Карл Великий. История правления, завоеваний, реформ

 

Карл и Карломан

Карл, старший сын Пипина Короткого, названный впоследствии Великим, в год смерти отца (768 г.) имел только двадцать шесть лет от роду. По завещанию Пипина, государство должно было разделиться между Карлом и братом его, Карломаном. Братья, действительно, разделили государство по завещанию, но с самого начала не ладили друг с другом. Большинство аквитанцев, недовольных господством франкских королей, воспользовалось этим раздором, чтобы возвратить свою независимость. Оба короля двинулись против бунтовщиков, но Карломан возвратился еще до начала войны, предоставив брату всю честь усмирения аквитанцев. Уже одно это служило доказательством неприязни между братьями, угрожавшей перейти в междоусобную войну. Мать Карла Великого и Карломана, Берта или Бертрада, с трудом восстановила между ними согласие. Желая также помирить своих сыновей с Тассилоном баварским и Дезидерием лангобардским, она сама ездила к Тассилону, Дезидерию и папе, и решилась женить своих сыновей на лангобардских принцессах, а сыновей Дезидерия на своих дочерях; но все эти предположения имели общую участь человеческих планов: вместо того, чтоб восстановить, Берта только нарушила мир. Брак лангобардских принцев не состоялся. Карл хотя и женился на Дезидерате, дочери лангобардского короля, разведясь с первою женою, но через год (771 г.) разошелся и с Дезидератою и женился на алеманке, Хильдегарде, единственной женщине, которой он был верен и которую уважал, и любил до самой её смерти.

Более всех был недоволен браком Карла с лангобардской принцессою и более всех радовался его расторжению папа, всегда видевший в лангобардах своих злейших врагов. Преемник Стефана II, Павел I, снова поссорился с Дезидерием, и ссоры эти не прекращались и после его смерти. В то время в избрании папы принимали участие духовные, незначительные землевладельцы римской области и народ: поэтому в поводах к кровавым распрям не могло быть недостатка, тем более, что папы были тогда уже светскими владетелями, и выбор их зависел от грубой и невежественной толпы. Когда умер Павел, незначительное число римлян возвело на папский престол некоего Константина, но оба патриция и одно высшее духовное лицо призвали против него лангобардские войска. Константин был изгнан; впрочем, его противники поссорились между собою: один из них провозгласил нового папу и желал занять город лангобардским гарнизоном. Тогда патриции с помощью франков прогнали этого папу, а на его место избрали Стефана III, человека справедливого, но при этом случае оскорбили самым возмутительным образом поселившихся в городе лангобардов и их приверженцев (768 г.). Вскоре партия патрициев заставила самого Стефана прибегнуть к помощи лангобардского короля Дезидерия. Дезидерий явился с войском перед Римом, но в вознаграждение за это и на покрытие военных издержек отобрал находившиеся в его владениях имущества римской церкви. Спор этот еще не был совершенно улажен, как в то же время, к величайшему огорчению папы, Карл женился на лангобардской принцессе. Весьма понятно, что, когда брак этот надоел Карлу, папа, невзирая на канонические правила, с удовольствием разрешил развод.

При преемнике Стефана, Адриане I, к неприязненным отношениям между папою и лангобардами присоединилась еще новая ссора, неразрывно связавшая судьбу Италии с судьбою государства франков. В том самом году, когда Карл Великий отослал Дезидерату к её отцу (771 г.), умер Карломан. Карл чрез посредство архикапеллана, или министра духовных дел, Фольрада, и его помощника, Фольхарда, расположил к себе духовенство, и благодаря содействию Вирина и Адельгарда, племянника Пипина – светских вельмож в государстве Карломана, был провозглашен на сейме единственным властителем государства. Но племянники Карла имели многочисленных приверженцев, и ему пришлось силою завладевать государством брата. Некоторые новейшие историки обвиняют Карла Великого в смерти Карломана; но это подозрение ничем не подтверждается и основано только на том, что Карл извлек для себя выгоду из смерти брата. Вдова Карломана с детьми и некоторыми приверженцами бежала к Дезидерию, который принял их и хотел заставить папу миропомазать принцев, не для возвращения им права на престол, которое приобреталось только избранием франкского народа, а единственно для того, чтобы оградить вельмож, сопровождавших принцев, от обвинений государственной измене. Предусмотрительный Адриан отказал Дезидерию и вследствие этого вошел в самые дружественные сношения с Карлом Великим, грозившие большою опасностью для лангобардов, так как король франков рожден был для войны и никогда, а в особенности в юности, не обращал внимания на политические соображения и надежды в отдаленном будущем.

 

Племя саксов

В 772 г. Карл Великий начал походом против саксов длинный ряд войн своего царствования и потом воевал с этим народом не менее тридцати двух лет, пока наконец не покорил его. Саксы, подобно алеманнам и другим народам, составляли одну из федераций нескольких племен, которые мало-помалу образовались в Германии. Впрочем, политическая связь между саксами была весьма слаба, и только при Карле Великом общая опасность соединила эти германские племена неразрывными узами для единодушного сопротивления врагу. По словам позднейших историков франков, вся федерация саксов разделялась на три главные группы: вестфалов, на Везере, остфалов, по обоим берегам Эльбы, и энгров, между двумя первыми. Как у целого союза саксов, так и у каждого отдельного племени не было ни верховных вождей, ни правильного государственного устройства. Нам известно только, что в определенное время года депутаты всех волостей, или племен саксов, собирались на союзный сейм. Каждое племя состояло из эделингов, или благородных, фрилингов, или свободных, и лассов или лейдов, т. е. полусвободных людей, обязанных исполнять известные повинности в пользу двух первых сословий. Эделинги не пользовались у саксов никакими особенными преимуществами кроме введенного впоследствии права иметь при себе свиту (дружину) и быть избираемыми представителями народа во время мира и предводителями на войне. Преимущество это не давало им никакой определенной власти над прочими; на войне власть эта ограничивалась только предводительством, а в мирное время правом суда. Но и этим правом обладали только свободные, и по выбору свободных же. Чем естественнее и свободнее были учреждения саксов, тем энергичнее должны были они сопротивляться усилиям франкских королей подчинить их себе и ввести у них правильное государственное устройство, которое уничтожало их национальную религию и лишало значительной доли свободы, обязывая их соблюдать известные законы, повиноваться государю и платить подати. Этим вполне объясняется непоколебимая твердость племени саксов, так долго сопротивлявшихся завоевательным стремлениям франкского короля Карла Великого.

 

Первый поход Карла Великого против саксов

[Подробнее - см. в отдельной статье Войны Карла Великого с саксами]

В первый поход, Карл Великий отправился против племен, живших на Везере, и начал войну взятием крепости, построенной ими в непроходимой местности на скалистой высоте и служившей им во время отступления убежищем, где они выжидали, пока их преследователи снова возвратятся к мирным занятиям. На месте её была построена впоследствии знаменитая франкская крепость Эресбург на Димеле. Потом Карл разрушил главную святыню саксов, так называемую Ирмензейле (Ирминсуль, столб Ирмы). Ученые до сих пор еще спорят о том, из чего именно состояла эта святыня, находившаяся в роще; впрочем, люди всегда охотнее ищут света там, где его нет, и не смотрят туда, где он находится. Углубившись далее в страну, Карл Великий принудил саксов просить мира и дать двенадцать заложников. Впрочем, он сам был вполне убежден, что, победив часть саксов, еще не окончил войны.

Ведя войну, Карл имел в виду совсем другую цель, чем его предшественники, которые и не помышляли о совершенном и прочном подчинении саксов и введении у них христианства, ненавистного для них само по себе и притом налагавшего неслыханную у них церковную десятину. До Карла Великого франки и саксы вели войны только ради чести; только одни пограничные племена были вынуждаемы, в знак подчинения франкам, платить подати коровами и лошадьми, и для поддержания мира являлись иногда на их сеймы. Карл же, едва победив саксов, тотчас послал к ним толпы миссионеров, которые, руководясь только своею ревностью о вере, в ущерб благоразумию, хотели обращать саксов в христианство силою. С этих пор взаимные отношения между саксами совершенно изменились. Свободный народ соединился теснее между собою и с соседними фризами, еще не совершенно обращенными, и начал упорную борьбу за свои национальные нравы, понятия и обычаи. Едва Карл Великий, окончив первый поход, отправился в Италию, как побежденные саксы восстали и вторглись во владения франков. То же самое повторялось и после каждого похода в землю саксов.

 

Завоевание лангобардского королевства Карлом Великим

[Подробнее - см. в отдельной статье Войны и завоевания Карла Великого в Италии]

По окончании первого похода, Карл Великий созвал франков и объявил им поход против лангобардов. Просьбы Адриана о помощи служили только благовидным предлогом к этой войне, потому что сам Карл решился завоевать лангобардское королевство. В 773 г. он вторгся в Италию, и появление его было тем неожиданнее, что лангобарды не предвидели этой опасности, так как отец Карла Великого, несмотря на многие поводы к войне, постоянно старался избегать её, и сам Карл незадолго пред этим был занят войною в отдаленной провинции своего государства. Не отваживаясь сразиться с франками в открытом поле, лангобарды заперлись в своей столице Павии. После семимесячной осады город принужден был сдаться (774 г.). Карл, уже прежде принявший имя лангобардского короля, оставил им их прежние законы и устройство, заставив только дать присягу на подданство и обязаться нести военную службу. Лангобардского короля Дезидерия и его семейство, Карл Великий отправил во Францию и заключил в монастырь. Старший сын Дезидерия, Адельхис, бежал в Константинополь, откуда несколько раз делал тщетные попытки возвратиться в отечество.

Карл Великий и папа Адриан I. Миниатюра XV века

 

После покорения лангобардов Карл Великий опять обратился против саксов, которые разрушили Эресбург и совершили опустошительный набег на Гессен. В мае он созвал в Дюрен обыкновенный государственный сейм и оттуда с многочисленным войском двинулся против саксов. В самое непродолжительное время Карл отнял у саксов Эресбург и лежавшую по близости крепость Зигбург, и оттеснил их до самой Эльбы.

Восстание лангобардов заставило его вернуться в Италию (776). Лангобардский герцог, Ротгауд, которому Карл Великий поручил оберегать проходы Юлийских Альп и мархии фриульскую и тревизскую, вошел в сношения с другим лангобардским вассалом Карла и с непокоренным еще герцогом Беневента и, вместе с ними, составил план восстановить лангобардское государство с помощью бежавшего Адельхиса и поддерживавших его греков. С Везера Карл Великий поспешил на Адидже, чтобы подавить восстание, и приказал лишить жизни Ротгауда, но не имел времени усмирить других его лангобардских сообщников.

 

Саксы и Видукинд

Через Вормс, куда созван был государственный сейм, Карл возвратился на Везер. Ему удалось убедить сейм созвать против саксов все поголовное ополчение франков. Из Вормса Карл Великий поспешил в Саксонию спасать осажденный саксами Зигбург, восстановил при этом уже два раза разрушенный Эресбург и заложил новое укрепление при истоке Липпе. На этот раз неустрашимые саксы прибегли к всевозможным уловкам, чтобы обмануть Карла, и когда (777 г.) он собрал сейм в тогда еще незначительном городе Падерборне, чтобы дать саксам франкские законы, они явились туда в большом числе, присягнули на подданство, изъявили желание креститься и согласились платить подати и десятину. Но покорность саксов Карлу Великому была только наружной, и по одному тому не могла быть продолжительною, что знаменитейший предводитель саксов, Видукинд, не хотевший покориться франкам, со всеми своими приверженцами бежал к датскому королю, Зигфриду. В продолжение целого года спокойствие не было нарушено, но вероятно в это время саксы успели соединиться между собою так тесно, как это только возможно для непостоянных варваров.

 

Поход Карла Великого в Испанию

[Подробнее - см. в отдельной статье Войны и завоевания Карла Великого в Аквитании и Испании]

После того Карл Великий направил свое оружие на противоположные границы своего государства, куда его звало посольство противников испанских Омейядов, явившееся к нему в Падерборн. Нельзя предположить, что Карл пустился в это отдаленное предприятие, потому что был обманут мнимым спокойствием саксов; его славолюбивому духу было просто приятно это приглашение в Испанию. В 778 г. он поднял все силы государства и разделил их на два отряда: один, которым командовал он сам, двинулся чрез Гасконь, а другой, под начальством его полководцев, переправился в Испанию чрез самую восточную часть Пиренеев и соединился с главными силами франков при Сарагосе. Карл Великий покорил все земли между Эбро и Пиренеями и, под именем испанской мархии (марки), присоединил их к франкскому государству. Магометанские феодальные владетели, призвавшие Карла Великого на помощь, были оставлены им в прежних своих наместничествах в качестве франкских вассалов, франки заняли горные проходы и захватили несметную добычу.

 

Гибель Роланда

На возвратном пути войско Карла Великого проходило чрез владения басков, принадлежавшие к герцогству Аквитанскому. Жители этой бедной страны, прельщенные богатой добычей и оскорбляемые франками во время прохода чрез их землю, напали в долине Ронсеваль на франкский арьергард, прикрывавший обоз со всею добычею и находившиеся под начальством самых лучших вождей. Легкое вооружение басков и свойства местности доставили им значительный перевес над тяжеловооруженными франками; баски перебили множество франков, овладели всем обозом и потом разошлись по своим долинам и горам. Между убитыми находились первый стольник или трухзесс королевского двора, Эггард, пфальцграф или представитель короля в светских делах, Ансельм, и граф или наместник берегов Ламанша, Рутланд, или Роланд. Лица эти, особенно Роланд, сделались впоследствии знаменитыми; их имена и подвиги воспевались в поэтических легендах средних веков и образовали целый цикл легендарной поэзии, составившийся из воспоминаний о Карле Великом. Этот король со своими боевыми товарищами, подобно британскому герою Артуру с его рыцарями круглого стола, сделался главным предметом романических произведений средних веков.

Гибель Роланда. Художник Ж. Фуке, ок. 1455-1460

 

Герцог аквитанский, Луп II, сын Вайфара и наследник двоюродного брата Лупа I (769 г.), поплатился жизнью за преступления подданных. Некоторые из его сыновей получили в пожизненное владение поместья, а остальные земли были конфискованы Карлом, а герцог казнен без всякого суда. Из Аквитании Карл Великий опять образовал королевство для сына Людовика, и в этом-то, вероятно, и состояла вся вина Лупа, который был притом сыном Вайфара.

 

Поездка Карла в Италию. Коронация Пипина и Людовика папой

Еще до возвращения Карла Великого из Испании, саксы, возбужденные Видукиндом, снова восстали; франкские войска, истомленные войною с мухаммеданами, были отброшены до самого Рейна, и саксы опустошили все земли от Кельна до Фульды. Карл для отражения их выслал войско, а в следующем (779) году двинулся против них сам, Разбив при Бохгольце вестфалов, он проник до Эльбы, и когда саксы изъявили желание покориться, снова заключил с ними мир, потому что в то время его занимали совсем другие планы.

Карл Великий полюбил просвещение, и желая исправить недостатки своего первоначального воспитания, с удовольствием слушал чтение произведений древних и особенно римских писателей, призывал к своему двору учёных, которые могли бы руководить занятиями, награждал их так же щедро, как и своих воинов, а тем из них, которые умели искусно льстить, дарил значительные конфискованные им поместья. Таким образом, Карл приобретал обширные знания, привыкал к новому роду занятий, и все более и более знакомился с древними римлянами и их национальным характером. Слава и память в потомстве получили для него совсем другое значение, чем то, какое придавали им его грубые предшественники. Но чем больше слышал Карл Великий о подвигах римлян и пристращался к их литературе, тем сильнее влекло его в Италию, тем более хотел он прославиться подобно древним героям Рима и дать своему государству размеры римского. К этой цели были направлены все его походы за Альпы, повторявшееся все чаще и чаще. Дружба Карла с ученым папой становилась тем теснее, чем более превозносили его папа, духовенство и ученые, и сам он замечал, что ему за это прощались несколько раз преступления против его священных обязанностей в отношении к семейству, нации и человечеству. В конце 780 г. Карл Великий ездил в Италию, праздновал в Павии Рождество, а в Риме Пасху и предложил папе короновать обоих своих сыновей, Пипина и Людовика, первого королем лангобардов, а второго королем Аквитании. Этот церемониал должен был вознаградить жителей обеих стран за потерю своих национальных государей. Папа короновал сыновей Карла, не спрашивая согласия народа, и за то Карл уважил ходатайство папы за Тассилона, герцога баварского, который за свой двусмысленный образ действий и за брак с дочерью лангобардского короля Дезидерия уже давно был в немилости у короля франков. Адриан взял на себя роль посредника, и Карл дал баварскому герцогу заложников в том, что если Тассилон явится к нему принести присягу, Карл не сделает ему никакого зла. Вслед за тем герцог явился в Вормс, принес присягу и дал Карлу двенадцать заложников. Но, женатый на лангобардской принцессе, Тассилон имел более строгие понятия о святости брака, чем Карл Великий, и потому примирение не могло быть продолжительно. Они разошлись еще недовольнее друг другом, чем прежде, и Тассилон отказался от участия в обременительной войне, доставлявшей Карлу одну славу, но вредившей его вельможам.

 

Восстание саксов во главе с Видукиндом

Саксы во все время пребывания Карла Великого в Италии были вообще спокойны. Поэтому он думал, что они даже могут помочь франкам в войне, и для этой цели созвал на сейм в Падерборн знатнейших землевладельцев, которые в то же время были и вождями, и объявил поход против гольштинских норманнов, взбунтованных Видукиндом, и против славянского племени сорбов, обитавших на берегах Эльбы и саксонской Заалы. Опыты новейших кругосветных путешественников и особенно печальная участь знаменитого английского мореплавателя Кука достаточно показали, как осторожно нужно доверяться дружбе варваров, которые не отступают пред вероломством и преступлениями, в виду опасности, или когда имеют дело с иностранцем. Это испытал и Карл Великий. Доверяясь вполне саксам и не обращая внимания на то, что Видукинд может явиться во всякое время и снова возмутить соотечественников, Карл отправил к ним с незначительным числом франков трех придворных, для того чтобы они, соединившись с саксами, двинулись к Эльбе и прогнали бы ворвавшихся в Тюрингию сорбов. Войска Карла Великого еще не дошли до Эльбы, как саксы уже восстали, убивая или прогоняя франкских миссионеров, и поставили войска Карла в весьма затруднительное положение. На помощь им поспешил с Рейна граф Теодорих, но франки, не дождавшись этой помощи, вступили в сражение с саксами при горе Зунтеле в Брауншвейге и потерпели поражение, подобного которому уже давно не испытывали (782 г.). Тогда-то и обнаружилось, как далеко превосходил Карл друзей и врагов дальновидностью и энергиею. Восстание, так счастливо начатое саксами, имело своим результатом не освобождение, а еще большее угнетение их. К несчастью, Карл Великий позволил себе увлечься раздражительностью, которая повела за собою обыкновенные последствия и разрушила то, что было достигнуто превосходством его разума и энергии. Он поспешил к саксам и одним появлением навел на всех ужас; Видукинд опять принужден был бежать, и саксы вскоре снова подпали франкскому игу. Четыре тысячи пятьсот саксов добровольно явились к раздраженному Карлу, рассчитывая избегнуть наказания, благодаря своей многочисленности. Но Карл думал, что строгость будет иметь благодетельное влияние, и, быть может, не ошибался в этом, но только переступил границы умеренности, приказав при нынешнем Вердене изрубить все четыре тысячи пятьсот человек. Само собой разумеется, что друзья и родственники убитых и вся нация были оскорблены и раздражены этою казнью, так что даже племена, не воевавшие до сих пор, поднялись против ненавистных им франков. Под начальством Видукинда, возвратившегося из изгнания, саксы возобновили борьбу мести и ожесточения, в которой Карл Великий мог рассчитывать только на изящные похвалы своего придворного стихотворца, Павла Диакона, который в прекрасных стихах утешал в тройной потере (783 г.) Карла, лишившегося благородной матери Берты, любимой и всеми уважаемой жены Хильдегарды и наконец столь же прекрасной дочери.

Три года Карл Великий огнем и мечом усмирял саксов. Выиграв несколько сражений и проникнув до Лауэнбурга, он восстановил свою честь и наконец принял все необходимые меры для совершенного покорения саксов, но ему приходилось сражаться в местностях, которые в иные времена года были решительно непроходимы, и его победы доставались ему дорогою ценою. Во время этих войн Карла Великого с саксами обеднели многие франкские фамилии, главы которых в продолжение целых лет задерживались на войне, вдали от своих семейств, истощали свои средства на военные издержки и должны были жертвовать лучшею частью достояния – самостоятельностью своих маленьких владений и личною независимостью. Это вызвало большое неудовольствие между восточными франками и тюрингами, которые жили по близости театра военных действий с саксами и должны были постоянно участвовать в походах. К счастью, проницательный Карл, расположил наконец в свою пользу главных предводителей саксов, вестфала Видукинда и остфала Альбоина, посеял между врагами недоверие и разъединение и только этими средствами восстановил спокойствие (785 г.). В этом случае Карлу Великому благоприятствовало счастье, потому что при обширности территории и особенностях политического устройства саксов нельзя было думать о всеобщем мире с ними. Государству франков, составленному из народностей с совершенно противоположными интересами, учреждениями и законами, постоянно грозили опасности то с той, то с другой стороны. К этому присоединились неудовольствия при собственном дворе Карла, возбужденные несносною гордостью его новой супруги, Фастрады, и имевшие своим результатом то, что Карл Великий не был безопасен даже в кругу родных. Бежавших за Эльбу предводителей саксов Карл расположил в свою пользу при посредстве хитрых саксонских депутатов, отделив их частные выгоды от интересов их нации. Прельщенные обещанием материальных выгод, Видукинд и Альбоин в 785 г. явились к Карлу Великому в город Аттиньи в Шампани и приняли там крещение. С этого времени они уже не упоминаются в истории, и нам даже неизвестно, возвратились ли они в свое отечество. Саксы покорились и оставались спокойными в продолжение восьми лет.

Видукинд приносит присягу верности Карлу Великому, 785 г. Художник А. Шеффер, 1840

 

Первый заговор против Карла Великого

Карл является великим в борьбе с внешними врагами и внутренним бытом своего государства; в его намерениях и делах обнаруживается во всем блеске творческая сила человеческого духа, но он сделал бы миру много зла, если бы все созданное им сохранилось и упрочилось. Нельзя не удивляться правителю, который, например, в Италии, противодействовал особенными законами ложно понимаемому благочестию, а у саксов насильно вводил христианство, который в Нейстрии поддерживал национальные нравы силою, а в других местах, особенно у тюрингов и саксов, меняя территориальные деления, нарушал все формы суда, составляющие жизнь и душу всякого государственного организма, подрывал национальные учреждения и насильственно прививал к немцам римскую образованность. Мы должны благодарить Провидение, которое, избрав своим орудием слабость и апатию благочестивого сына и преемника Карла Великого предохранило народы Запада от преждевременного развития у них наук и искусств, которое в угоду одного человека было бы куплено слишком дорогим пожертвованием древних национальных нравов и духа. Это вполне обнаруживается в наказаниях, которым подверглись участники одного неудачного заговора, открытого по окончании последней саксонской войны между несколькими тюрингами и восточными франками, в соединении с некоторыми из придворных Карла. Само по себе дело это не совсем ясно; но нет сомнения, что заговорщики покушались на жизнь короля и что самый заговор был вызван насилиями и жестокостью Карла Великого и гордостью бездушной Фастрады, управлявшей королем. Карл сам изрек приговор заговорщикам, не предавая их суду ни обыкновенных судей, ни народного сейма франков; все виновные и подозреваемые в покушении на жизнь короля были ослеплены или лишены жизни, а имения их конфискованы.

 

Тассилон Баварский

[Подробнее - см. в отдельной статье Завоевание Баварии Карлом Великим]

В конце 786 г. Карл Великий отправился в Италию, где принудил лангобардского герцога Беневента признать над собою его власть, и потом принимал в Риме посланников Тассилона баварского, за исключением саксов, единственного человека во всем государстве, не подчинявшегося Карлу. Карл Великий имел много причин негодовать на Тассилона, а в особенности упрекал его в неисполнении военной повинности, которая была тем обременительнее для баваров, что, постоянно угрожаемые с востока дикими аварами, они сами нуждались в войсках. О примирении нельзя было и думать, и Карл воспользовался миром с саксами, чтобы, быстро стеснив со всех сторон баварского герцога, принудить его к покорности. Тассилон выдал заложником своего сына, и наконец сам явился на государственный сейм франков, собравшийся в Ингельгейме (787 г.). Карл приказал судить Тассилона; но это было сделано только для вида, потому что участь его была уже решена заранее. Его осудили на смерть по обвинению в самовольном оставлении войска, что, по законам франков, наказывалось смертью, и потом, впрочем, довольно неосновательно, в клятвопреступлении, заключавшемся будто бы в том, что Тассилон, дав своих детей в заложники, говорил, что охотнее пожертвует десятерыми детьми, чем будет терпеть рабство. Однако смертный приговор не был исполнен, и Карл Великий приказал только заключить Тассилона Баварского в монастырь, но чрезc1 шесть лет, на церковном и государственном сейме во Франкфурте, Тассилон должен был еще раз признаться в своих преступлениях и выслушать свой приговор. Так как подданные Тассилона Баварского тоже считались виновными, то Карл Великий совершенно произвольно распорядился их землею, и, не назначая им нового герцога, разделил Баварию на несколько небольших округов, подчинив их, подобно остальным областям государства, управление графов; доходы двух таких округов были назначены на содержание Тассилона.

 

Карл Великий и славяне

По низвержении Тассилона, Карл обратился против славянского племени, вильцев, живших в Бранденбургской мархии на правом берегу Эльбы. Заключив против них союз с другим славянским народом, ободритами, жившими в нынешнем Мекленбурге, он присоединил к своим войскам фризов и саксов, построил на Эльбе два моста и заставил могущественнейших князей или предводителей славян-вильцев дать присягу в верности и поднести ему дары. Усмиряя на северо-востоке вильцев и заключая с ободритами союз, Карл Великий в то же время должен был защищать от норманнских пиратов прибрежные области своего государства, наблюдать за могущественным врагом своим на западе, халифом кордовским, оборонять восточные границы от набегов диких и хищных аваров, и наконец зорко следить на юге за лангобардскимилангобардское королевство герцогами. Притом предполагаемый брак дочери Карла, Ротруды, с греческим императором, обещавший особенно дружественные сношения с Грецией, не состоялся, и греческий император сделался для Карла Великого опасным врагом, мешавшим утверждению его власти в Италии. Несмотря на множество и разнообразие дел, требовавших особенного внимания и напряженной деятельности, Карл находил время заниматься управлением собственных имений, усовершенствованием церковного пения, распространением римской науки и своим личным образованием. Мы не можем не удивляться, как в одно и то же время Карл Великий мог заниматься всеми этими разнохарактерными делами. Впрочем, война все-таки была главным занятием Карла, а управление делами, не касавшимися его личных выгод, было предоставлено пфальцграфам. Эти многосторонние занятия Карла Великого объясняются постоянною деятельностью его духа в то время, когда его тело требовало покоя. Но высказывающееся во всем этом величие Карла было бы еще поразительнее, если бы его делах не проглядывала постоянная мысль, что он созидает и выполняет то, что собственно нуждалось для своего осуществления в одном только покровительстве.

 

Новое восстание саксов и второй заговор против Карла

Получив от саксов помощь против вильцев (789 г.), Карл был так уверен в их спокойствии, что понадеялся и на помощь остфальских саксов в войне, которую он хотел вести на границах Греческой империи. Поход этот был направлен против аваров, живших на восток от Баварии в нынешней Венгрии и Австрии и имевших до сих пор дело только с баварскими войсками. Авары, поселившиеся в этих местностях еще в эпоху переселения лангобардов в Италию, делали постоянные набеги на соседей и укрепили свою, и без того непроходимую во многих местах страну засеками, палисадами и рвами. Внутри их поселений, состоявших из огромных кругов, окруженных частоколами, жилища аваров размещались таким образом, что звук трубы был слышен от одного жилища до другого. Франки совершили против них в разное время семь походов, под начальством самого Карла Великого или его полководцев, и каждый раз отнимали у них часть несметных сокровищ, награбленных ими в цивилизованных странах. Участвовавшие в этих походах саксы, находя, что эта богатая добыча куплена ими слишком дорогою ценою их крови и разлуки с отечеством, в 793 г. снова отпали от франков, и Карл Великий очутился точно в таком же положении, как за восемь лет перед тем. В то время, как саксы взялись за оружие, война с аварами еще не была окончена, со стороны запада снова угрожали мухаммедане, и наконец сами придворные составили заговор на жизнь Карла. Этот заговор был, подобно первому, вызван гордостью и наглостью Фастрады и её клиентов. Оскорбляя франков и издеваясь над побочным сыном Карла, Пипином, за его происхождение, Фастрада и её приверженцы этим самым вызвали их месть. Оскорбленные решились убить короля; но заговор их был случайно открыть одним монахом, который потом получил в награду богатое аббатство Сен-Дени. Карл Великий, по обычаю восточных деспотов, предал виновных и подозреваемых смертной казни. Сыну Карла подарили жизнь, но заключили его в монастырь, где он и умер монахом.

 

Вторжение мавров в Аквитанию

Карл находился в то время в весьма затруднительном положении; но величие духа, являющееся во всем своем блеске только в трудных обстоятельствах, выказалось и здесь, и Карл Великий вышел из них еще с большею славою. Опасность с запада и новое восстание саксов были необходимым следствием обширности завоеваний Карла и его отдаленных войн, во время которых он бывал принужден оставлять беззащитною одну границу, чтобы прикрывать другую. Считая Аквитанию и Италию, подобно герцогству баварскому, завоеванными странами, не составлявшими нераздельных частей франкской монархии, Карл Великий желал образовать из них отдельные королевства для своих сыновей, Людовика и Пипина, которого не следует смешивать с вышеупомянутым, и поэтому послал первого из них в Аквитанию, а второго в Италию, для того чтобы они познакомились с нравами и обычаями этих стран. С давних пор привыкшие к самостоятельности и кроме, того, помня свое вестготское происхождение, неспокойные аквитанцы неохотно подчинялись франкскому владычеству и приняли это распоряжение с удовольствием, как милость, тем более, что Людовик, никогда в своей жизни не бывший самостоятельным, получил от отца превосходных руководителей. Поэтому они охотно отпускали своих сыновей с Людовиком в саксонские и аварские походы и с готовностью доследовали за ним, когда в 793 г. Карл Великий послал его в Италию, чтобы в соединении с Пипином усмирить непокорного герцога беневентского, Гримоальда. Пользуясь отсутствием Людовика, мавританский халиф Испании, Хишам I, отнял у франков владения их на юг от Пиренеев, а полководец его, Абд аль-Малик, перейдя Пиренеи, проник в самую глубь Лангедока. К счастью для франков, граф тулузский, Вильгельм Куртне, хотя и оставленный всеми, дал мужественный отпор маврам и нанес им в одном сражении такой урон, что устрашенный Абд аль-Малик не осмелился ожидать возвращения короля из Италии. Мавры поспешно удалились за Пиренеи, предав огню предместья Нарбонны и уведя в плен многочисленные толпы христиан, которых они употребляли вместо вьючных животных при постройке славной кордовской мечети. По возвращении Людовика, война прекратилась на несколько лет.

 

Карл Великий и Алкуин

Таким образом, Карл Великий легко справился с испанскими мухаммеданами и их войсками, но не имел такого успеха в богословских спорах с испанскими христианами. Первых он усмирил или удовлетворил без посторонней помощи, последних же не мог успокоить, несмотря на призыв английских духовных и личное вмешательство в это дело. При всех своих недостатках Карл отличался благочестием, и придавал этим делам такую же важность, как усмирению саксов, уничтожению необразованности и суеверия духовенства. Весь спор возник вследствие того, что благочестивый и ученый Феликс, епископ г. Ургеля в Каталонии, принадлежавшего к владениям Карла Великого, объясняя божественное естество Христа, называл его не единородным сыном Божиим, а только усыновленным, и склонил в пользу своего мнения и Элипанда, епископа толедского. Двое других духовных христианской Астурии, найдя в этом учении вредную ересь, обратились к Карлу и возбудили вследствие того жаркий теологический спор, который грозил произвести на Западе такие же волнения, как иконоборство на Востоке, если бы этому не помешали неразвитость и равнодушие западных христиан к схоластике. Карл Великий принял ревностное участие в споре и, вызвав к себе Феликса, отправил его в Рим для оправданий. Епископ отрекся от своего мнения; но, возвратившись в Испанию, снова стал распространять свое учение, опровергая противников в своих сочинениях и, как прежде, нашел себе помощника в Элипанде, не зависевшем от Карла и не боявшемся его гнева. Для опровержения лжеучителей, Карл Великий упросил англосакского ученого Алкуина, с которым познакомился в Италии (781 г.) и которого прежде тщетно приглашал остаться во Франции и навсегда поселиться в его владениях. Это имело весьма важные последствия. Хотя учение об усыновлении Христа, несмотря на ссылку Феликса в Лион, не было совершенно искоренено, потому что сам Алкуин питал глубокое уважение к епископу ургельскому, и последователи его, жившие в магометанской Испании, не опасались гнева Карла Великого и папы, но влияние Алкуина на образованность франков было громадно.

Алкуин и Рабан Мавр - учёные светила двора Карла Великого

 

Алкуин был прежде начальником знаменитого высшего учебного заведения в Йорке, которое обладало одною из немногих библиотек, существовавших тогда на западе, и в котором почти все тогдашние ученые передавали ученикам все свои знания по части высших наук и теологии и, что несравненно важнее, свою ревность к науке, религии и обращению язычников, которою они были воодушевлены и которую после доказали на деле. Приближаясь к старости, Карл Великий, как друг ученого папы Адриана, вместо повествований о римских и греческих героях, стал читать назидательные книги, и, находя в них много непонятного, вызвал и долгое время держал при своем дворе Алкуина. Не имея сил противиться частым и неотступным просьбам Карла, Алкуин переселился во Франкское государство и жил там до самой смерти. Несмотря на то, что Алкуин не был монахом, Карл Великий назначил ему доходы с многих богатых монастырей, и не принуждая его жить постоянно при императорском дворе, благосклонно смотрел на то, что он поселился в Туре, принимал там знатных лиц, хотевших научиться у него высшим знаниям, и, отправляясь ко двору, брал их с собою. Сочинения Алкуина о методе преподавания наук, в которых он излагает некоторые предметы в форме разговора, могут служить доказательством, насколько этот человек, не жертвуя здравым смыслом, умел приноровиться и духу того времени и тогдашним понятиям. Поэтому неудивительно, что Алкуин пользовался глубоким уважением Карла Великого и его придворных. Король даже называл его любезным своим учителем во Христе. Престарелый и кроткий Адельгард, прежний граф Эльзаса и части Швабии, поступивший впоследствии в духовное звание и назначенный воспитателем сына Карла Великого, Пипина итальянского, называлсебя также учеником Алкуина. Сыновья, дочери и сестры Карла с удовольствием носили имена сыновей и дочерей Алкуина. Наконец Карл гордился его дружбою более, чем всем своим королевством. На блестящем сейме в 794 г. во Франкфурте на Майне, имевшем значение церковного собора и государственного сейма, Карл представил его сейму, как своего друга, и заставил внести эту рекомендацию в свод постановлений сейма. Открыто говоря Карлу правду, когда все молчали, Алкуин в то же время привязывал его к себе своею ласкою и похвалами. Он побудил Карла Великого основать из его ученых друзей общество для усовершенствования наук. Общество это имело устройство ордена, и каждый член его назывался именем какого-нибудь древнего писателя или другого знаменитого человека. При тогдашних обстоятельствах, когда образование народа зависело от нескольких лиц, нельзя не считать особенным счастьем, что Карл Великий избрал в свои руководители такого независимого человека, как Алкуин, внушавший к себе уважение и некоторый страх даже в самом Карле и его архикапеллане, или министре духовных дел. Впрочем, еще до совершенного переселения Алкуина во Францию, Карл Великий оказал много услуг образованию народа. В 787 г. он вызвал из Италии учителей пения, чтобы ввести между франками римское церковное пение; но эти учители встретили много затруднений, вследствие грубости и неразвитости голосов франков. Карл пытался также, при помощи итальянских ученых, ввести в франкских училищах того времени римский метод изучения древних и, наконец, особенным указом приказал всем епископам и аббатам заводить училища при церквах и монастырях. Конечно, в подобных случаях указы не всегда достигали своей цели, и Карл сам высказывает это, говоря в своем указе, что: «учителями должно назначать тех, которые имеют охоту и способности учиться и желание учить других». В другом указе во всем блеске является величие Карла, который говорит в нем, что сам исправлял все ошибки в книгах ветхого и нового завета, происшедшие от невежества переписчиков. Вообще он охотно и много занимался науками, читал латинских и греческих писателей, изучал под старость различные науки, и постоянно носил при себе дощечку для записывания мыслей, которые могли придти ему в голову. Карл Великий пошел еще дальше: употребляя свое императорское влияние в делах науки и пользуясь своей властью, он приказал однажды духовенству признать верным исправленный им текст одной книги. Впрочем, он сознавал подобный образ действий вредным для науки, и в свое оправдание ссылался в указах на пример иудейского царя Иосии, который сделал то же самое со священными книгами своего народа.

 

Просветительская деятельность Карла Великого

Кроме Алкуина Карл Великий призывал к себе других ученых, желая с помощью их образовать и просветить себя и свой народ; но замечательнейшим из них все-таки был Алкуин. Между этими учеными находились историк лангобардов Павел Диакон или Павел Варнефрид, Петр Пизанский, Эгингард (Эйнгард), оставивший нам биографию Карла, Ангильберт и уже известный нам знаменитый аббат Адельгард, родственник Карла. С помощью их и других ученых, большею частью иностранцев, Карл старался распространить между франками науки и просвещение. Конечно, истинная религиозность, нравственность, справедливость распространялись медленнее, и Карл Великий пересаживал на германскую почву иностранную цивилизацию и положил ее в основание новой образованности, которая привилась только к лучшим умам высших сословий и отделила их от народа. Все сделанное Карлом собственно для туземного и национального просвещения не имело большего значения. По совету своего друга и биографа Эгингарда, Карл Великий пытался написать немецкую грамматику, приказал собрать франкские героические песни и дал месяцам и временам года новые названия, которые сохранились отчасти и до нашего времени. В последнее столетие этим трудам Карла стали придавать больше значения, чем они заслуживают, потому что, оставив в стороне названия месяцев и времен, мы должны сказать, что план составления грамматики не был никогда приведен в исполнение, а собрание народных поэм, сделанное Карлом Великим, не могло заключать в себе ничего важного, потому что иначе какой-нибудь летописец собрал бы и сохранил для нас эти предания. Хотя справедливо и то, что при нескончаемых войнах Карла Великого и при недостатке самых существенных элементов просвещения, учреждения Алкуина были скорее блестящи, чем полезны, но все-таки образованность самого Карла имела влияние на государственное управление.

 

Постройки Карла Великого

Это заметно между прочим в проектах Карла Великого, оставшихся невыполненными только вследствие необразованности второстепенных правительственных лиц и неискусства работников. Прежде всего, был составлен проект о постройке канала для соединения Дуная и Майна посредством Редница и Альтмюля. Работы, только что начатые, должны были быть прекращены вследствие неспособности распорядителей, не понимавших необходимости отводить воду, стекавшую в канал из болотистых мест, и поддерживать обрушивающиеся стены канала; они даже не имели понятия о нивелировке. Другой большой проект Карла Великого – о постройке моста на Дунае, для отражения аваров и саксов, тоже не был исполнен. Эти и другие подобные предприятия, действительно исполненные, служат доказательством, что Карл понимал, как и чем можно смягчить нравы своих подданных. Сюда относятся и его заботы о поддержании торговли и постройке дворцов, или пфальцев. В стране, какою была тогда Германия, нельзя было и думать о больших дорогах. Поэтому Карл Великий старался оживить торговлю посредством строительства водяных сообщений, и сам употреблял этот способ путешествия; так, например, он часто ездил вниз и вверх по Майну, а в аварский поход – даже по Редницу; в Аквитании он плавал по Гаронне, а в Нейстрии по Луаре. Как оживленно было тогда речное судоходство, можно видеть из таможенных привилегий, розданных сыном Карла Великого, Людовиком I, монастырям, находившимся внутри страны, при чем о повозках и телегах упоминается только вскользь, а говорится преимущественно о судах. На Майне Карл построил деревянный мост, над постройкою которого трудились десять лет. За год до смерти Карла Великого мост этот сгорел, и Карл решился выстроить на место его каменный. Дворцы Карла находились между прочим в Ингельгейме, Ахене и на франкской Заале, так как он чаще всего жил на востоке королевства и считал Австразию главным центром государства. Дворец на Заале скоро сгорел, но зато два других остались главными резиденциями Карла Великого. Над постройкою их трудились итальянские архитекторы; колонны и другие материалы тоже привозились из Италии. Один поэт оставил нам описание дворца в Ингельгейме. В этом описании говорится о больших картинах, изображавших деяния Карла Великого и его предков и сцены из римской, греческой и древневосточной истории. Мы не должны, впрочем, приписывать художественных достоинств этим картинам, как и двум рисункам на серебряных столах, которыми, по уверению Эгингарда, владел Карл и которые представляли Рим и Константинополь. По всей вероятности, изображения эти были так несовершенны, что узнать их можно было разве только по находившимся на них надписям: «Это – Рим, это – Константинополь». Ахенский дворец заключал в себе помещения для всех придворных, а в нижних этажах – комнаты для их слуг и дворцовой стражи, и если верить словам одного из тогдашних летописцев, то комната Карла была расположена так, что из неё видны были все выходы дворца. Кроме дворца Карл Великий построил здесь еще церковь, для которой папа Адриан подарил мраморные колонны и мозаические украшения из разрушенного императорского дворца в Равенне. Карл любил жить в Ахене, вероятно привлекаемый здешними теплыми источниками. Рассказывают, что он особенно любил ахенские ванны, и наслаждался купаньем в обществе сыновей и придворных.

 

Военная организация Карла Великого

Среди всех планов и предприятий, Карл Великий чувствовал иногда гнет собственного величия, потому что не мог всегда с одинаковым успехом и без вреда для своих подданных вести войны с аварами и саксами. Беспрерывные походы обрушивались всею своею тяжестью на его подданных, особенно в отдаленных частях государства, жители которых, наравне со всеми другими, сами должны были заботиться о вооружении и своем содержании во все время перехода к противоположным границам королевства. По распоряжению Карла, всякий владелец известного поземельного участка должен был лично являться на войну. Бедные соединялись по двое, четверо или пяти человек, смотря по величине своих владений, и выставляли все вместе одного ратника, платя общими силами издержки на его содержание. Уклонявшиеся от военной службы платили денежный штраф, который хотя и был для бедных менее, чем для богатых, но все-таки был весьма стеснителен для них, в особенности с тех пор, как графы округов стали получать третью часть этих денег и вследствие того стали строго наблюдать за их взиманием. Беглые наказывались смертью.

 

Карл Великий и авары

[Подробнее - см. в отдельной статье Войны Карла Великого с аварами]

Из двух снова вспыхнувших войн на Везере и Дунае, самою трудною для Карла Великого была война с саксами. Для войны с аварами, уже лишившимися прежней энергии и не умевшими пользоваться выгодами своей страны, долгое время достаточно было одних итальянских и баварских войск. Положение дел изменилось, когда часть аваров покорилась и приняла христианство. Жестокость и варварство, с которыми победители взимали церковную десятину, как первую и самую важную обязанность каждого христианина, истощили терпение народа и довели его до отчаяния. Наконец в 796 г. авары окончательно подчинились франкам и были беспощадно ограблены победителями. Таким образом, были пущены в оборот громадные сокровища, из которых одну часть получили вельможи Карла Великого и папы, а остальные были употреблены на постройку церквей, монастырей и дворцов. Из страны, отнятой у аваров, образовалась впоследствии австрийская монархия.

 

Войны Карла Великого с саксами в 790-х годах

Совершенно иначе шла война с саксами. Долгое время Карл Великий ежегодно совершал экспедиции в их страну, но не мог окончательно покорить их. Повод или сигнал к новому восстанию саксов подан был тем, что граф Карла, предводительствовавший саксами в аварскую войну и производивший между ними новый набор войск, был в 793 г. неожиданно атакован саксами, которые совершенно истребили войска, приведенные им из Фрисландии. Война получила тогда совершенно иной характер. Конечно, с того времени как Альбоин и Видукинд уже не стояли во главе саксов, нечего было и думать о единодушном восстании этих племен. Тем не менее, франки, с которыми Карл Великий каждый год ходил на Везер, несмотря на всю свою жестокость с неприятелем, теряли так же много, как и саксы. Саксы жили большею частью рассеянно, отдельными дворами, и потому франки не могли ни оставаться в больших массах, ни разделяться на мелкие отряды. Каждый год, страна, чрез которую проходил Карл, присягала ему в верности; но как скоро враги удалялись, жители выходили из своих болот и лесов и, хорошо зная местность и время, легко истребляли отдельные толпы возвращавшихся из похода франков. В 797 г. союзники франков, ободриты, под предводительством франкских полководцев, вторглись в землю саксов с северо-востока, а сам Карл Великий, дойдя до устьев Везера и Эльбы, устроил на Везере укрепленный лагерь и остался там зимовать. Но саксы, претерпевая охотнее все жестокости и разорения и позволяя целыми тысячами расселять себя по разным частям франкского государства, не соглашались принимать чужих законов и нравов.

 

Захват Барселоны Карлом Великим

Карл Великий был счастливее на западных границах государства, где беспокойный дух испанских мухаммедане и взаимная вражда сект и партий не позволяли кордовскому халифу свободно распоряжаться могуществом и богатствами Испании, самого цветущего государства тогдашней Европы. Хишам I отнял у франков их провинции на юг от Пиренеев, но со вступлением на престол его сына, Хакама I (796 г.), между мухаммеданами начались новые беспокойства, давшие франкам повод к новым и более значительным завоеваниям. Против Хакима возмутилось несколько наместников и оба дяди халифа, изгнанные при Хишаме в Африку, но возвратившиеся тогда, назад и утвердившиеся в Испании. Один из них ездил даже в Падерборн просить помощи Карла Великого. В 797 г. Карл послал к границам Испании с аквитанскими войсками своего сына Людовика, которого незадолго пред этим вызвал к себе. Людовик заставил покориться испанского наместника Барселоны; хотя этот наместник отпал от франкского короля, когда Хишам победил своих дядей, но аквитанцы после двухлетней осады овладели Барселоною, изгнали оттуда мусульман и вместо их населили город христианскими готами (801 г.). Во власти франков очутились также Хуэска и Балеарские острова, которые были присоединены к Барселоне, и таким образом составили новый несокрушимый оплот христианства, Каталонию. Честь этих завоеваний приписывали юному сыну Карла Великого Людовику, хотя он почти не участвовал в войне и не был способен ни к чему замечательному. Добродушный и миролюбивый по природе, Людовик вместе с тем был бессилен и несамостоятелен, и нуждался всю свою жизнь в посторонней поддержке. Карл мог это видеть из слабости, с которою Людовик, часто к собственному вреду, позволял все своим друзьям. Но он сам увеличил зло, обременив молодого человека множеством инструкций и дав ему в руководители талантливых людей, которые делали за него все, вели войны и подавляли его своим личным превосходством, тогда как блеск их подвигов озарял его славою только до тех пор, пока они находились при нем. Людовик и его руководители несколько раз воевали против мухаммедан; но время всех этих экспёдиций, в одну из которых была завоевана Тортоса, невозможно определить с точностью.

 

Карл Великий и папа Лев III

Зная, какие услуги оказал Карл Великий христианству своими войнами с мухаммеданами и язычниками, мы поймем, что первый епископ христианства мог считать его достойным всякого титула и всякого сана, которые могли бы увеличить его влияние. Чтобы не быть неблагодарным, папа, постоянно имевший в виду свои личные выгоды, вздумал оказать франкскому королю почесть, которая сначала изумила его, но потом польстила его великому духу и гордости. Почесть эта состояла в том, что преемник Адриана, папа Лев III, в 800 г. провозгласил восстановление, по имени, Западной Римской империи, о котором со времени Ромула Августула никто уже не думал, и возложил высокий титул западного императора на франкского короля. И Лев III, и Карл Великий придавали императорскому титулу только значение простой почести, не имея в виду никаких новых прав, которые впоследствии сами собою соединились с этим званием. Лев избран был папою по смерти Адриана (795 г.), и Карл, отправив со своим другом, Ангильбертом, подарок из аварской добычи папе Адриану, как своему ученому сотруднику, приказал посланному передать эти дары новому папе. Ясно, что Карл Великий был доволен избранием Льва III, но вскоре однако образ действий нового папы подал повод его врагам требовать его низложения. Они составили против папы сильную партию и однажды, напав на него во время процессии, так сильно изувечили его, что сначала все думали, что он ослепнет и лишится употребления языка (799 г.). Однако Лев III выздоровел и с помощью сполетского герцога бежал от своих врагов в Рим и потом в сопровождении множества франкских епископов отправился в Падерборн, где жил тогда Карл Великий. Карл принял папу с большим почетом и приказал проводить его в Рим, надеясь, что страх пред его именем доставит Льву III дружественный прием в этом городе. Папу приняли, но противная партия была могущественна, а представленные против Льва обвинения бросали на него невыгодный свет. Папа, а еще более Алкуин просили Карла съездить самому в Рим, чтобы прекратить неурядицу, продолжавшуюся уже четыре года. Отправляясь в Рим, Карл Великий принял благоразумные меры к поддержанию спокойствия и порядка в государстве, во время своего отсутствия. Он позаботился о построенных им на Везере укреплениях, съездил потом по делам приморских провинций в Ахен, посетил Бретань, где незадолго перед тем вспыхнуло восстание, тотчас же подавленное, и поехал в Италию не ранее, как приведя в порядок, вместе с Алкуином, все церковные дела в своем государстве. Карл Великий отправился в Италию ко Льву III чрез Майнц, где в августе месяце собрал чрезвычайный сейм, чтобы окружить себя во время путешествия особенным блеском и многочисленною военною свитою.

 

Коронование Карла Великого императором

Приехав в 800 г. в Рим, Карл Великий тотчас же назначил торжественный суд над папой, чтобы дать ему возможность открыто защищаться против публичных обвинений. Истинные мысли и намерения Карла известны были всем, поэтому, естественно, никто не решился быть обвинителем папы, и таким образом Лев, посредством очистительной клятвы, мог сложить с себя все обвинения. Рим, как резиденция главы христианства, был сборным местом всех наций; жители его, как видно из письма Алкуина к Карлу, уже в то время пользовались между немцами репутациею вероломства и непостоянства, оставшеюся за ними и до нашего времени. Несмотря на это, Карл Великий, бывший до тех пор только патрицием римским, принял от римского народа титул императора. Когда в праздник Рождества Христова он преклонил колена пред алтарем соборного храма, папа возложил на него знаки императорского достоинства, а несметная толпа народа, по предложению папы, провозгласила франкского короля римским императором. Странно, но замечательно, что имя вечного Рима и память его прежнего величия давали еще гражданам этого глубоко павшего города такое значение, что ни папа без них, ни они без папы, не решились бы увенчать северного героя угасшим блеском древней империи. Впрочем, Карл Великий не очень добивался этого заимствованного блеска; он не придавал никакого значения великолепию и внешнему блеску, всегда носил обыкновенное франкское платье и только в торжественных случаях заменял его украшениями и драгоценными одеждами. Но современники Карла удивлялись больше блеску и великолепию его императорского достоинства, чем величию духа и его всеобъемлющему уму.

Папа Лев III коронует Карла Великого императорской короной

 

Точно так же смотрели они и на сношения Карла с блистательным аббасидским халифом и патриархом константинопольским. Во всяком случае, сношения эти имели тот результат, что Карл, покровитель западных христиан на Востоке, мог оказывать более покровительства пилигримам, уже тогда в большом числе отправлявшимся в Иерусалим. От иерусалимского патриарха, к которому Карл Великий посылал одного монаха, он получил ключи от гроба Господня и Голгофы. В 797 г. Карл отправил к аббасидскому халифу Харуну ар-Рашиду двух послов в сопровождении одного еврея; первые двое умерли во время дороги, но еврей чрез четыре года возвратился к Карлу Великому с послами от Харуна и основателя династий Аглабидов. В числе подарков, присланных обоими государями франкскому королю, особенное любопытство возбуждал слон. Второе посольство Харуна привезло в подарок Карлу Великому драгоценную палатку, различные благовония, металлические водяные часы и другие вещи, а само получило от Карла одежды фризов, испанских лошадей и мулов, и франкских охотничьих собак.

Сделавшись западным императором, Карл Великий, разумеется, вошел в самые тесные сношения с греками, с которыми тридцать лет тому назад заключил было союз, обещавший много выгод. Греческая императрица Ирина, управлявшая Византийскою империею именем своего «сына, Константина VI, желала женить его на дочери Карла, Ротруде. Карл согласился было на это предложение, но не мог перенести мысли о разлуке с дочерью; притом сама императрица, искавшая союза с Карлом Великим, для своих особенных целей, не смотрела на это дело серьезно. Таким образом, план этот не состоялся. Ирина снова дала у себя убежище лангобардскому принцу Адельхису и деньгами и войсками поддерживала восстания против Карла в Беневенте и других местностях Италии. Впрочем, и без этих неприязненных отношений, Карл не добился бы от греческих императоров признания своего титула. И последующие западные императоры не имели в этом успеха, потому что признание их тем или другим узурпатором не имело никакого значения. Напротив, принятие Карлом Великим императорского титула еще в его царствование подало повод к неприязненным столкновениям между греками и франками в Нижней Италии, Далмации и Венеции; но столкновения эти по своей незначительности не заслуживimg src=ают упоминания.

Рафаэль. Коронация Карла Великого, ок. 1516-1517

 

Франкское государство при Карле Великом

На этот раз Карл Великий прожил в Италии до самого лета, занимаясь приведением в порядок дел этой страны и наказывая злоупотребления графов и центенариев, т. е. начальников округов и волостей. Вообще заметно, что с этого времени Карл как будто решился посвятить последние годы своей жизни не только Богу и себе, но и заботам о благе подданных, разоренных его беспрерывными войнами. Он основал особенные заведения для распространения образованности, наук, искусств и религии и издал много распоряжений относительно улучшения внутреннего порядка, суда и государственного устройства. Проживая почти всегда в своих имениях, которые из мыз обратились мало-помалу в города, Карл Великий имел случай изучить земледелие и издать дельные распоряжения относительно хлебопашества, скотоводства, сельского хозяйства и охоты. Мы зашли бы слишком далеко, если бы стали подробно описывать все заботы Карла о внутреннем благосостоянии франкского государства. Мы должны упомянуть только о том, что необходимо для понимания его характера и того, насколько стремления Карла Великого соответствовали духу его времени и обстоятельствам.

Все важнейшие государственные дела решались при Карле Великом на имперском сейме, собиравшемся весною, обыкновенно в мае, а не в марте, как это было прежде. На нем, кроме светских и духовных вельмож, присутствовали и простолюдины, но в совещаниях и подаче голосов участвовали только два первых сословия; народ же только подтверждал их решения всеобщими восклицаниями. Определения сейма назывались капитуляриями. Церковные дела обсуждались тоже на сейме, но только одними духовными, и решения их нуждались в королевском утверждении. Управление и суд в провинциях были устроены на следующих основаниях. В каждой отдельной волости франкского государства Карл поставил графа, а для центов или сотен (подразделений волости) назначал центенариев. На границах, для лучшей защиты от врагов, многие волости были подчинены одному графу, носившему название маркграфа, которое, впрочем, встречается уже после Карла Великого. Графы были во франкском государстве военными начальниками волостей, представителями гражданской власти и председателями судов. Из должностных лиц франкского двора большим значением пользовались архикапеллан и пфальцграф, занявшие место прежнего майордома. Первый был духовным лицом и управлял церковными делами и придворною канцеляриею, а последний – светскими делами и судебною частью. В каждой волости и сотне народные суды состояли под председательством графа или центенария из так называемых шеффов, т. е. свободных граждан волости, избиравшихся при Карле Великом народом. На решение сотенного и волостного суда можно было апеллировать к особому должностному лицу и на определения последнего к королю или к королевскому пфальцграфу. При Карле епископы франкского государства также получили светскую власть, или права графов в своих епархиях. Кроме того Карл Великий учредил особую высшую должность, превратив прежнее, только в особенных случаях возобновлявшееся, учреждение в постоянное. Для нескольких волостей вместе Карл назначал ежегодно двух особенных комиссаров: одного светского и другого духовного, называвшихся missi dominici, или зендграфами. Они обязаны были по нескольку раз объезжать свои провинции, рассматривать все дела, принимать на особенных народных сеймах жалобы на графов, сотников и епископов, назначать низших чиновников, наблюдать за исполнением предписаний относительно сбора ополчения и обо всем этом доносить королю. Зендграфы Карла, таким образом, наблюдали за всем и, как представители короля, защищали права королевской власти от притязаний графов и епископов, потому что и те и другие были опасны для королевской власти, первые, как предводители войска, председатели судов и начальники полиции и финансового управления, а вторые, – как главы церкви и начальники духовенства каждой провинции. Само собою разумеется, что народная свобода находила защиту в таком контроле только до тех пор, пока на престоле франкского государства был такой энергический человек, как Карл. Учреждение этих комиссаров имело огромную важность для народа; но они были действительно страшны могущественным графам и епископам только в тех случаях, когда король имел силу и влияние; власть и значение их стали уменьшаться вместе с уменьшением могущества и авторитета франкского короля. Преемники Карла Великого упустили из виду истинное назначение этих комиссаров, передавая часто эту должность самим графам и епископам, и этим самым уничтожили государственный контроль, установленный Карлом, так что многие перестали являться в народное собрание, потому что именем короля эти собрания ничего не могли добиться от епископов и графов, от которых они могли во всякое время сделаться зависимыми и лишиться свободы.

Франкское государство при Карле Великом. Карта

 

Заботы и деятельность Карла Великого не ограничивались одним общим надзором за государственным управлением. Карл следил и за всеми частностями его и усердно занимался своим домашним хозяйством, приказывая представлять себе подробные отчеты о доходах с дворцовых имений, составлявших главную часть королевских доходов. До нас сохранилась подробная инструкция Карла Великого об управлении государственными имениями, в которой он определяет до самых мелочей обязанности управителей и передает различные указания относительно всех частей земледелия, садоводства, сельского и домашнего хозяйства и охоты. Будучи сам образцом порядка и умеренности, Карл Великий старался особенными полицейскими мерами искоренять у франков пьянство и другие грубые пороки, предпринимал строгие меры против разбоев, заботился о призрении бедных, издавал законы о торговле и т. д. Конечно, он впадал при этом в обыкновенные ошибки правителей и администраторов, и издавал иногда распоряжения, которые еще более увеличивали зло. Так, например, в 794 г. Карл приказал продавать хлеб по одной определенной и постоянной цене.

 

Законы Карла Великого

Вообще в основании распоряжений Карла Великого лежат, встречающиеся и у лучших греческих и римских императоров, современные нам понятия о государственной администрации, которые могут быть верны только относительно чересчур образованного человечества или же изнеженных; и избалованных детей. У него повсюду проглядывает мысль, что хорошие писаные законы и сильная рука правителя, то натягивающая, то ослабляющая узду, составляют необходимые элементы хорошего государственного устройства, тогдакак на самом деле оно может быть хорошо только там, где господствуют лучшие нравы и где существует доверие управляемых к правительству, – различие, которое в древности Ликург, Залевк и Харонд понимали гораздо лучше, чем мудрые Птолемеи. К сожалению, эта ошибка имела своим необходимым последствием уничтожение многих хороших начал, вынесенных германцами из их лесов и болот, и появление на их место новых. В прежнюю языческую эпоху граф и шеффы не связывались никакими предписаниями, потому что тогда доверяли их честности и доброй воле: Между тем в салических законах, возобновленных Карлом Великим, заметно сильное желание ограничить их власть: в них заключается множество предписаний для всех отдельных случаев. Такая заботливость доходит иногда до нелепости; так например, в этих законах назначен был определенный денежный штраф, если кто-нибудь назовет другого зайцем. При таком стремлении уничтожить всякий беззаконный произвол, имевшем своим последствием господство мертвой буквы и формализма, судьи были связаны, но злоупотребления продолжались. Так, за название кого-нибудь зайцем законом назначен был штраф в шесть золотых гульденов, а за обвинение кого-либо в том, что он бежал, бросив щит, платилось только три гульдена. Карл Великий оставил в прежней силе и древнее постановление, по которому свободный человек, как бы ни было сильно взводимое на него обвинение, не мог быть представлен к графу связанным; но хотя в его время общественные отношения совершенно изменились, он возобновил другой старый закон, по которому человек римского происхождения, без законных оснований заковавший франка в цепи, должен был заплатить тридцать гульденов, тогда как франк платил в подобном случае только половину.

Впрочем, не все новые законы и постановления, вышедшие под именем Карла Великого, принадлежат ему самому, точно так же как и остготские законы, изданные Теодорихом Великим с помощью Кассиодора, не все принадлежат этому государю. Должно однако признаться, что большую часть этих случайных и частных постановлений, издаваемых народными сеймами, нельзя ставить в вину самому Карлу, тогда как все узаконения, имеющие более общий характер, не могут быть приписаны никому, кроме его. Карл Великий обнимал своим умом все и обращал внимание на то, что было необходимо и важно в известных случаях; Но когда дело шло о благе государства, он не делал различия между врагами и друзьями, как это можно видеть из писем Алкуина, человека, бывшего Карлу отцом, советником и другом, в которых он едва осмеливается просить у Карла за осужденных преступников. Всеобъемлющий ум Карла Великого и его здравый практический взгляд на вещи обнаруживаются особенно в законах последних годов его жизни, как, например, в учреждении должности королевских комиссаров и постановлениях, имевших целью напоминать уже успевшему развратиться монашеству его древний образ жизни и вообще удерживать в границах духовенство, имевшее огромное политическое значение для Карла и часто употребляемое им для достижения его целей. В одном из последних капитуляриев Карл Великий приказал комиссарам предложить епископам следующий вопрос: «Состоит ли отречение от мира исключительно в том, чтобы не носить оружия и не вступать в брань? Отрекся ли от мира тот, кто только и думает день и ночь об увеличении своего богатство и для достижения этой цели угрожает адом или обещает царство небесное, заставляя таким образом простодушных бедняков и богачей отдавать себе свое законное наследство, а потом пускаться на воровство и разбои? Отрекся ли от мира тот, кто из корыстолюбия прибегает к подкупу, чтобы заставить других быть клятвопреступниками и лжесвидетелями; кто, побуждаемый жадностью к деньгам, для управления светскими делами своего епископства, избирает человека несправедливого, небогобоязненного, жестокого и корыстолюбивого? и т. д.»

 

Конец правления Карла Великого

Несмотря на все законы и постановления, которыми Карл Великий хотел водворить мир и порядок в своем государстве, он не мог даже при своей жизни поддержать в нем спокойствие: этому, впрочем, препятствовала и самая обширность империи и беспокойный характер её соседей. Карл не был вполне безопасен даже от покушений внутренних врагов. Кроме походов, предпринимаемых его графами в Венгрию, Богемию и Бранденбург, внимание Карла Великого, особенно в четвертое десятилетие его царствования, занимали саксы и норманны, жившие в Голштинии, Шлезвиге и Ютландии. Норманны, соединившиеся тогда под властью Готфрида, еще при Видукинде, вступив в союз с саксами, угрожали северным границам государства, и в соединении со своими норвежскими и шведскими единоплеменниками ограбили северные приморские области империи. В это самое время населявшие Бретань бритты, недовольные строгим управлением Карла Великого, требовали себе национального правительства, которое и получили при слабых преемниках Карла. Против норманнских хищников, опустошавших берега Германии и Франции до самой Аквитании, Карл Великий снарядил флот, а в 803 г. решился покончить и с своими сильнейшими врагами, саксами, созвав поголовное ополчение, в ряды которого должен был стать и Людовик Аквитанский с своими войсками. Но Людовик, еще не дойдя до Рейна (804 г.), получил приказание возвратиться, потому что война с саксами уже окончилась. На этот раз Карл Великий снова прибег к прежней политике, с тою только разницею, что, не ограничиваясь переселением отдельных лиц, как прежде, лишил целые округа туземного населения, переведя всех жителей на земли франков, поселив в Лауэнбурге своих союзников, ободритов, и основав франкскую колонию между Везером и Эльбою. Таким образом, сообщение между саксами было прервано, а колонии, основанные франками, подобно римским колониям в Самниуме, вполне обеспечивали спокойствие страны. Благодаря этим мерам и распространению христианства, с 804 года уже не слышно ничего более о нападениях саксов. Если верить некоторым историкам, то в 804 г. саксы сами просили мира и соглашались покориться на известных условиях; но эти писатели были введены в заблуждение непониманием фактов. Саксы, действительно, покорились тогда, и Карл Великий предписал им весьма тягостные условия. Они, подобно франкам, остались свободными от податей и сохранили право судиться своими выборными судьями, под председательством королевского графа, но непременно должны были принять христианство и платить десятину церкви и её служителями не говоря уже о десятине, которая, вследствие непреодолимой ненависти германских племен к налогам всякого рода, была для них в высшей степени обременительна. Даже самое условие принятия христианства казалось им весьма тягостным, так как не только за возвращение к язычеству, но и за несоблюдение сорокадневного поста и других церковных обрядов была положена смертная казнь.

Король Дании, Готфрид, оставался всю жизнь врагом Карла Великого. О могуществе Готфрида можно судить по экспедициям, которые он начал предпринимать с 808 года. В этом году, собрав многочисленное войско, он в союзе с вильцами напал на ободритов, союзников Карла, и покорил часть их, а в 810 г. послал к берегам Фрисландии сильный флот, опустошивший эту страну. Карл Великий уже двинулся с войском, чтобы отмстить за это нападение, как внезапная смерть Готфрида и моровая язва, истребившая весь вьючный скот франкского войска, сделали дальнейшие военные действия ненужными и невозможными. Таким образом, счастье снова осветило последние годы жизни франкского короля славою, которая не бывает никогда уделом одного ума и энергии, С этих пор до конца жизни счастье не изменяло Карлу Великому и увенчало его таким венцом, который мудрый Солон признавал единственным признаком достижения цели земной жизни. Норманны, между которыми по смерти Готфрида начались междоусобия, вместе со своими союзниками вильцами, незадолго перед тем взявшими приступом построенные Карлом окопы, должны были подчиниться требованиям франков и ободритов. Саксы навсегда остались покорными, и франки удержали все прочия завоевания Карла. Около этого же времени халиф Харун ар-Рашид прислал к франкскому королю новое посольство с подарками, которые служили лучшим доказательством тогдашнего промышленного и технического превосходства Востока над Западом. Наконец, дав ему слабого наследника, судьба контрастом его ничтожества еще более увеличила блеск энергического правления Карла Великого. Из всех врагов императора только одни греки могли, благодаря превосходству своего флота, заключить с франками почетный для себя мир. В 803 г. Карл уступил им Калабрию, Неаполь и приморские венецианские и далматские города, а в 810 г., после новой войны с ними, подтвердил те же самые условия.

Еще в 806 г. Карл Великий разделил государство между тремя сыновьями, Карлом, Пипином и Людовиком. Но он был так же несчастлив в своем семействе, как и Август. Еще при жизни Карла два старших сына умерли, и в живых остался только младший, Людовик, и сын Пипина, Бернгард. В 813 году Карл Великий передал императорский титул Людовику, как единственному законному наследнику своей власти, назначив Бернгарду Италию с титулом короля, под верховною властью Людовика. Карл Великий скончался в январе 813 г., семидесяти двух лет от роду и на сорок шестом году царствования.