Более шестидесяти человек, цвет римской аристократии, соединились с целью убийства Цезаря. (См. также статью Убийство Юлия Цезаря – причины.) Знаменитейшими из них были: тогдашний претор, приверженец Помпея, Марк Юний Брут, с матерью которого диктатор жил в самых дружеских отношениях и который после фарсальской битвы был помилован Цезарем; Гай Кассий Лонгин, который вскоре после битвы при Фарсале передал свой флот Цезарю, и во время заговора занимал в Риме должность претора; тогдашний претор Верхней Италии Децим Юний Брут, друг и приверженец Цезаря; наконец Публий Сервилий Каска, также принадлежавший всегда к партии Цезаря и в 43 году до Р. Х. избранный в народные трибуны. Оратор Цицерон сочувствовал убийцам Цезаря, но не принимал участия в заговоре: он был неспособен к делу, в котором нельзя было ограничиваться одними советами и речами, а следовало действовать решительно.
Дело заговорщиков было ускорено несчастным стремлением Цезаря к внешнему блеску и его необдуманным старанием приучить народ к мысли о царской власти. На одном празднике консул Антоний пред собранием народа предложил Цезарю диадему, но народ безмолвствовал, вместо того, чтобы приветствовать Цезаря восклицаниями, и Цезарь предпочел отказаться от предложенного ему царского украшения. В другой раз статуя Цезаря была увенчана диадемою. Наконец, на одной торжественной процессии несколько человек громко приветствовали Цезаря как царя. Трибуны приказали взять их под стражу, но за это, по повелению Цезаря, были лишены своих должностей, под предлогом, что сами произвели эту выходку с целью навлечь подозрение на Цезаря. Должностные лица, под ведением которых находились книги прорицательницы Сивиллы, уверяли, что, судя по предсказанию, заключающемуся в одной из них, римский народ одержит победу над парфянами только тогда, когда войском будет предводительствовать царь. Вследствие этого, говорят, сенат должен был, для счастливого окончания парфянской войны, дать диктатору позволение именоваться царем повсюду вне Италии. Все это побудило заговорщиков убить Цезаря раньше, чем они рассчитывали сначала.
Они решили исполнить свое намерение в собрании сената, несмотря на то, что сенат состоял большею частью из креатур Цезаря. Им хотелось показать римскому народу, что ими совершено не коварное убийство – а как лучшие римские граждане, они хотели отомстить за оскорбление древних учреждений республики. Избрав убийство для достижения своей цели, заговорщики должны были бы умертвить и Антония: тогда дело их не имело бы таких печальных последствий, которые обрело потом. Действительно, между ними была речь об убийстве и этого опаснейшего приверженца Цезаря; но один из заговорщиков, обязанный чем-то Антонию, не дал на то своего согласия.
Пятнадцатого марта 44 г. до Р. Х. Цезарь, намеревавшийся отправиться через несколько дней в парфянский поход, назначил заседание сената в священной зале театра, построенного Помпеем. Заговорщики воспользовались этим обстоятельством, чтобы исполнить план убийства. Говорят, что Цезарь был предуведомлен о смертельной опасности сновидением своей жены и некоторыми другими предзнаменованиями, но по своему решительному характеру не обратил внимания на предостережения. Без сомнения, все подобные рассказы основываются на том, что тогдашнее положение дел уже само по себе возбуждало опасение за жизнь Цезаря. Притом люди любят связывать все события с необыкновенными явлениями. Тайна покушения не была никем нарушена, и только на пути в заседание сената, Цезарь вместе с другими бумагами получил письменное донесение о существовании заговора, но ему не удалось прочесть его.
Убийство Юлия Цезаря в сенате. Художник В. Камуччини, 1798
Каждый из заговорщиков имел под тогой кинжал. Когда заседание открылось, один, из них стал пред Цезарем и просил его о помиловании своего изгнанного брата. Другие заговорщики также приблизились к диктатору, как будто бы за тем, чтобы поддержать просьбу своим ходатайством. Каска первый напал на Цезаря, но только ранил его. «Негодяй! – вскричал Цезарь, схватив его за руку. – Что ты делаешь?» В эту минуту на него бросились с кинжалами прочие заговорщики. Цезарь думал было защищаться, но напрасно. Видя, что спасения нет, он закрыл голову тогой и, покрытый двадцатью тремя ранами, пал и умер у подножия статуи Помпея. Восклицание к Каске было последними словами Цезаря.
Некоторые утверждают, что Цезарь, увидя перед смертью между своими убийцами Брута, с горестью сказал ему: «и ты, сын мой?» Но известие это опровергается большинством историков древности. Согласившись с этим рассказом, нужно было бы принять за истину и другое сказание, ложность которого несомненна. Известно, что Цезарь находился в близких отношениях к матери Брута. На этом основании некоторые утверждают, что Брут был сыном Цезаря, хотя Цезарь был только пятнадцатью годами старше него. Принимая во внимание такую незначительную разницу в возрасте, мы можем прямо сказать, что Цезарь, обратясь к Бруту, употребил слово: «сын» лишь для выражения своего дружеского расположения к нему.
