда рицинина. Тот вызвал сильнейшее кожное воспаление. Лечение затянулось на месяцы, однако писателю удалось выжить. Обстоятельства этого дела разъяснились лишь в 1992 благодаря признанию одного бывшего чекиста. 12 августа 1971 агенты КГБ проникли на дачу Солженицына в Рождестве и едва не убили случайно заставшего их там друга писателя, А. Горлова.

В марте 1972 Солженицын направил открытое письмо патриарху РПЦ Пимену. Оно стало ответом на рождественский призыв патриарха воспитывать детей в христианской вере, который адресовался лишь зарубежной, а не советской пастве. Солженицын критиковал примиренческую позицию церковного руководства, которое, по сути, убеждало верующих, что «невиданное за 2000 лет управление церкви атеистами есть наилучшее сохранение её».

С конца 1971 потянулось дело о разводе с Решетовской. Та упорно отказывалась расторгать супружество, хотя Солженицын предлагал оставить за ней квартиру в Рязани, машину, гараж, денежные сбережения и даже четвёртую часть Нобелевской премии. 23 сентября 1972 у Н. Д. Светловой родился от А. И. второй сын – Игнат. 15 марта 1973 развод с Решетовской всё же состоялся. 20 апреля Солженицын зарегистрировал свой брак с Натальей Светловой, но власти не разрешили ему, как «неблагонадёжному», прописаться на московской квартире новой жены. 8 сентября 1973 родился третий сын писателя, Степан.

В мае 1973 Солженицыну пришлось покинуть дачу Ростроповича и Вишневской: на тех слишком сильно давили. КГБ бомбардировал А. И. угрожающими письмами и телефонными звонками с обещаниями расправы, якобы от имени неких безымянных «хулиганов». Солженицын пока оттягивал публикацию «Архипелага» на Западе. Он предполагал устроить её года через три, надеясь, что общественная обстановка в СССР за это время изменится к лучшему. Но КГБ знал о существовании этой книги и охотился за её текстом. 4 августа 1973 в Ленинграде были арестованы близкие помощницы писателя Е. Воронянская и Н. Пахтусова. Этих двух пенсионерок допрашивали пятеро суток без перерыва. Изнеможённая Воронянская в конце концов созналась, что у её знакомого, Л. Самутина, хранится один экземпляр «Архипелага» (сам Солженицын ранее просил его уничтожить). 30 августа этот экземпляр был захвачен гэбистами. Отпущенная Воронянская, считая себя предательницей, 24 августа повесилась в своей квартире.

А. И. теперь решил не медлить больше с публикацией «ГУЛАГа» и дал на Запад соответствующий сигнал. В те же дни он послал в ЦК «Письмо вождям Советского Союза», где писал, что лучшим способом избежать национальной катастрофы были бы мирная эволюция режима, освобождение от идеологии марксизма-ленинизма, перенесение центра внимания с внешних задач на внутреннее развитие.

В последней попытке остановить печатание «Архипелага» власти неожиданно предложили писателю «мирную сделку». Они обещали, что опубликуют «Раковый корпус» и не тронут тех, кто рассказывал о лагерях (хотя оговаривались, что помощникам по изготовлению «ГУЛАГа» кары не избежать). Эти условия от имени КГБ объявила писателю не кто иная, как Решетовская, во время устроенной по её просьбе встречи 25 сентября 1973 на Казанском вокзале Москвы. После развода чекисты окружили бывшую жену Солженицына своими агентами, и она легко пошла на сотрудничество с ними. Условия властей выглядели не слишком щедрыми, да и никаких гарантий их исполнения не было. Писатель сделку решительно отклонил.

28 декабря 1973 Би-Би-Си объявило о выходе в Париже первого тома «Архипелага» на русском языке. Книга стала крупнейшей мировой сенсацией. В советской прессе тут же открылась мощнейшая кампания против «литературного власовца» Солженицына. Три недели (15 января – 5 февраля 1974) с шести утра до часа ночи шла телефонная атака на квартиру Светловых с непрерывными угрозами убийства.

 

Высылка Солженицына из СССР

В верхах Громыко, Шелепин и Косыгин настаивали на ссылке писателя в якутский Верхоянск. Подгорный требовал даже не ссылки, а лагеря строгого режима. Но по всему миру шли акции под лозунгом «Руки прочь от Солженицына!» Шеф КГБ Андропов, желая сохранить себе на Западе репутацию «гуманиста», предложил ограничиться высылкой писателя из страны. Канцлер Вилли Брандт заявил, что готов принять А. И. в ФРГ, и через генерала ГБ Кеворкова была достигнута секретная договорённость об этом.

8 и 11 февраля 1974 Солженицыну были присланы две повестки с требованием явки в прокуратуру. Он отклонил их как незаконные. Тогда 12-го в квартиру Светловых силой ворвались восемь чекистов и увезли писателя в Лефортово. Солженицыну зачитали там указ Верховного Совета о высылке из страны, а потом посадили в самолёт и доставили во Франкфурт-на-Майне. Сразу после ареста мужа Наталья Дмитриевна отправила в Самиздат и на Запад воззвание «Жить не по лжи!» – призыв к идеологическому неповиновению, написанный А. И. ещё в сентябре 1973.

 

Жизнь Солженицына за границей

Из аэропорта Франкфурта немцы перевезли Солженицына в дом знаменитого литератора, лауреата Нобелевской премии Генриха Бёлля. Александру Исаевичу предлагали остаться в ФРГ, но он решил ехать в швейцарский Цюрих: там жил нанятый им ранее адвокат Хееб, там можно было собрать нужные для «Красного колеса» материалы об эмигрантской биографии Ленина. Солженицын арендовал в Цюрихе половину дома на Штапферштрассе, 45, однако условия для работы здесь оказались плохими. Дом был постоянно окружён корреспондентами и просто любопытными. Чтобы иметь возможность писать, приходилось уезжать из Цюриха в горы. Среди появившихся добровольных помощников вскоре были выявлены агенты КГБ.

29 марта из Москвы к мужу вылетела Наталья Дмитриевна с детьми. При помощи иностранцев на Запад удалось тайно переправить архив с заготовками для «Красного колеса». В Цюрихе А. И. и Н. Д. развили свою старую идею об учреждении «Русского общественного фонда» с задачей помогать зэкам и содействовать развитию русской культуры. В декабре 1974 чета Солженицыных ездила в Стокгольм – получать Нобелевскую премию (см. сказанное им на этой церемонии «Слово»). Но выяснилось, что адвокат Хееб полностью развалил дела, связанные с авторским правом А. И. Их удалось исправить лишь через годы, благодаря помощи владельцев французского издательства «Сёй» П. Фламана и К. Дюрана.

Солженицын колебался, где именно на Западе осесть. В Швейцарии от него (по существовавшему здесь закону 1948 года) неожиданно потребовали испрашивать разрешение на любые политические высказывания и предупреждать о них за десять дней. Это добавочно подтолкнуло к отъезду из этой страны.

Планы обосноваться в Норвегии и Канаде были по разным причинам отвергнуты. 20 марта 1975 американский Сенат единогласно проголосовал за избрание Солженицына почётным гражданином США – звание, которого раньше удостаивались лишь два иностранца: Черчилль и Лафайет. В 1975 Солженицын приехал в Соединённые Штаты, посетил Аляску, работал с материалами в хранилищах Гуверовского института. 30 июня и 9 июля 1975 состоялись его выступления перед представителями американских профсоюзов в Вашингтоне и Нью-Йорке. Писатель говорил здесь об угрозе коммунизма и излишней доверчивости Америки, идущей на «разрядку напряжённости». 15 июля Солженицын произнёс речь в Конгрессе США. Во всех своих выступлениях, в статьях на страницах западной прессы Александр Исаевич призывал не смешивать коммунизм и русский народ, ибо последний является не виновником, а жертвой первого - как, впрочем, и другие порабощённые той же беспощадной силой нации.

Осенью 1975 в Париже был издан отдельной книгой написанный за рубежом «Ленин в Цюрихе». Шла работа над следующими узлами «Красного колеса». Вернувшись пока в Швейцарию, А. И. обратился с просьбой подыскать жильё в США к русскому архитектору-эмигранту А. Виноградову. В октябре 1975 тот купил поместье «Пять ручьёв» в штате Вермонт и начал здесь стройку.

В Европе писатель и его жена посетили Францию, Великобританию и Испанию, дав несколько интервью. В апреле 1976 Солженицын вылетел в США. Летом к нему в Вермонт прибыла из Швейцарии семья.

Часть западного общества встретила А. И. очень доброжелательно, но другая (готовые отступать перед коммунистическим натиском «пацифисты») проявляла подозрительную настороженность. С нескрываемой неприязнью отнеслась к приезду Солженицына и «Третья эмиграция» из СССР. В большинстве люди нерусские, «третьи» негодовали на твёрдую приверженность писателя к российским национальным корням. Из-за очередного позорного просчёта Хееба, который в адресе платежей Русского общественного фонда, указал не сам Фонд, а лично Солженицына, в Швейцарии против писателя завели дело о неуплате налогов, закрытое лишь к февралю 1978. «Кроме советского жёрнова стал подмалывать и западный».

С весны 1977 жена писателя приступила к вёрстке на машине-компоузере его собрания сочинений. В сентябре 1977 А. И. обратился к русской эмиграции первых двух волн с призывом писать и присылать воспоминания. К нему полилось множество ценных материалов и документов. На их основе было открыто издание двух книжных серий: ИНРИ («Исследования новейшей русской истории») и ВМБ («Всероссийская мемуарная библиотека»).

Дом в Кавендише (штат Вермонт), где Солженицын жил в 1976-1994

 

8 июня 1978 Солженицын по приглашению Гарвардского университета выступил на его выпускном акте. От него вновь ожидали услышать критику коммунизма, но А. И. стал говорить на неожиданную тему: он в весьма резких тонах обрисовал картину духовного и нравственного упадка западного мира. Писатель раскритиковал саму суть хвалёных «гуманизма» и «просвещения» – идею устройства общества на юридических, а не нравственных началах. Крупные американские газеты и «третьи эмигранты» обрушились на Солженицына с нападками, называя его «сторонником тоталитаризма» и «православным аятоллой». Однако провинциальная пресса и широкие народные круги США приняли «Гарвардскую речь» с пониманием и сочувствием.

Отношение официальной Америки к Солженицыну улучшилось после прихода к власти стойкого противника коммунизма Рейгана. Отдавая большую часть времени «Красному колесу», Александр Исаевич написал и новые публицистические статьи: «Чем грозит Америке плохое понимание России», «Иметь мужество видеть», «Коммунизм: у всех на виду – и не понят». Весной 1982 в эссе «Наши плюралисты» Солженицын нарисовал саркастический портрет тех деятелей Третьей эмиграции, кто прежде обслуживал советский режим, а потом, выбрасывая по дороге партбилеты, потянулся на Запад ругать не коммунизм, а Россию.

Изученные в США материалы по-новому открыли писателю глаза на русские события 1917. Он пришёл к выводу, что истинной революцией, уронившей страну в анархическую бездну, была Февральская, а большевицкий Октябрь – лишь её развитием и продолжением. Из-за этого надо было вносить серьёзнейшие изменения в план «Красного колеса». По непредполагаемой раньше громадности работы пришлось отказаться от первоначального плана 20-ти узлов и ограничиться 4-мя (кроме «Августа 14-го» ещё «Октябрь 16-го», «Март 17-го», «Апрель 17-го».

Весной 1983 А. И. получил в Великобритании Темплтоновскую премию – крупнейшую в мире награду (денежно больше Нобелевской), которая ежегодно присуждается людям, «имеющим особые заслуги в укреплении духа перед лицом нравственного кризиса в мире». При её вручении он встречался с архиепископом Кентерберийским, с Маргарет Тэтчер, с наследником престола Чарльзом и его супругой Дианой. Солженицын убеждал принца не настраиваться против русского народа и решительно осудить британскую выдачу русских беженцев Сталину в 1945-м.

С февраля 1985 крупная американская пресса открыла новую атаку на Солженицына. Хозяева влиятельнейших газет обвинили А. И. в антисемитизме, ибо он не скрыл в «Августе», что убивший великого Столыпина террорист Богров был евреем. По этому поводу началось даже расследование Сената США, но в первый же день слушаний выяснилась пристрастность доносчиков, и травля стала стихать.

 

Возвращение Солженицына на родину

Даже и после начала горбачёвской перестройки отношение советских правителей к Солженицыну долго не менялось. В декабре 1986 коммунисты вернули из горьковской ссылки в Москву А. Сахарова, но Солженицына они считали куда более опасным своим врагом. Запрет на его печатание сохранялся. Только летом 1988 главный редактор «Нового мира» С. Залыгин сообщил в Вермонт, что его журнал хотел бы опубликовать на своих страницах «Раковый корпус». Солженицын в ответ заявил: его возвращение на родину должно начаться не этой сравнительно сдержанной повестью, а «Архипелагом».

Е. Ц. Чуковская, И. Р. Шафаревич, Вяч. Вс. Иванов выступили в советской прессе с призывами вернуть Солженицыну гражданство СССР и дать соотечественникам доступ ко всем его книгам. 18 октября 1988 киевская газета «Рабочее слово» напечатала «Жить не по лжи!» Эта небольшая, но пронзительная статья и стала первым шагом Александра Исаевича обратно на родину. Новомирцы повели в партийных верхах борьбу за разрешение публиковать «Архипелаг». Они долго встречали отказ, хотя инициативу Залыгина поддержал даже Союз Писателей СССР.

С восьмого номера 1989 печатание «Архипелага» в «Новом мире» всё же началось. Вскоре и другие толстые журналы стали публиковать у себя отрывки этой книги. В середине августа 1990 вышел указ Горбачёва о возвращении советского гражданства 23-м лицам, включая А. И. и Н. Д. Солженицыных и И. Бродского. Но по лукавой двусмысленности обвинение в измене родине с Александра Исаевича так и не было снято: получалось, что он мог возвращаться в Россию лишь для того, чтобы подвергнуться суду по расстрельной статье!

18 сентября 1990 «Комсомолка» и «Литературка» общим тиражом 27 млн. напечатали знаменитую статью «Как нам обустроить Россию» – мысли Солженицына о путях развития страны после крушения коммунизма. Горбачёв тут же резко раскритиковал её. Б. Ельцин выразил желание побывать в гостях у писателя во время своего американского визита летом 1991, но потом отказался от этой мысли под влиянием «либералов»-западников.

В августе 1991 последовал крах коммунизма, а за ним и распад СССР по фальшивым ленинско-сталинско-хрущёвским границам, которые оставляли вне рубежей новой России 25 миллионов русских. 30 августа 1991 Солженицын обратился к Ельцину с письмом, где просил защитить интересы тех, кто не желает отделяться от России. Ответа не последовало. Мыслей, высказанных в «Обустройстве», никто не желал воплощать в жизнь. В окружении Ельцина возобладала совсем иная политическая линия. Однако новые власти волей-неволей прекратили «дело Солженицына» за отсутствием состава преступления. В 1992 наконец легализовали ранее преследуемый Русский Общественный фонд.

28 апреля 1992 в Вермонте было записано двухчасовое телеинтервью Александра Исаевича со Станиславом Говорухиным. В нём писатель подтвердил своё намерение вернуться на родину. Весной 1994 Солженицын написал последнюю вермонтскую работу – «"Русский вопрос" к концу XX века». В ней прозвучал знаменитый призыв к Сбережению Народа.

Новая российская олигархия знала, что А. И. – убеждённый противник шедшей вовсю «прихватизации» национального достояния кучкой тёмных «грязнохватов». Перед приездом Солженицына на родину в олигархической прессе разгорелось яростное нападение на него: писатель-де «устарел», его надо «в нафталин», нечего радоваться «возвращению живых мощей в мавзолей всея Руси». 27 мая 1994 Солженицын через Аляску прибыл в Магадан, где совершил символический поклон «колымской земле, схоронившей в себе многие сотни тысяч, если не миллионы, наших казнённых соотечественников».

Встреча вернувшегося на родину писателя во Владивостоке 27 мая 1994 года. На одном из плакатов: «О приморском ГУЛАГЕ – А. И. Солженицын – расскажи всё Ельцину»

 

Ни одна российская телекомпания не пожелала снять путь Солженицына по России – от крайнего восточного её рубежа в Москву. Пришлось обратиться к Би-Би-Си. Все 55 дней этой поездки, были наполнены встречами с народом во многих городах, беседами на самые острые темы – в основном о положении страны после катастрофических ельцинских «реформ». 21 июля 1994 Солженицына встречала огромная толпа в Москве на Ярославском вокзале, но из видных чиновников присутствовал лишь мэр Лужков. Писатель поселился вначале в Москве, в купленной квартире по 1-му Труженикову переулку, а потом в построенном на личные средства доме, в столичном пригороде Троице-Лыково.

28 октября 1994 состоялось выступление Солженицына в Государственной Думе, которому отчаянно противились многие депутаты – в первую очередь члены гайдаро-чубайсовской фракции «Выбор России». «Народные избранники» с деланным пренебрежением слушали, как А. И. с их собственной трибуны критикует «реформаторский» курс.

Ельцин согласился на встречу с Солженицыным лишь после долгих колебаний. Она прошла 16 ноября 1994. А. И. откровенно высказал президенту свои мысли о пагубности идущих реформ.

С апреля 1995 на телеканале ОРТ стала выходить передача «Встречи с Солженицыным». Времени на неё отвели лишь 15 минут раз в две недели. А. И. поднимал на телеэкране самые насущные вопросы, приглашал для разговора интереснейших собеседников. За полгода прошло двенадцать «Встреч», но 2 октября 1995 программу неожиданно, без объяснений, сняли с эфира. «Мне заткнули глотку, как я и ожидал. У нас правду не любят», – заявил Солженицын.

В декабре 1995 в Москве, на Таганке, усилиями Русского общественного фонда, правительства Москвы и парижского издательства «ИМКА-пресс» была открыта библиотека-фонд «Русское Зарубежье». Солженицын передал ей свою коллекцию мемуаров и архивов.

Он ездил по стране, встречаясь с людьми, ещё три года (потом уже не позволяло здоровье). Продолжал писать «двучастные рассказы», новые «Крохотки», очерки из «Литературной коллекции». В июне 1997 А. И. был избран действительным членом Российской Академии наук за «Русский словарь языкового расширения». Весной 1997 перенёс инфаркт.

Публичных встреч Солженицына с общественностью в Москве власть не допускала. Состоялась только одна – в апреле 1998, в Московском доме архитекторов. Писатель заявил на ней, что нынешнее российское правительство – не демократическое, а олигархическое, и в главных чертах ничем не отличается от прежнего коммунистического.

В мае 1998-го вышла книга Солженицына «Россия в обвале» – как бы подведение итогов ельцинского правления. Её трагические выводы подтвердил случившийся почти тут же дефолт.

С 1998 начала присуждаться учреждённая на средства А. И. Литературная премия Александра Солженицына для русских писателей.

В декабре 1998 широко отмечался 80-летний юбилей Александра Исаевича. Борис Ельцин наградил его к этой дате орденом апостола Андрея Первозванного. Но Солженицын отказался принять эту награду «от верховной власти, доведшей Россию до нынешнего гибельного состояния».

Президент Российской Академии Наук Ю. Осипов вручил Солженицыну Большую золотую медаль имени М. В. Ломоносова 1998 года «за выдающийся вклад в развитие русской литературы, русского языка и российской истории». Писатель произнёс ответное слово – «Наука в пиратском государстве», подчеркнув в нём, что никогда за три века существования российская наука не была ввергнута в столь жалкое и нищенское состояние. В майском 2000 года интервью НТВ, уже после отставки Ельцина, А. И. говорил: «В результате ельцинской эпохи разгромлены или разворованы все основные направления нашей государственной, культурной и нравственной жизни… Президент Ельцин бросил 25 миллионов соотечественников, без всякой правовой защиты, без всякого внимания к их нуждам». На встрече с читателями Российской государственной библиотеки в том же мае он раскритиковал указ Путина о гарантии Ельцину защиты от судебного преследования.

Солженицын дал оценку и первым действиям Путина, отмечая: не видно, что рвутся путы, которые наложили на власть финансовые магнаты. «Новый стратегический центр нового президента говорит: продолжим реформы… Продолжим разграбление, разгром России до конца?» А. И. утверждал, что в нынешнем российском политическом классе преобладают «и нераскаянные номенклатурщики, всю жизнь проклинавшие капитализм – а внезапно восславившие его; и хищные комсомольские вожаки; и прямые политические авантюристы; и в какой-то доле люди, мало подготовленные к новой деятельности». Однако он всё же надеялся, что Путин найдёт в себе силы изменить курс – и согласился на встречу с ним 20 сентября 2000 в Троице-Лыково.

Солженицын выступал в поддержку Сербии от НАТОвских бомбёжек. «Мы вступили в эпоху, когда не будет закона – а просто сильная группа диктует. И довольно страшно, что Восточная Европа, которой всегда я так сочувствовал в её угнетении, в её неволе, – они одним хором во главе со своими лидерами говорят: бомбите, бомбите Югославию, бомбите!» – говорил писатель.

В 2001 году появилась новая работа Солженицына – «Двести лет вместе», на тему русско-еврейских отношений. Её содержание составил неиспользованный в «Красном Колесе» материал по еврейскому вопросу. Несмотря на высокую научную объективность и необычайную фактическую широту этой книги, российские евреи тут же обрушились на неё с яростной критикой. Однако неожиданные слова поддержки прозвучали из Израиля. «Мы должны быть ему благодарны за то, что он взял на себя труд попытаться распутать тот мёртвый узел, который завязался вокруг этого вопроса в русском национальном сознании», – писал один видный израильский публицист. После выхода этой книги в прессе под чьим-то мощным подспудным влиянием появилось множество статей, где со слепой ненавистью возрождались все компрометирующие мифы, сочинённые о Солженицыне в советские времена. Ответом Солженицына на клевету стала статья «Потёмщики света не ищут» (октябрь 2003).

На родине было начато издание нового Собрания сочинений Солженицына в 30 томах, с улучшенной редакцией целого ряда текстов. Экранизация романа «В круге первом» Глебом Панфиловым получила ТЭФИ-2006 как «телесобытие года».

Александр Исаевич и Наталья Дмитриевна Солженицыны. Троице-Лыково, июль 2007

 

На праздновании Дня России 12 июня 2007 в Кремле состоялось вручение Солженицыну Государственной премии РФ «За выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности». Писатель по болезни не смог приехать за премией сам, но обратился к залу с экрана монитора. Владимир Путин навестил лауреата дома, в Троице-Лыково.

В последние годы жизни Солженицын из-за болезни передвигался на инвалидной коляске, у него не работала левая рука. Александр Исаевич скончался 3 августа 2008 в Троице-Лыково от острой сердечной недостаточности.

 

© Автор статьи – Русская историческая библиотека.