92. Игнатий Лойола
При том же папе Павле III возник и орден иезуитов. Основателем его был испанский дворянин Игнатий Лойола[1]. В молодости он был военным и отличался жаждою рыцарских подвигов и большою храбростью. Он участвовал в первой войне Карла V с Франциском I, но должен был оставить службу, когда в одной битве французское ядро раздробило ему ногу. Во время долгого и трудного лечения он занялся чтением житий святых и стал предаваться мечтам о духовном подвижничестве и мученическом венце. По выздоровлении он сделался строгим аскетом и начал лишениями в пище и сне и самобичеваниями удручать свою плоть. Он дошел до восторженного состояния и имел видения, видел и ад с горящими в нем грешниками, и рай с Иисусом Христом и святыми. Сначала Лойола думал посвятить себя обращению турок в христианство и с этою целью ездил в Палестину, откуда его, однако, выпроводило тамошнее католическое духовенство, принявшее его за подозрительного искателя приключений. Когда он возвратился в Европу и стал проповедовать народу, он тоже возбудил своею горячностью подозрения духовных властей, был арестован, но выпущен на свободу с советом сначала приобрести богословские знания, а потом уже учить других. Лойола поехал тогда в Париж и стал учиться богословию. Здесь он сблизился с несколькими соотечественниками (между прочим, с Лайнесом) и с одним португальцем и образовал небольшой кружок единомышленников, к которому мало-помалу присоединилось несколько человек из других национальностей, что с самого начала придало этому маленькому кружку международный характер. Лойола и его товарищи сошлись на мысли о необходимости защитить церковь и папу, и в 1540 году с согласия Павла III ими было основано «Общество Иисуса» (Societаs Jesu), откуда и возникло название иезуитов.
93. Орден иезуитов
В эту эпоху было учреждено еще несколько новых и преобразовано несколько старых орденов, но каждый из них имел какую-либо специальную задачу и действовал преимущественно в какой-нибудь одной стране. Иезуиты поставили себе самые разнообразные задачи и покрыли сетью своих учреждений все католические страны, основав многие свои учреждения еще и вне католического мира. Они были наставниками юношества и завели громадное количество школ и воспитательных общежитий; они являлись в роли проповедников простому народу и в роли духовников государей и разных влиятельных лиц; многие из них занимались наукой и писали и издавали книги, а иные поступали на дипломатическую службу, делались полковыми священниками, занимались врачебной практикой, даже вели торговлю; из иезуитов вышло также немало миссионеров, отправлявшихся в такие отдаленные страны, как Индия, Китай с Японией, Мексика и Южная Америка; в последней в начале XVII века они даже устроили свое собственное колониальное государство. Орден старался заводить свои учреждения и в иноверных европейских странах (в Турции, в Швеции, в Англии) и делал попытки подчинить папскому престолу русскую церковь (поездка иезуита Поссевина в Москву при Иоанне Грозном и роль иезуитов при заключении Брестской унии 1596 г.) Чтобы иметь возможность заниматься столь несходными делами, иезуиты должны были выработать себе совершенно новую организацию. Уже в самом начале они получили привилегию – зависеть только от одного своего «генерала», жившего в Риме и подчиненного прямо папе, а затем вскоре им разрешено было не соблюдать некоторых обетов монашества, не носить рясы и не жить в монастырях, что превращало орден иезуитов в нечто своеобразное. Но один монашеский обет получил у них особое развитие. Прежде у монахов младший должен был повиноваться старшему «даже до смерти», но не обязан был слушаться, если ему приказывали совершить смертный грех; у иезуитов это ограничение исчезло, и приказание начальника считалось выше голоса собственной совести. В качестве бывшего военного Лойола хорошо знал значение дисциплины и требовал, чтобы каждый член был «как бы трупом» или палкою в чужих руках. Безусловное послушание он считал выше всяких личных добродетелей. Для поддержания дисциплины нужен был постоянный надзор, и в ордене было введено взаимное соглядатайство. Младшие, кроме того, не должны были знать планов своего начальства; вообще для успеха дела иезуиты облекали свои предприятия величайшею тайною, стараясь в то же время все разузнавать, за всем следить, везде предупреждать своих противников. Вследствие этого орден соединял в себе черты тайного общества и сыскной полиции. Главною специальностью иезуитов было действовать в интересах церкви и к «вящей славе Божией» (аd mаjorem gloriаm Dei) на светское общество, для чего лучшими средствами была признаны воспитание и исповедь; при этом более всего иезуиты заботились о полном подчинении себе своих воспитанников и духовных чад. Они изучали характер каждого, потакали слабостям и юношей, и взрослых, подделываясь под их вкусы и стремления, пользовались даже их пороками, но в то же время убивали в них всякую самостоятельность мысли и воли. Преподавание в иезуитских школах сделалось скоро образцовым, и нередко даже протестанты отдавали в них своих детей; но из этих школ выходили люди с узким умственным кругозором и с сомнительными нравственными правилами. Когда нужно было, иезуитские педагоги и духовники особенно хлопотали об успокоении совести питомцев и духовных детей; они выработали прямо целую систему казуистики, т. е. чисто схоластического, но весьма тонкого разбора моральных «казусов», или спорных случаев нравственной жизни. Среди иезуитов были, конечно, и достойные люди и даже герои и мученики за веру, но общее направление придавалось деятельности ордена искусными политиками, которые пускали в ход дипломатию и казуистику и не пренебрегали никакими средствами для достижения своих целей. Между прочим, они возводили в принцип оправдание дурных средств благими целями и в общем сами поступали по этому правилу. В политике они держались принципов монархических или республиканских, смотря по тому, что было выгоднее, и в иных случаях проповедовали убийство вредных для церкви королей и восстание против них подданных.
