От римского фольклора до нас дошло очень мало. Однако совершенно очевидно – в Риме были представлены те же основные типы песен, что и в греческом фольклоре: рабочая песня, сопровождавшая различные трудовые процессы, религиозные гимны, заклинания, свадебные песни, застольные песни о предках, а также дидактический фольклор (пословицы и поговорки).

Древнейшими памятниками римского фольклора являются культовые гимны, сохранившиеся в записях жрецов. Это гимн Арвальских братьев (жрецов, заботившихся о плодородии земли) и гимн Салиев (Прыгунов) – жрецов бога войны Марса.

Характерные для римского фольклора рабочие песни были связаны с трудовыми процессами: сбором винограда, прядением и ткачеством, пастушеством и рыбной ловлей. Текстами этих песен мы не располагаем, лишь только в поздней римской литературе мы встречаемся с имитацией песни гребцов, где имеется характерный для трудовой ритмики повторяющийся рефрен «Эй-я, гребцы, пусть нам эхо отдаст наше гулкое Эй-я!».

Широко были представлены в римском фольклоре песни шуточного характера, часто содержавшие непристойности. Эти песни назывались фесценнинами. Фесценнины вначале звучали на праздниках плодородия, где смех и брань расценивались как помощь жизнетворящим силам природы, а впоследствии получили еще более широкое распространение на всякого рода торжествах (и даже на триумфальных) как средство от злых сил, завидующих чрезмерному счастью людей. Таким образом, и в триумфальных песнях, исполнявшихся в честь полководца, одержавшего победу над врагами, обязательно присутствовал момент так называемого поношения – насмешливой брани в адрес триумфатора. Весьма характерные для римского фольклора элементы обрядового поношения отчетливо проступали и в песнях на свадебных торжествах. В этих свадебных песнях поносили новобрачных с той же целью, как в солдатских песнях полководца, праздновавшего свой триумф, а именно, чтобы оградить адресата поношений от «дурного глаза», от зависти богов.

Из обрядовых песен древнеримского фольклора известны траурные песни – нении, которые исполнялись на похоронах наемными плакальщицами.

По свидетельствам античных писателей, у римлян в древнейшие времена существовал обычай исполнения на пирах застольных песен. Такие песни исполнялись под аккомпанемент флейты, в них прославлялись предки и различные выдающиеся деятели. Текстами песен мы не располагаем, поэтому о них трудно сказать что-либо определенное. По всей вероятности, эти застольные песни имели эпический характер и, возможно, были одним из фольклорных источников ранней римской исторической традиции.

Зачатки драматической поэзии проявлялись в тех шутках и остротах, которыми изобиловали фесценнинские песни (обрядовая перебранка) на народных празднествах, когда возникали импровизированные состязания в находчивости и остроумии. Большим успехом пользовалась в римском фольклоре сценическая игра, заимствованная у южных соседей Рима – кампанских осков. Это – ателлана (по названию кампанского города Ателла). Ателлана была небольшой по объему пьесой, исполняемой актерами-любителями. Действующими лицами были постоянные карикатурные типы: Макк (дурак и обжора), Букк (чванливый глупец), Папп (смешной дурак), Доссен (ученый шарлатан и горбун). Ателлана выглядела как грубый деревенский фарс, изобиловавший непристойностями и непритязательным остроумием.

Римский дидактический фольклор представлен пословицами, поговорками, различного рода краткими изречениями и наставлениями, облеченными в стихотворную форму и в форму ритмизированной речи. Для древней римской поэзии характерен особый стихотворный размер – сатурнов стих, внешне напоминавший стих «Молодой Вольга Святославович со своей дружинушкой хороброю...».

Что касается прозы долитературного Рима, то она носила деловой характер. Это прежде всего записи римских магистратов (должностных лиц) и жрецов – «Летописи» («Анналы»), в которых регистрировались как государственные события, так и сведения частного характера относительно знатных лиц. «Анналы» понтификов (жрецов) впоследствии оказали влияние на развитие римской историографии.

В Риме наряду с деловой прозой развилось искусство публичной речи в сенате, в народном собрании, на суде; было широко распространено так называемое погребальное восхваление – произнесение хвалебных речей на похоронах у знатных римлян.

Речи не публиковались, поэтому судить о них нам чрезвычайно трудно. Но и такая важная политическая речь, как речь Аппия Клавдия Слепого против заключения мира с эпирским царем Пирром, произнесенная в 280 г. до н. э., до нас не дошла, хотя известно, что она была издана, и ее читал Цицерон.

Вместе с тем развитие исконно римского красноречия оказало влияние на развитие прославленного красноречия римских ораторов республиканского периода.

По материалам книги Г. Анпетковой-Шаровой и Е. Чекаловой «Античная литература»