Но особенно сила западного христианства высказалась в XVII веке в янсенизме. Основателями учения, известного под этим именем, были Корнелий Янсений, епископ ипрский, и Жан Дюверже де Горанн, аббат монастыря Сен-Сиран. Видя антихристианские стремления в науке и обществе и признавая несостоятельность католицизма с его иезуитами, они сочли лучшим средством для поддержания религиозного христианского духа обратиться к учению блаженного Августина о предопределении с отрицанием свободной воли человека: кто имеет благодать, тот определен к добру, кто не имеет благодати, тот определен ко злу. (Учение Янсения изложено в книге его «Августин».)

Строгая нравственность отличала последователей Янсения и Сен-Сирана, и особенную знаменитость в этом отношении приобрел находившийся под духовным руководством Сен-Сирана женский монастырь Пор-Рояль недалеко от Парижа; начальница монастыря, сильная духом Анжелика Арно, увлекла к подвижнической жизни всех своих родственников: мать, братьев, сестер, племянников. Подле женского монастыря образовался мужской с таким же строгим направлением. По смерти Янсения и Сен-Сирана их дело продолжал Антоний Арно, неутомимый борец с иезуитами. Янсенисты стали отбивать у иезуитов воспитание детей заведением малых школ и изданием учебников.

Блез Паскаль

Иезуиты употребляли все усилия для подавления соперников, поднимали против них власти, епископов и римский двор; но у янсенистов скоро явился сильный союзник, то был Паскаль. Исцеленный чудесным образом в детстве от тяжкой болезни, Паскаль развился чрезвычайно быстро; двенадцати лет он уже написал небольшой трактат о звуках, шестнадцати – о конических сечениях. Но чем более Паскаль углублялся в знание, тем сильнее чувствовал, что знание, вечно несовершенное, не может удовлетворить его духовной потребности; знание не представляло ему верного, неизменного, к чему он стремился, и это стремление могло найти себе удовлетворение только в религиозном чувстве, и Паскаль заключился в Пор-Рояле. Помощь Паскаля была в это время очень нужна янсенистам, потому что иезуиты одержали над ними победу: в 1653 году папа осудил положения, извлеченные из книги Янсения; Арно, защищавший книгу, был позван на суд пред университет и был осужден после бурных заседаний, поведших к тому, что более 70 докторов покинули богословский факультет, не соглашаясь подписать осуждение Арно.

Уже было дано приказание закрыть малые школы, руководимые пор-рояльскими отшельниками, и отнять у монахинь воспитываемых ими девочек, как явилась знаменитая книга Паскаля «Провинциальные письма». В этой книге Паскаль переменил оборонительную войну на наступательную, напал на врагов янсенизма, иезуитов, и беспощадно разгромил их, разоблачивши всю безнравственность их учения. Завеса спала с глаз у общества: лучшие люди в высшем и среднем сословии стали с этих пор враждебны к иезуитам; с этих-то пор иезуитизм стал синонимом хитрости и неразборчивости средств.

Поразивши иезуитов, Паскаль обратился против других противников – против материализма и рационализма, атеизма и деизма. Чудесное исцеление его племянницы, совершенное посредством веры, дало ему новое одушевление в этой борьбе. Знаменитый ученый идет к вере путем неверия в средства разума и знания, вследствие неудовлетворения этим прогрессом, при котором количество знаний, добытых человечеством в известное время, всегда составляет ничтожную долю в сравнении с бездною знаний, имеющих бесконечно добываться вперед, долю, не обеспечивающую нисколько от заблуждений, тогда как уважающий свое значение человек требует для себя уверенности относительно важнейших вопросов жизни, важнейших отношений своих. Человек хочет знать, откуда он пришел и куда идет: наука не дает ему на это ответа, другие религии не удовлетворяют его; одна Библия может рассеять мрак, царствующий относительно этих вопросов, объясняя величие и ничтожество человека, сотворенного совершенным, падшего и могущего восстановиться только искуплением сверхъестественным.

Чтоб понять впечатление, производимое талантом Паскаля, приведем несколько строк из его описания состояния человека вне христианской религии. «Внутренняя борьба разума со страстями произвела то, что желающие мира разделились на две секты: одни захотели отказаться от страстей и сделаться богами; другие захотели отказаться от разума и сделаться животными. Но ни те, ни другие не могли достигнуть своей цели: нельзя отделаться от разума, который всегда тут с своим суждением низости и неправды страстей, всегда нарушает спокойствие тех, которые им предаются; и страсти всегда живут в тех, которые хотят от них отказаться. Вот чего может достигнуть человек собственными средствами относительно истины и блага. В нас неистребима идея истины, и в то же время непобедимо наше бессилие. Мы желаем истины и находим в себе только сомнение. Мы ищем счастья и находим бедствия. Мы неспособны не желать истины и счастья, и мы неспособны добыть что-нибудь верное и добыть счастье. Человек сознает свое несчастие; он несчастен, потому что это он знает, но в то же время он велик, потому что сознает свое несчастие. Что же это за химера – человек? Что за хаос, что за противоречие? Судия всех вещей, ничтожный земляной червь, хранилище истины, вместилище сомнений, слава и поношение вселенной; станет он хвалиться, я его унижаю; станет он унижаться, я его превозношу и противоречу ему постоянно, до тех пор, пока он поймет, что он чудовище непонятное».

Между тем римский двор и французское правительство считали необходимым употребить строгие меры против янсенизма. Пор-рояльские отшельники были разогнаны, монахи подверглись притеснениям. Паскаль приближался к могиле. Перед смертью его мучило одно, что он окружен удобствами, которых многие умирающие бедняки не имеют, и он уступил свой дом бедному больному, а себя велел перенести к сестре. В августе 1662 года умер один из самых сильных борцов за христианство на Западе, умер в борьбе с западным христианством, прозревая лучшие церковные отношения, которые разделенный Запад мог найти только на Востоке. «Церковь, – говорил Паскаль, – есть единство и множество (народ): паписты исключают множество, протестанты – единство; непогрешимость не в одном, не во множестве».

Эта борьба христианских мыслителей с антихристианскими и антирелигиозными стремлениями изобличает сильное умственное движение во Франции, движение, важное для нас потому, что здесь подготовились то содержание и те формы, благодаря которым французская литература будет иметь такое сильное влияние на умственную жизнь целой Европы. Эпоха Возрождения и религиозные войны сообщили сильное движение умственной жизни во Франции постановкою стольких новых и важных вопросов, и следствием этого было литературное развитие, знаменующее XVII век во Франции. В прежнее время писатели незнатного происхождения находились при королях и знати в качестве домашних служителей; в описываемое время их положение изменяется: даровитый писатель получает самостоятельное значение, его начинают допускать в общество на равной ноге с знатью. Этим писатели особенно были обязаны кардиналу Ришелье и мадам Рамбулье, которая в своей гостиной соединяла отборное общество Парижа. Писатели и писательницы гостиной Рамбулье хлопотали об очищении французского языка от слов и выражений грубых, но не могли удержаться от крайности: не только вместе с словами грубыми изгнали и слова сильные, выразительные, но и впали в изысканность, натянутость и вычурность. В тридцатых годах века начал свое поприще знаменитый Корнель; в шестидесятых годах стали слышны другие знаменитые имена – Боссюэ, Мольера и Расина.