ГЛАВА XIII
Римская империя в первые три века
V. Смутное время в империи
334. Эпоха военного деспотизма
После насильственной смерти недостойного сына Марка Аврелия, Коммода (180–192), который своими неистовствами напомнил времена Калигулы, Нерона и Домициана, наступила в Римской империи смутная эпоха военного деспотизма (192–285).Одним из крупных недостатков учреждений империи было отсутствие определенного порядка преемственности власти. Законною формою передачи власти считалось утверждение сенатом, но фактически отдельные императоры нередко сами намечали своих преемников, если только в дело не вмешивалось войско, особенно императорская гвардия – преторианцы. Императоры «счастливого времени» от Нервы до Марка Аврелия, стараясь действовать в союзе с сенатом, ослабили то влияние, которое приобрели преторианцы и их префект при императорах из дома Юлиев, но Коммод возвратил гвардии прежнее политическое значение и потому, когда он был убит, преторианцы стали распоряжаться императорством, продавая его даже за деньги чуть не с аукциона. Умертвив и преемника Коммода (Пертинакса) за его строгость, они продали императорское достоинство одному богатому сенатору (Дидию Юлиану).
Статуя императора Коммода в образе Геркулеса. Ок. 191-192 гг.
Провинциальные легионы не хотели подчиниться выбору преторианцев и провозгласили своих императоров. Один из них, Септимий Север (193–211), происходивший из римских колонистов в Африке, победил других претендентов и сделался единодержавными правителем Рима. Утвердившись во власти, он заменил преторианскую гвардию, набиравшуюся из италиков, новым корпусом в 50 тысяч человек из ветеранов провинциальных легионов и, опираясь на такую силу, стеснил права сената, подчинив и Италию своей проконсульской власти, которою прежние императоры по праву пользовались только вне Италии. Эта перемена была формальным установлением военного деспотизма. «Обогащайте солдат и презирайте всех других», – таков был совет Септимия Севера своим сыновьям. Сам император следовал этому правилу, платя своим войскам хорошие деньги, возвышая префекта новой гвардии над всеми другими должностными лицами, наполняя сенат раболепными выходцами из восточных провинций и т. п. При нем, таким образом, пало различие, все еще существовавшее между Италией и провинциями, что было, конечно, важным шагом к уравнению в правах всех жителей империи.
Император Септимий Север. Античный бюст из Мюнхенской глиптотеки
Сын Септимия Севера Каракалла (211–217), отделавшийся убийством от своего брата и соправителя (Геты) и вообще правивший крайне деспотически, сделал последний шаг в этом направлении, даровав права римского гражданства всем свободным жителям городских общин и сельским обывателям, приписанным к какой-либо общине (212), хотя мера эта и была вызвана чисто фискальными соображениями. Так завершился продолжавшийся около трехсот лет[1] процесс распространения римского гражданства на свободное население всей империи. При Каракалле и его преемниках войско имело тем более значения, что на империю продолжали нападать германцы и парфяне, и потому правительство нуждалось в особом расположении офицеров и солдат. Между тем щедрые раздачи денег и всякие поблажки военным людям очень повредили дисциплине в легионах империи, и сам Каракалла пал от руки одного офицера, считавшего себя обиженным вследствие того, что его обошли при повышении в чине.
Император Каракалла. Античный бюст
Автор фото - Marie-Lan Nguyen
Достоинство императора снова сделалось предметом распоряжения войск, которые не стеснялись возводить и низвергать императоров. Одно время (218–222) императором был дальний родственник Каракаллы по матери, сириец Гелиогабал (Элагабал), жрец бога солнца в Эмесе, которому при вступлении на престол было лишь 14 лет. Он скоро был, однако, убит, и императором сделался его двоюродный брат Александр Север (222–235) которого также умертвили буйные солдаты во время начавшейся при нем борьбы против только что образовавшегося (226) Новоперсидского царства.
Розы Гелиогабала. Картина на сюжет легенды о том, что Гелиогабал приказывал сыпать на участников своих пиров так много роз, что они задыхались от их запаха. Художник Л. Альма-Тадема, 1888
335. Смутный период середины III века
Своеволие солдат достигло апогея в середине III столетия, когда в течение тридцати пяти лет переменилось множество императоров, провозглашавшихся и низвергавшихся в разных местах провинциальными легионами, нередко пользовавшихся своим званием едва несколько недель и постоянно воевавших друг с другом (время «тридцати тиранов»). Можно сказать, что каждая провинция стремилась иметь своего императора, и это было тем опаснее, что варвары, пользуясь внутренними смутами империи, вторгались в её пределы и опустошали целые провинции. Многие из этих императоров были притом варвары (Максимин – фракиец, Филипп – араб и т. п.), что тоже указывало на глубокий переворот, совершившийся в римском мире. Замечательно, что празднование тысячелетнего юбилея Рима (в 248 г.) выпало на долю императора именно арабского происхождения. Этот особенно смутный период окончился лишь в 270 г., когда одному из императоров, Аврелиану (270–275), удалось устранить всех соперников и восстановить единодержавие (откуда его титул «Восстановителя мира», Restitutor orbis), но и он был убит солдатами. Все эти смуты страшно ослабили империю и даже лишили ее двух областей (Десятинного края на некоторое время и Дакии; последняя совсем была оставлена Аврелианом[2]). Ослабление империи имело своим следствием то, что преемник Аврелиана Проб (276–282), – тоже убитый возмутившимися солдатами, – стал пополнять римские легионы германцами и селить целые их толпы в пограничных областях. После Проба произошли новые смуты, победителем из которых вышел далматинец Диоклетиан.
