Седьмой Крестовый поход был совершён в 1248 – 1250. Конечной его датой иногда называется и 1254 г. – год возвращения вождя похода, Людовика Святого, из Палестины в Европу. Однако военные действия Седьмого крестового похода были прекращены уже в 1250 г.
Договор Фридриха II с сарацинами во время Шестого Крестового похода, конечно, не избавил Иерусалимское королевство от внутренних раздоров, которые, постоянно усиливаясь, были причиною ослабления христианских колоний на Востоке. Эти же раздоры помешали частным крестоносным предприятиям короля Наваррского (1239 г.) и Ричарда Корнуоллского (1240 г.) помочь Святой Земле. К довершению бедствий последней, хорезмийские турки, разбитые монголами, вторглись в Сирию и, соединившись с египетскими сарацинами, ударили на христиан и овладели Иерусалимом (1244 г.), откуда лишь самая незначительная часть христиан спаслась в Акру. Несмотря на отчаянное положение Палестины, Западная Европа не присылала помощи. Папа, обычный инициатор Крестовых походов, был увлечен борьбою с императором Фридрихом II и больше думал об отнятии у последнего империи, чем об освобождении Гроба Господня. Кроме того, папские проповедники за последнее время значительно дискредитировали себя в глазах народа тем, что за деньги освобождали желающих от данного ранее обета участвовать в Крестовом походе. Не без влияния на трудность сбора в поход были и внутренние смуты, не прекращавшиеся в большинстве европейских государств.
Наконец случайное обстоятельство побудило французского короля Людовика IX Святого предпринять Седьмой Крестовый поход:выздоровев от тяжкой болезни, он дал обет принять крест. По примеру последних Крестовых походов, решено было направиться в Палестину морем. Людовик проявил значительную предусмотрительность при организации предстоявшей перевозки: не имея своего флота, он нанял необходимые корабли у венецианцев и сицилийцев; затем устроил на юге Франции порт для посадки на суда; заложил продовольственный магазин на острове Кипр (промежуточная база); изгнал из крестоносной армии все неблагонадежные элементы. После трёхлетних приготовлений, Людовик, с 50 тысячами войска, отплыл 25 августа 1248 г. из Марселя на 28 кораблях, не считая судов, везших продовольствие.
21 сентября 1248 крестоносцы Седьмого похода прибыли на остров Кипр. На собранном здесь совете решено было направить удар на Египет, как одно из могущественнейших владений сарацин (хотя вряд ли при этом имелось в виду, овладев Египтом, устроить здесь новый базис для операций в Святой Земле). Владетель Кипра уговорил Людовика зимовать на острове, чтобы дать время собраться кипрским крестоносцам. Людовик согласился, но ему скоро пришлось раскаяться: от бездействия среди участников Седьмого Крестового похода начались значит, беспорядки, а потом и болезни. Кроме того, эта остановка повлекла за собою потерю времени, приведшую к разорению многих участников похода, содержавшихся на собственный счет. Здесь же к Людовику прибыло посольство от монголов с предложением о союзе против сарацин, которое и было принято французским королём, хотя не столько из-за военных целей, сколько из-за надежды распространить между монголами христианство.
Седьмой Крестовый поход Людовика Святого
С приближением весны 1249 г. участники Седьмого Крестового похода, страдая от бездействия, все более рвались в поход, так что заявление магистров иоаннитов и тамплиеров о возможности достигнуть цели похода соглашением с египетским султаном едва не было принято за измену делу христиан, несмотря на то, что оно основано было на знании результатов прежних походов. Получив известия о собиравшейся против Египта грозе, египетский султан Малик-Салих, воевавший с владетелем Алеппо, принял меры для упорной обороны. Защищавший вход в Дельту Нила город Дамиетта был снабжен запасами продовольствия (см. об осаде Дамиетты крестоносцами Пятого похода). Значительный флот расположился в устьях Нила, а сильная сухопутная армия, предводимая Фахреддином, – там же на берегу. Сам султан, несмотря на заключенный мир, не мог прибыть в Египет по причине болезни.
15 мая 1249 г. участники Седьмого Крестового похода отплыли с острова Кипр и в начале июня, потеряв несколько кораблей, отброшенных бурей к берегам Сирии, приблизилась к Дамиетте. На другой же день после военного совета (интересно, что на нем высказывались мнения о необходимости подождать прибытия оторванных бурей кораблей, а также, до высадки, произвести рекогносцировки) крестоносцы произвели высадку без особых затруднений благодаря крайне вялым действиям Фахреддина. Не получая (несмотря на донесения голубиной почты) никаких известий от султана о приближении христиан и ввиду слухов о его смерти, Фахреддин решил уклониться от серьезного боя и после ряда частных попыток отразить высадившихся крестоносцев отступил в беспорядке на восточный берег Нила и далее, к городу Мансуре. Гарнизон и большинство жителей Дамиетты, увидев отступление Фахреддина, в паническом страхе кинулись за ним, зажегши в нескольких местах город, но позабыв уничтожить мост на судах, ведший к городу, куда 17 мая торжественно вступили крестоносцы Седьмого похода, заняв, таким образом, без боя сильно укреплённый город, который мог бы надолго задержать их успехи в Египте. Замечательно, что, заняв Дамиетту, Людовик сделал первую попытку устройства общей для армии казны и магазинов, отсутствие которых всегда вредило операциям. Но мера эта, не отвечавшая взглядам феодалов, встретила сильную оппозицию и не привела ни к чему.
Занятие французами Дамиетты повергло сарацин в отчаяние. Малик-Салих, наказав смертью главных виновников отступления, сам прибыл к армии в Мансуру. Дело христиан в Египте далеко не было окончено. Но участники Седьмого Крестового похода, вместо того, чтобы, воспользовавшись паникой мусульман, довершить их поражение, остались в Дамиетте, ожидая прибытия новых крестоносцев. Этим они дали сарацинам возможность значительно усилиться и укрепить Мансуру. Крестоносцы в Дамиетте стали предаваться пирам и веселью, уничтожая те запасы, которые были им необходимы при дальнейших операциях. Беспечность христиан была столь велика, что они не сделали даже попытки ознакомиться с театром предстоящих действий. Сарацины же, окружив неприятеля, начали энергично вести малую войну и разбивать отряды христиан по частям.
Людовик IX Святой, король Франции
В декабре 1249 г. в Египет прибыли новые крестоносцы, во главе с братом Людовика Святого, графом Пуату. Тогда участники Седьмого Крестового похода решили немедленно двинуться вглубь страны, для взятия Каира, вопреки советам многих опытных вождей предварительно утвердиться в порту Александрии, чтобы упрочить своё положение на побережье. Оставив гарнизон в Дамиетте, крестоносцы в числе около 60 тысяч (40 тысяч пехоты и 20 тысяч тяжелой кавалерии), в конце ноября 1249 г. двинулись к Каиру. Значительный флот сопровождал их по Нилу, везя продовольствие и тяжести (осадные машины). Отсутствие легкой конницы и крайне пересеченная местность (рукава реки, каналы, топи), весьма мало знакомая крестоносцам, сильно затрудняли движение.
19 декабря армия Седьмого Крестового похода приблизилась к Мансуре, впереди которой стояла войско Фахреддина, отделенная от крестоносцев рукавом Нила, а выше по реке – весь флот сарацин. При мусульманском войске находился и больной султан Малик-Салих, вскоре скончавшийся. Последнее обстоятельство могло бы очень помочь делу христиан, повлияв на упадок духа сарацин, но одна из жен султана скрыла его смерть до прибытия преемника, Тураншаха, и этим содействовала упорной обороне Мансуры. Для переправы через рукав Нила, крестоносцы, не имея мостовых средств, приступили к прокладке гати, прикрывая работы с особо устроенных башен. Но сарацины энергично препятствовали работам: ежедневно расширяли рукав реки, истребляли участников Седьмого Крестового похода стрелами и греческим огнем. Последним, кроме того, была уничтожена большая часть башен и осадных машин. Наконец, сарацины постоянно тревожили стан христианской армии, уводили пленных, захватывали суда. Все это привело к тому, что у христиан начался недостаток припасов и неразрывные с ним болезни.
Так прошло больше месяца. Наконец, в конце января 1250 г., один изменник-бедуин указал христианам брод через рукав (образец неискусства – целый месяц они не догадывались о броде или не сумели найти его сами). Желая напасть на сарацин врасплох, крестоносцы выступили к броду ночью (23 января), имея в авангарде графа д'Артуа, иоаннитов и тамплиеров (около 1,5 тысяч рыцарей). Для охраны лагеря была оставлена пехота, под начальством герцога Бургундского. Авангард, перейдя через реку, опрокинул отряд сарацинской конницы (300 человек). Пылкий граф д'Артуа, вопреки приказанию короля – ожидать перехода главных сил – и несмотря на предостережения магистров иоаннитов и тамплиеров, кинулся за отступавшими, увлекая за собою и весь авангард. Внезапное появление христиан распространило крайний беспорядок среди сарацин, увеличившийся еще более вследствие смерти Фахреддина, павшего в числе первых. Думая, что переправилась вся армия Людовика, сарацины отступили к Мансуре, куда на их плечах ворвался граф д'Артуа с авангардом, совершенно забыв о расстоянии, отделявшем его от главных сил.
Остальные участники Седьмого крестового похода, между тем, переправлялись через реку. Рыцари, узнав, что д'Артуа уже в Мансуре, увлеклись соревнованием и, по мере переправы, малыми отрядами, без связи и общего руководства, мчались к авангарду. Вследствие этого опомнившиеся сарацины, заметив разбросанность крестоносцев, били их по частям. Сражение превратилось в ряд отдельных стычек, и в результате, вместо полного разгрома сарацин, вполне вероятного ввиду внезапности появления крестоносцев и их превосходства в силах, христиане к вечеру, понеся огромные потери, оказались разделенными рекой на две части (одна – у Мансуры, другая – в лагере), хотя рыцари удержали за собою лагерь противника. Несмотря на продолжавшиеся всю ночь нападения сарацин, участникам Седьмого Крестового похода удалось устроить мост через рукав Нила и перевести из лагеря пехоту, не участвовавшую в бою. Но атаковать неприятеля крестоносцы уже не решались и занялись укреплением своего нового лагеря.
Через два дня, получив подкрепление из Каира, мусульмане, начальство над которыми принял полководец Бейбарс (ставший позже правителем Египта), сами атаковали крестоносцев. После целого дня упорной и кровопролитной битвы, в которой крестоносцы особенно много потерпели от действия греческого огня, обе стороны сохранили свои позиции. Но урон христиан за оба сражения был столь велик, что Людовик отошел в свой прежний лагерь за рукав Нила. Благоразумие требовало немедленного отступления к Дамиетте, дабы здесь подождать подкреплений и оправиться. Но рыцарские предрассудки считали отступление постыдным, и участники Седьмого Крестового похода остались в своем лагере. Вскоре у них появились в сильной степени заразные болезни: трупы павших воинов оставались незарытыми и заражали воздух и воду Нила. Между тем к сарацинам все прибывали подкрепления, а в конце февраля приехал и новый султан Тураншах. Он решил не нападать на христиан, предоставив болезням делать свое дело, а для окончательного расстройства крестоносцев отрезал их от Дамиетты и захватил суда, подвозившие продовольствие. Тогда к болезням присоединился еще и голод. Отступать теперь уже было поздно: сарацины заняли все пути к Дамиетте Доведенные до крайности участники Седьмого Крестового похода вступили в мирные переговоры, но они не привели ни к чему, так как сарацины потребовали в число заложников самого Людовика, на что рыцари не согласились.
Крестоносцам оставалось одно – сделать попытку пробиться к Дамиетте. В начале апреля, посадив женщин, детей и больных на корабли, армия Седьмого Крестового похода под прикрытием ночи, выступила к Дамиетте. В арьергарде находился сам король, отказавшийся отплыть, как некоторые знатные рыцари, на корабле. Вопреки приказанию, крестоносцы, в суматохе, не разрушили моста через рукав Нила; поэтому сарацины, заметив отступление христиан, быстро перешли рукав и присоединились к своим легким войскам, давно окружавшим крестоносцев, положение которых еще ухудшилось тем, что они не приняли мер, чтобы не заблудиться. Наконец, подавленные превосходством противника, изнуренные и обессиленные голодом и болезнями, крестоносцы вынуждены были сдаться. Людовик, два его брата, 2.800 рыцарей и 15 тысяч крестоносцев были взяты в плен. До 30 тысяч пало во время отступления и было убито или утоплено после сдачи (сарацины из пленных оставляли в живых только самых здоровых). Та же участь постигла и отправившихся на судах: почти все корабли были захвачены сарацинским флотом.
Конная статуя Людовика Святого у базилики Сакре-Кёр (Париж)
Спустя месяц, в течение которого Людовик, невзирая на свое тяжкое положение, проявил удивительное мужество и покорность судьбе, между ним и египетским султаном было заключено 10-летнее перемирие, окончившее Седьмой Крестовый поход. Сирийские земли остались за христианами, а Людовик и крестоносцы получили свободу за уступку Дамиетты и уплату выкупа (более 3 миллионов французских ливров). Перед приведением этого договора в исполнение султана Тураншаха убили. Солдаты-мамлюки поначалу хотели нарушить договор, но затем статья о пленных была выполнена в точности. Людовик Святой, с остатками своей армии, отправился в Акру. В Палестине Людовик пробыл до 1254 г., жертвуя интересами Франции, где его присутствие было необходимо. Пользуясь постоянными раздорами между мусульманами, он сумел доставить восточным христианам много частных выгод, обращая особое внимание на укрепление и восстановление важнейших городов.
Седьмой Крестовый поход считается некоторыми историками замечательнейшим после Первого, но это, кажется, можно признать справедливым лишь относительно главы похода, Людовика, выказавшего необыкновенные душевные качества, твердость характера и представлявшего собой чистейший тип рыцаря. Во время приготовлений к Седьмому Крестовому походу Людовик Святой обнаружил понимание некоторых важных сторон ведения войны (изгнание вредных людей из армии, устройство магазина на острове Кипр, попытки устройства такового в Дамиетте). Но затем, как руководитель похода, он оказался настоящим рыцарем: храбрый на поле сражения, он не обладал способностью руководить операциями и боем. Таковы же были и его сподвижники. Поэтому в отношении военного искусства Седьмой Крестовый поход дает столь же мало поучительного, как и предыдущие. Заметны та же необеспеченность операций, отсутствие плана действий, твердой воли руководителя, знакомства с театром войны, и проч. Наконец экспедиция Людовика еще раз доказала, что увлечение Европы Крестовыми походами миновало.
