§ 36 (2). Развитие удельного порядка в Северо-Восточной Руси
В следующих же поколениях князей – сыновей, племянников и внуков Александра Невского – усобицы стали самым обычным явлением, и в Суздальской Руси окончательно утвердился так называемый удельный порядок.
Особенность удельного порядка заключалась в том, что все княжества, образовавшиеся в Суздальской Руси, считались как бы частною собственностью тех княжеских семей, которые ими владели. На свой Удел каждый князь смотрел как на вотчину и распоряжался им, как желал. Он завещал свою волость, кому хотел, и делил ее на части по числу своих наследников. Даже получив от хана ярлык на великое княжение, удельные князья не переселялись в стольный город Владимир, но оставались жить в собственном княжестве и оттуда управляли Владимиром. Первые так поступили братья Невского, Ярослав и Василий: получив Владимир, они не переселились в стольный город, а остались в своих городах – Твери и Костроме. Поэтому великих князей владимирских этого периода обыкновенно и называют по их удельным городам: Ярослав Тверской, Василий Костромской, Димитрий Переяславский, Андрей Городецкий и т.п.
Княжества Суздальско-Владимирской Руси обратились в уделы-вотчины отдельных княжеских семей по многим причинам. Во-первых, с самого начала Суздальского княжества княжеская власть в нем стала очень сильна (§30). Князья не должны были считаться здесь с вечевыми собраниями, сами основывали города и управляли ими. Издавна князь смотрел здесь на себя как на собственника всей земли, ему принадлежавшей. От старых князей XII в. такой взгляд перешел и к позднейшим князьям, которые стали считать свои уделы своею частною собственностью. Во-вторых, чем больше становилось князей в потомстве Всеволода Большого Гнезда, тем труднее было великому князю Владимирскому справляться с ними и держать их в повиновении. Удельные князья часто соединялись против великого князя, чтобы не дать ему усилиться и чтобы лучше охранить свою самостоятельность. Они не стеснялись тем, что великий князь утверждался в своем старшинстве ханом, и жаловались на него в орде, интриговали против него и даже воевали с ним. В таких условиях великие князья не могли, конечно, держать прочих князей в повиновении, и удельные князья становились полными господами в своих уделах. Наконец, в-третьих, порядок родового наследования великокняжеского достоинства хотя и удержался в Суздальской Руси, но получил совсем особый вид. Сан великого князя носил тот удельный князь, которому удавалось получить Владимирский стол. Старшие из удельных князей и стремились получить в орде ярлык на город Владимир, считаясь там друг с другом своим старшинством. Но кто бы ни овладел Владимиром, от того нисколько не менялся порядок владения в прочих княжествах. Все князья оставались на своих вотчинах, и только князь, ставший великим, присоединял Владимир к своему уделу. Стало быть, родовое наследование применялось только к стольному городу; остальные же города считались собственностью семейной, а не родовой. С течением времени, когда в разных уделах княжеские семьи размножились, у них появились даже свои «великие» (то есть старшие) князья. Были великие князья тверские, ярославские, нижегородские, но каждый из них мечтал стать, кроме того, великим князем Владимирским и «всея Руси».
Уделы Северо-Восточной Руси и объединение их Москвой 1300-1462
Последствия удельного порядка, водворившегося в Суздальской Руси в XIII–XIV вв., были очень велики. Первым из них было бесконечное дробление княжеских уделов. Князья множились; каждый князь, умирая, по духовному завещанию («грамоте душевной») делил свою вотчину всем своим наследникам; даже и своей вдове-княгине он давал города и села «в опричнину» (то есть в особое владение до смерти). Уделы, таким образом, росли числом, но уменьшались пространством, – чем далее, тем более мельчали и мельчали. Князья, получавшие все меньше и меньше земли, беднели с каждым поколением и нуждались в средствах к жизни. Отсюда их желание со стороны добыть себе земли и всякого добра, «примыслить» что-нибудь от соседа. В многолюдном княжеском роде чувство родства притуплялось от частых ссор и усобиц; поэтому посягнуть на имущество соседнего князя считалось дозволительным. В погоне за «примыслами» у князей все более и более крепло взаимное отчуждение и развилось открытое хищничество. Они стали смотреть друг на друга как на постоянных соперников и врагов и старались при первом удобном случае овладеть у соседей плохо защищенным городом, селом, челядью. Всякое такое приобретение составляло желанный «примысел». В результате подобная политика повела к одичанию людей и разложению политического порядка. В северо-восточной Руси настала политическая безурядица, в которой господствовало одно право сильного. Выход из такого печального состояния обозначился лишь тогда, когда в Суздальской Руси началось народное движение в пользу объединения, и нашлась сильная княжеская семья (в Москве), которая сумела воспользоваться этим движением.
