Народные бедствия и Марк Манлий

Массе римского народа пришлось снова испытывать тяжкие притеснения от патрициев. Едва были построены бедные жилища, очищены и освящены храмы, восстановлено богослужение, Капитолий огражден от нападений крепкими стенами на массивном фундаменте, как патриции уже возобновили свои прежние притязания на исключительное господство в государстве и стали применять к неисправным должникам всю ту строгость, какая была допускаема законами Двенадцати таблиц. Плебеи были разорены нашествием галлов, истощили все свои силы на возобновление домов, на то, чтобы обзавестись скотом, земледельческими орудиями, семенами для посева, и притом должны были платить подати для покрытия суммы, данной галлам, расходов на постройку общественных зданий, на жалованье войску. Их положение было чрезвычайно тяжело. Каждый день неисправные должники были, по решению суда, отводимы с форума толпами в долговые темницы патрицианских домов; массы их погибали там от голода и горя. Этого не мог равнодушно видеть благородный Марк Манлий, спаситель Капитолия, человек, о котором летописи говорят, что он не уступал никому в Риме знатностью рода и храбростью, превосходил всех красотою лица, даром слова, силой характера и пользовался таким доверием народа, как никто другой.

При всех своих достоинствах и заслугах, Манлий был устраняем от почестей патрициями, не любившими этого сочлена своего сословия. Он был знаменит подвигами храбрости; он получил за них много наград, получил два венка за то, что первый взошел на стены осаждаемых городов, восемь венков за спасение жизни сограждан; он имел 23 раны на груди. Но патриции не допустили его ни разу быть избранным в курульный сан, между тем как беспрестанно была поручаема правительственная власть его врагу, Камиллу, который не разделял бедствий осады Капитолия и проклинал отечество, когда покидал его. Несправедливость патрициев раздражила Манлия. «Он был один из тех могучих духом людей, которых природа предназначила быть первыми в отечестве, и в которых она вложила неодолимую страсть исполнить это призвание, но которым вражда пошлых завистников не дозволяет занять место, по праву принадлежащее им. Таким людям врождены чувство справедливости, любовь к правде, ко всему благородному, сострадательность, честная ненависть к злу; их возвышенные качества могут обращаться на службу их раздражению, но никогда не умирают в них».

Манлий помогает плебеям

Этими словами описывает Нибур человека, ставшего теперь защитником плебеев. Однажды вели в цепях в темницу храброго центуриона, знаменитого многими подвигами; Манлий выкупил его на свои деньги и возвратил семейству. Тот рассказал собравшимся плебеям о своих бедствиях, в которых почти все слушатели находили рассказ о своих собственных невзгодах, показал рубцы своих ран и клялся, что никогда не забудет спасителя, освободившего его от мрака и страданий темницы, что его кровь и жизнь принадлежат Манлию. Слушатели были растроганы, Манлий проникся энтузиазмом, сказал, что продаст свои земли, клялся, что пока у него будет полоса земли хоть в один фут шириною, он не допустить, чтобы квириты были отводимы в работу за долги. Он стал оратором и покровителем плебеев. В его доме на Капитолийском холме начали собираться плебеи. Он винил патрициев в том, что они обогатились выкупом, который назначено было дать галлам[1]; он предлагал, чтобы уплата долгов была облегчена вычетом процентов, которые уплачены; предлагал раздачу общественной земли. Его обвинили в клевете на правительство, в возбуждении плебеев к мятежу и велели отвести в темницу; но между плебеями началось волнение, многие из них надели траур и пришли к темнице; сенат нашел необходимым освободить Манлия, но решил взвести на него обвинение в заговоре против государства. Начался суд. Но его заслуги возбуждали такое сочувствие, что народное собрание, площадь которого была у подошвы спасенного им Капитолия, объявило его невинным. На суд явились около 400 граждан, засвидетельствовавших, что он избавил их от долговой темницы, дав им деньги взаймы без процентов.

Смерть Манлия

Но раздраженные патриции не отказались от мысли отмстить ему. Они созвали новое собрание центурий в Петелийской роще, откуда не было видно Капитолия; оно признало Манлия виновным в умысле сделаться царем и осудило его на смерть. Он был низвергнут с Тарпейской скалы, дом его был разрушен [383 г.]. Юридическим убийством патриция, изменившего интересам своего сословия, патриции хотели запугать людей, желающих реформ. Плебеи плакали о своем благодетеле. Патриции постановили, что никто из частных людей не может жить на Капитолийском холме; а род Манлиев решил, что никто в нем не будет получать имя Марка.