Первый уход [сецессия] плебеев на Священную гору (494 г. до Р. Х.)

Тяжелые последствия законов о долгах проявились в ужасном размере довольно скоро по установлении республики. В консульство Аппия Клавдия [494 г. до Р. Х.] произошел случай, от которого вспыхнул горючий материал ожесточения, накопившийся в массе плебеев. Старик, вырвавшийся из долговой тюрьмы – так говорит предание – бежал по городу в грязных лохмотьях, исхудавший от голода, с растрепанными волосами и криками просил защиты квиритов; он показал сбежавшейся толпе кровавые следы бесчеловечных побоев и рассказал, что он, бывший в двадцати восьми сражениях, был разорен неприятельским нашествием: его дом был разграблен и сожжен. Голод, во время войны с этрусками, принудил его продать все оставшееся у него имущество; потом он принужден был сделать заем; от неуплаты процентов долг его возрос в несколько раз; тогда кредитор получил в суде решение, по которому взял в работу его и двух его сыновей, заковал их и держал в цепях.

Многие узнали в исхудалых чертах несчастного лицо знакомое им: это был храбрый центурион; сострадание, негодование произвело шум по всему городу; поднялось волнение; отовсюду сбегались должники, отданные в работу, сбегались другие бедняки; масса требовала, чтобы устранено было всеобщее бедствие. В то время была война с вольсками, было время набирать войско; плебеи отказались поступать на службу. Товарищ Аппия Клавдия, другой консул Публий Сервилий объявил, что отданные за долг в работу освобождаются от неё, поступая в войско, и что имущество их и свобода их детей останутся неприкосновенны. Поверив этому обещанию, все должники, отданные в работу, поступили в войско, и Сервилий одержал блистательную победу; неприятельский стан был взят, был завоеван главный город вольсков, Суэсса Помеция.

Со славою и добычею возвратилось в Рим войско. Но Аппий Клавдий, не стесняясь обещанием товарища, велел отвести в темницы тех воинов, которые прежде были в темницах за долги, велел возвратиться в работу тем, которые были в работе. Плебеи, в негодовании на то, что нарушается данное им обещание, взволновались, не допустили исполнить приказания Аппия Клавдия. Через несколько времени патриции увидели необходимость уступить плебеям, и был назначен диктатором человек, пользовавшийся любовью простолюдинов, Маний Валерий; он успокоил плебеев, возобновив обещание Сервилия; вольски в это время снова вторглись в римские владения, пошли войной на Рим и эквы, и сабиняне; поверив обещанию Валерия, плебеи пошли с ним на врагов и снова победили их. Но когда войско возвратилось, сенат запретил исполнить обещание, данное диктатором. Валерий, в негодовании, сложил с себя сан.

Плебеи, еще стоявшие в это время станом за городскими стенами, отказали в повиновении консулам, и под предводительством своих военных трибунов, войско, в котором считалось 18.000 человек, пошло на священную гору, находившуюся в пяти римских милях от Рима у берега Аниона, на земле города Крустумерия; они решили поселиться на этой горе, прервать всякие отношения к патрициям, основать свое особенное государство.

 

Учреждение сана народных трибунов

Патриции были испуганы этим и решились на все уступки, какие понадобятся для примирения с плебеями. Они послали человека справедливого, пользовавшегося любовью плебеев, Менения Агриппу, в стан ушедших на священную гору, чтоб он убедил их возвратиться. На ушедших воинов подействовала его речь, в которой он баснею о ссоре членов тела с желудком объяснил им, что раздоры между сословиями гибельны для всех сословий; еще больше подействовало его обещание, что будет облегчено бедственное положение плебеев и будет учрежден сан защитников. Таким образом был заключен договор, по которому плебеям предоставлено было право иметь своих особенных сановников, народных трибунов, облеченных властью защищать их от консулов.

Народные трибуны (tribuni plebis, «трибуны плебса», плебейские трибуны) были неподвластны консулам, были неприкосновенны по святости своего сана, имели право останавливать своим запрещением (veto) всякие решения сената, приговоры суда и распоряжения консулов, вредные плебеям; и если это запрещение (intercessio) не будет уважено, то они могли останавливать взимание податей и набор войска, Народными трибунами могли быть только плебеи. Они избирались сначала в комициях по куриям, а потом в собраниях одних только плебеев по трибам. (Это сословное собрание плебеев называлось concilium). Число трибунов первоначально было, вероятно, два, как число консулов; но скоро было определено, что их будет пять, а впоследствии их было десять.

Помощниками, народных трибунов были два эдила, которые имели надзор за рынком, за общественными зданиями, за хлебными магазинами и т. д. Они должны были смотреть и за тем, чтобы плебеи не угнетались чрезмерными процентами и продажею необходимых товаров по слишком дорогой цене. Сан народных трибунов был учрежден, как нечто параллельное сану консулов; плебейские эдилы соответствовали до некоторой степени тому, чем были у патрициев квесторы. В следующем году умер восстановитель согласия между сословиями, Менений Агриппа; он был беден, и похороны его были сделаны на счет казны.

 

Выборы народных трибунов

Предание говорит, что народные трибуны, и плебейские эдилы избирались первоначально в собраниях по куриям, а потом, по закону Публилия Волерона (с 471 г. до Р. X.), в собраниях по трибам. Ошибочное предположение, что в собраниях по куриям не участвовали плебеи (стран. 55), подало повод отвергать это предание, против которого нет никаких основательных сомнений, и заменять его догадками, составленными очень запутанно. Трибуны не были «магистратами» римского народа, были только представителями плебеев, как особого сословия; потому, конечно, и собрания по куриям, в которых они избирались, были не собраниями всего римского народа «комициями», а только сословными собраниями (concilia) плебеев, как и собрания по трибам, в которых потом избирались трибуны. Сословные собрания плебеев были созываемы и по другим делам: решения, принимаемые в них, были обязательны только для плебеев, не были общими государственными законами.

 

Положение народных трибунов и их влияние на римскую государственную жизнь

Таким образом учрежден был трибунат, получивший преобладающее влияние на развитие римской государственной жизни. По мнению некоторых ученых, сан народных трибунов возник из сана прежних старшин триб, – по мнению других, из должности военных трибунов, высшей степени, какой могли достигать плебеи в войске; так ли, или иначе, но власть народных трибунов с самого учреждения этого сана была очень велика, и, пользуясь неприкосновенностью, какою были они облечены, трибуны постепенно увеличили свою силу в государстве до громадных размеров. Неприкосновенность, которая была присвоена сану трибунов для ограждения их от произвола сената и консулов и от насилий патрициев, скоро стала возбуждать их действовать наступательно. Тот, кто оскорбил трибуна каким-нибудь насилием, подвергался религиозному проклятию, лишался покровительства законов и был обречен на смерть, а его имущество конфисковалось: (он становился, как это называлось у римлян, sacer). Под защитою этой своей привилегии, трибуны захватывали себе все большие и большие права; а то, что сначала было узурпациею, со временем становилось признанным правом.

Сначала власть трибунов состояла только в тон, чтобы защищать отдельных людей плебейского сословия от притеснений магистратов (это называлось auxilium, «помощь»); но скоро они приобрели право требовать к своему суду всякого гражданина и налагать на него штраф; они требовали к своему суду даже консулов, по окончании срока их должности; кроме того трибуны приобрели право останавливать административные дела и ход судопроизводства своим протестом (intercessio), могли освобождать призываемых к военной службе от повиновения призыву, воспрещать арестование подсудимого, или должника, освобождать заключенного в тюрьму. Но власть их ограничивалась пределами города Рима. Чтобы плебеи всегда могли найти своих защитников готовыми помочь им, трибунам было запрещено проводить хотя бы одну ночь за стенами города, и двери дома трибуна должны были оставаться отворены день и ночь.

Трибуны председательствовали в собраниях по трибам, и закон Публилия Волерона (lex Publilia) [492 г.] ограждал эти собрания от попыток патрициев помешать им. Трибуны имели право делать собранию плебеев законодательные предложения, и когда такое предложение было принято, оно становилось «решением плебса» (plebiscitum); оно, собственно говоря, не имело силы закона, но действовать наперекор формально выраженной воле массы было трудно и опасно. Только распоряжений диктатора трибуны не могли останавливать (не имели права интерцессии против диктатора); потому, по учреждении сана народных трибунов, патриции очень часто стали назначать диктаторов, чтобы уничтожить сопротивления трибунов.

Сановники, совершенно безответственные, лично неприкосновенные, имевшие право останавливать своим протестом судопроизводство и администрацию, воспрещать заседания сената и созвание народного собрания, трибуны имели в руках власть опасную, это бесспорно; но должно признать и то, что деятельность их была главной двигательницею непрерывности и законности хода развития римских учреждений, ичто собственно трибунам республика была обязана своею прочностью. Трибуны были органами законной оппозиции, их задачею было требовать отмены злоупотреблений, требовать реформ; исполняя это свое призвание, они поддерживали политическую жизнь государства, предохраняли ее от застоя и дремоты. Для плебеев трибуны были то, что для патрициев консулы. При существовании таких противоположных одно другому государственных учреждений, римская государственная жизнь шла однако же спокойным законными, порядком, – это показывает нам, какою силою здравого политического смысла был одарен римский народ. Никогда ни в каком другом государстве не было такого учреждения, как трибунат, не было сановников, обязанных защищать народ и облеченных неприкосновенностью. Не имея никакой исполнительной власти, трибунат был однако же могущественнейшим из всех правительственных учреждений Рима.

 

Эдилы

Эдилы были помощниками трибунов по некоторым делам, составляли протоколы судебных заседаний и плебейских собраний, заведовали полицейским порядком, наблюдали за правильностью торговли хлебом, распоряжались устройством плебейских праздников, хранили документы по делам плебейского сословия и, быть может, заведовали кассою его. Подобно трибунам, они были избираемы в сословных собраниях плебеев; их канцелярия находилась при храме Цереры у Авентинского холма; вероятно от слова храм, aedes, и произошло название их сана aediles – «сановники при храме». Первоначально были только два плебейские эдила; впоследствии был учрежден сан «курульных эдилов», которые заведовали полицейским порядком не одной плебейской общины, a всего города Рима.

 

Результаты учреждения трибуната

Итак непосредственным результатом первого отшествия плебеев было то, что вместо одной государственной общины, состоявшей из патрициев, теперь государство составляли две организованные общины, патрицианская и плебейская; это были как будто два разные города, жившие вместе; между ними не было даже брачных союзов, которые закон признавал бы полноправными. Подобно патрициям, плебеи теперь имели своих сановников, которых избирали сами, свою особую администрацию, свой особый суд, свое финансовое управление, свои особые собрания, даже свои особые праздники. По предложению трибунов, собрание плебеев могло, принимая на себя судебную власть, объявлять виновным всякого патриция, который нарушал право плебеев, могло подвергать его денежному штрафу и изгнанию. При таких отношениях между патрициями и плебеями римское государство не распалось; напротив, договор, заключенный на священной горе, положил начало объединению плебеев с патрициями на основании политической равноправности, – это служит новым доказательством великой политической рассудительности римского народа и патриотизма плебеев. «Патриции», говорит Нибур, «были при всей политической образованности и жреческой мудрости представители неподвижности, которая не могла принести плодов культуры; а честные и энергичные плебеи, неутомимою борьбой приобретавшие одно право за другим своему сословию, были орудиями развития национальной культуры». Сравнивая кровавые междоусобия, свирепые взаимные преследования и угнетения греческих аристократов и демократов с мужественным и полным достоинства стремлением плебеев производить требуемые положением дел реформы без вооруженной борьбы, законным путем естественного развития существующих учреждений, мы не можем не удивляться нравственной силе, любви к порядку и законности обоих римских сословий,и плебеев и патрициев. Римские граждане редко забывали в своих сословных спорах держать себя благородным образом.