220. Состояние Франции в XVIII веке

Три четверти XVIII в., протекшие от смерти Людовика XIV до начала революции (1715–1789), были заняты двумя царствованиями – Людовика XV (1715–1774) и Людовика XVI. Это было временем всего развития просветительной литературы, но вместе с тем и эпохой потери Франциею прежнего значения в делах международной политики и полного внутреннего разложения и упадка. Система Людовика XIV привела страну к совершенному разорению под бременем тяжелых налогов, громадного государственного долга и постоянного превышения государственных расходов над доходами (дефицита). Реакционный католицизм, одержавший победу над протестантизмом после отмены Нантского эдикта, и королевский абсолютизм, убивший все учреждения страны, но сам подчинившийся влиянию версальской придворной знати, продолжали господствовать во Франции и в XVIII веке, в то самое время, как страна была главным очагом новых идей, а за её границами государи и министры действовали в духе просвещенного абсолютизма.

 

Людовик XV

Людовик XV

 

И Людовик XV, и Людовик XVI были люди беспечные, не знавшие иной жизни, кроме придворной жизни своего Версаля, и в общем оба ничего не сделали для улучшения положения дел в стране. До середины XVIII века все французы, желавшие преобразований и ясно понимавшие их необходимость, возлагали свои надежды на королевскую власть, как на единственную силу, которая была бы в состоянии произвести реформы; так думали и Вольтер, и физиократы. Когда, однако, общество увидело, что ожидания его были напрасными, оно стало, наоборот, относиться к этой власти отрицательно, и в нем начали распространяться идеи политической свободы, выразителями которых были Монтескье и Руссо. Это сделало задачу французского правительства еще более трудною. Если в других государствах правительства эпохи просвещенного абсолютизма встречали противодействие со стороны защитников старины, т.е. со стороны дворянства и духовенства, то во Франции правительству, кроме такой оппозиции, приходилось иметь дело и с недовольством тех общественных классов, которые желали преобразований. Это была именно зажиточная и образованная буржуазия. Сначала она-то и стремилась лишь к реформам, не затрагивавшим существа королевской власти, но потом именно в ней распространилось желание политической свободы. В общем, положение дел в конце царствования Людовика XV и при Людовике XVI было такое: правительство охраняло старину, чем вызывало неудовольствие громадного большинства нации, но если случалось, что некоторыми частными мерами власть задевала интересы привилегированных, вступала с ними в борьбу и прибегала против них к суровым мерам, то вызывала этим неудовольствие и в остальной нации, осуждавшей такие меры с точки зрения нарушения ими общественной свободы.

 

221. Эпоха регентства

В начале царствования Людовика XV (правнука Людовика XIV) за его малолетством Францией управлял как регент в качестве ближайшего королевского родственника герцог Филипп Орлеанский. Эпоха регентства (1715–1723) прославилась легкомыслием и развращенностью представителей власти и высшего общества. В это время Франция пережила сильное экономическое потрясение, еще более расстроившее дела, которые и без того были в печальном положении. В Париж приехал шотландец Джон Ло, составивший себе миллионное состояние разными денежными аферами, и предложил регенту поправить французские финансы. Его система заключалась в том, чтобы государство, пользуясь кредитом нации, пустило в обращение бумажные деньги в большем количестве, чем в казне имеется звонкой монеты, и тем оживило торговлю и промышленность. Регент принял этот чисто меркантилистический проект, построенный на той идее, что богатство страны – в деньгах, и Ло начал осуществление своего плана, который при этом все более и более расширялся. Добыв громадную сумму денег путем выпуска в свет большого количества особых денежных бумаг (акций), он основал королевский банк, который стал выпускать билеты, принимавшиеся в казну наравне с настоящими деньгами. Потом Ло начал расширять операции этого банка, соединив с ним монопольную торговлю в обеих Индиях, получив право чеканки монеты, взяв на откуп разные налоги, табачную монополию и т. д. По мере расширения операции, выпускались новые и новые акции, и поступало в обращение все большее и большее количество банковых билетов. Сначала акции имели громадный успех в публике, и цена их увеличивалась в 30–40 раз против объявленной стоимости. Всем обществом, преимущественно же высшими сословиями овладела биржевая горячка: для покупки акций с целью их перепродажи с барышом продавались и закладывались земли, дома, драгоценности. Многие на этом действительно обогащались, но наступил момент, когда грандиозное предприятие стало обнаруживать всю свою непрочность; едва только правительство ограничило размен банковых билетов на звонкую монету ввиду недостаточности последней, как в обществе началась паника, и все стали спешить продавать свои акции, не желая, однако, брать за них банковые билеты. Это повлекло за собою разорение множества частных лиц, но равным образом лопнуло и все предприятие. Среди разорившихся было очень много аристократов, которые и нравственно унизили себя во время этой погони за легкой наживой. Конечно, полное крушение королевского банка, – его акции и билеты потеряли всякую ценность, – не могло не отразиться на финансах самого государства, а авторитет власти не мог не пострадать вследствие того, что казна успела погасить очень большую часть своих долгов билетами, которые оказались потом ровно ничего не стоящими. Впрочем, легкомысленного и развращенного регента это мало беспокоило.

Джон Ло

Портрет Джона Ло, финансового афериста эпохи Людовика XV. Ок. 1715-1720

 

 

222. Людовик XV

Когда Людовик XV пришел в совершенный возраст, он сам мало интересовался и занимался делами. Он любил одни светские развлечения и с особенным вниманием относился только к придворным интригам, поручая дела министрам и руководясь при их назначении и смещении капризами своих фавориток. Из последних своим влиянием на короля и своими безумными тратами особенно прославилась маркиза Помпадур, вмешивавшаяся в высшую политику. В Войне за Австрийское наследство Франция была против Марии Терезии, но когда императрица написала всесильной маркизе письмо, назвав ее любезной кузиной, Людовик XV стал на сторону Австрии и защищал её интересы в новой войне (Семилетней). Маркиза Помпадур поддерживала министра Шуазеля, который вступил в борьбу с иезуитами, и уничтожение этого ордена во Франции произошло не без её содействия. Лучше всего характер Людовика XV выражается в двух приписываемых ему фразах: «после нас – хоть потоп», и «будь я на месте моих подданных, я стал бы бунтовать».

 

Людовик XV

Людовик XV. Портрет работы ван Лоо 

 

223. Борьба с парламентами

Конец царствования Людовика XV ознаменовался борьбою с парламентами. Людовик XIV держал парламенты в полной покорности, но, начиная с регентства герцога Орлеанского, они стали опять вести себя независимо и даже вступать в споры с правительством и критиковать его действия. В сущности члены этих судебных палат, покупавшие и продававшие или получавшие по наследству свои места, были ярыми защитниками старины и врагами новых идей, что и доказали сожжением многих литературных произведений XVIII в., но их независимость и смелость по отношению к правительству делали парламенты весьма популярными в нации, правительство же не решалось отнимать у этой судейской аристократии её должности, на которые смотрело, как на частную собственность. Только в начале семидесятых годов оно пошло на эту последнюю меру, но выбрало самый неудачный повод. Один провинциальный парламент возбудил дело по обвинению в разных беззакониях против местного губернатора (герцога Эгильона), считавшегося «пэром Франции» и потому бывшего подсудным лишь парижскому парламенту. Обвиняемый пользовался расположением двора, и Людовик XV велел прекратить дело, но столичный парламент, сторону которого приняли и все провинциальные, объявил такое распоряжение противным законам, признав вместе с тем невозможным отправлять правосудие, если суды будут лишены свободы. Тогда министр юстиции (канцлер) Мопу сослал непокорных судей и заменил парламенты новыми судами, в которых сделаны были важные улучшения (1771). Эти суды, однако, получили кличку «парламентов Мопу», и только один Вольтер одобрил уничтожение старых парламентов. Общественное раздражение было так сильно, что когда Людовик XV умер, то его преемник поспешил восстановить старые парламенты.

Канцлер Мопу

Рене Никола Мопу, канцлер Людовика XV