119. Алкмеониды

В истории Афин в VII и VI вв. весьма важную роль играл древний знатный род Алкмеонидов. К этому роду принадлежал Мегакл, бывший первым архонтом во время попытки Килона захватить власть в свои руки. Избиение по его приказанию приверженцев Килона в святилище Афины навлекло на Алкмеонидов обвинение в тяжком религиозном преступлении, за которое весь их род подвергся проклятию богов. Этим воспользовались их враги, чтобы сделать их ненавистными народу, но и у самих Алкмеонидов была большая партия, с помощью которой они и держались во время смут перед законодательством Солона. Один из Алкмеонидов, по преданию, был даже предводителем афинян в «священной войне» против жителей одного фокейского города (Криссы), сделавших нападение на дельфийский храм Аполлона. Солон, говорит сказание, сумел убедить Алкмеонидов передать вопрос об оскорблении святыни на суд трехсот представителей родовой знати, последний же приговорил всех Алкмеонидов к изгнанию из Аттики, при чем и кости умерших членов рода тоже, как оскверняющие собою родину, должны были быть удалены из страны. Для окончательного очищения Афин Солон призвал знаменитого прорицателя и жреца Эпименида, который исполнил эту задачу религиозными обрядами и жертвоприношениями. Впоследствии, однако, изгнанникам разрешено было вернуться в Аттику, и во время борьбы партий перед возвышением Писистрата опять один из Алкмеонидов, Мегакл, играл первенствующую роль. Этому самому Мегаклу дважды удавалось изгонять Писистрата, но когда тиран вполне утвердился, то Алкмеониды вторично были изгнаны из Аттики, а с ними и все их приверженцы. Знатность рода Алкмеонидов доказывается, между прочим, тем, что сикионский тиран Клисфен всем другим женихам своей дочери предпочел Мегакла. Богатства этого рода были весьма значительны, и Алкмеониды, благодаря щедрым дарам в дельфийский храм и большому участию в его возобновлении после разрушившего его пожара, снискали даже особое расположение влиятельных жрецов Аполлона. Когда Алкмеониды предприняли низвержение тирании, оракул побудил и спартанцев принять участие в этом деле. Поэтому после того, как Гиппий должен был покинуть Афины, главное значение в них приобрели возвратившиеся Алкмеониды в лице сына Мегакла, носившего имя Клисфена, как назывался и его дед по матери, тиран города Сикиона.

120. Законодательство Клисфена

После изгнания из Афин тирана в Аттике опять произошла борьба партий. Во главе партий, желавшей вернуть знати то положение, каким она пользовалась до Солона, стоял Исагор, и притязания этой партий поддерживались вспомогательным отрядом из спартанцев, которые везде помогали знати против народа. Во главе партий, и слышать не хотевшей о восстановлении досолоновских порядков, стал Клисфен. Эта партия победила, и её вождь занялся новым устройством государства уже прямо на демократических началах. Влияние знатных родов основывалось не только на их богатстве, но и на религиозном их значении в жизни старых фил и фратрий, на которые делилось население Аттики. Филы и фратрии со своими родовыми старейшинами (филобасилевсами и фратриархами) ведали очень многие дела, но Клисфен ограничил их деятельность лишь общими религиозными церемониями и немногими семейными делами вроде внесения новорожденных в посемейные списки. Выборы в должности также были отняты у этих старых союзов, основывавшихся на общности происхождения, и переданы новым филам, которых было уже не четыре, а десять, и из которых каждая состояла из некоторого количества демов, или местных общин. В этих демах старый родовой принцип, лежавший в основе аристократического строя, уже не мог иметь никакой силы, потому что людей соединяло теперь не родство, а соседство[1]. Таким образом прежние роды, будучи расписаны между разными демами, утратили свое политическое единство, и этим Клисфен достиг своей цели «смешать» граждан. Каждая из этих новых частей населения выбирала пятьдесят членов буле, общее число которых, благодаря этому, повысилось до пятисот[2]. Другою важною мерою Клисфена было включение в новые филы и, следовательно, в число граждан – всех живших в Аттике метеков, что увеличивало число граждан и, конечно, усиливало демократическую партию. Правда, звание архонтов оставалось доступным только первым двум классам, но само архонтство потеряло прежнее значение, а в буле попасть мог даже самый бедный гражданину так как избрание в это учреждение производилось по жребию из всех граждан, искавших этой должности. Архонтство сильно потерпело в своем значении еще при тирании, теперь же были учреждены особые коллегии, к которым перешли обязанности архонтов. Так в помощь полемарху даны были десять стратегов, сделавшиеся настоящими начальниками войска. Каждая фила выбирала своего стратега, и он начальствовал над её отрядом, в общей же команде стратеги сменяли друг друга ежедневно, соблюдая между собою очередь. Полемарх только председательствовал в совете стратегов, приносил жертвы богам перед сражением и занимал во время боя почетное место в строю. Заведование государственною казною тоже перешло от эпонима к коллегии десяти казначеев, за которыми надзирали десять контролеров. Наконец, для обеспечения преобразованного государственного строя от тирании Клисфен ввел так называемый остракизм. Каждою весною народ должен был подавать голоса по вопросу, не представляет ли кто-либо из граждан опасности для свободы, и если получался утвердительный ответ, то созывалось новое собрание граждан, на котором каждый присутствующий писал на раковине или черепке (остракон, откуда и название этого порядка) имя опасного, по его мнению, гражданина. Кто имел против себя большинство голосов, тот изгонялся из Аттики на десять лет, но не терял при этом своего имущества и по возвращении пользовался снова всеми своими правами. Реформа Клисфена, положившая начало афинской демократии, была проведена в 508 – 506 гг.

121. Взаимные отношения Спарты и Афин около 500 года

К концу VI в. уже вполне определилось различие исторических путей двух важнейших государств греческого материка. В Спарте господствовала олигархия, державшаяся строго охранительного направления, в Афинах совершались важные преобразования, и выступала на историческую сцену демократы. Эта противоположность в государственном устройстве и в характере внутренней политики Спарты и Афин получила впоследствии важное значение и для остальной Греции, потому что и во внешней своей политике Спарта и Афины также держались потом разных начал, первая везде поддерживала знать и старые порядки, вторая – народ и внутренние перемены в его быту. Так как спартанцы были дорянами, а афиняне – ионянами, то различие между историей обеих республик часто объясняли племенными свойствами дорян и ионян, приписывая им разный характер: одним – упорный консерватизм, другим – подвижной нрав и стремление к переменам. Главная причина различия была, однако, не в том, а в способе происхождения обоих государств и особенно в несходстве их экономической жизни. Спарта была военным лагерем среди порабощенного населения, Афины возникли путем слияния многих общин в одно целое. Самым своим положением Спарта была вынуждена остаться государством сухопутным, в котором главным занятием населения оставалось земледелие, тогда как Афины сделались государством морским, и жители его развили у себя торговлю и промышленность. Спартанцы в конце VI в. стояли во главе большой Пелопоннеской симмахии и в ней поддерживали те же самые порядки, как и везде. Тирания, имевшая всегда демократическую опору, не пользовалась сочувствием спартанцев, и потому они помогли Алкмеонидам прогнать из Афин Гиппия, но вовсе не затем, чтобы еще больше ограничить в этом государстве права знати. Вот почему спартанцы были крайне недовольны реформою Клисфена и сделали новую попытку подчинить Афины своему влиянию. Обиженные тем, что их отряд, освободивший Аттику от Гиппия, был изгнан, они в союзе с беотийцами и эвбейцами напали на Аттику, но были отбиты. В сущности Афины были спасены от грозившей им опасности ссорою между обоими спартанскими царями и отсутствием единодушия между их союзниками, но и афинская демократия в этой войне доказала, что умеет дорожить только что завоеванной свободой. – Дальнейшая история афинской демократии и взаимных отношений между Афинами и Спартой зависела уже от наиболее грандиозного события греческой истории – борьбы с монархией, основанной Киром в том же VI в. и как раз в ту самую эпоху, когда в Афинах правил Писистрат.