«Лиодор», неоконченная повесть Карамзина, есть близкое подражание гётевскому «Вертеру». Содержание повести следующее:

Автор со своими друзьями в позднюю, «меланхолическую» осень отправился в деревню. Ранним утром автор пошел один прогуляться и увидал в парке незнакомого юношу, который тосковал в уединении. Они познакомились, и Лиодор (так звали незнакомца) подружился с автором и его приятелями. Он грустил вследствие несчастной любви, сходной с той, которая привела Вертера к отчаянию и самоубийству. Рассказ Лиодора об этой несчастной любви в повести не окончен.

Николай Михайлович Карамзин. Лекция Н. Борисова

«Бедная Лиза» – наиболее известное произведение Карамзина; содержание повести очень несложно:

Лиза была простой крестьянкой. Она жила продажей цветов, кормя этим и свою слепую мать. Однажды Лизу увидел юноша-богач Эраст. Они полюбили друг друга, но Эрасту пришлось идти на войну; они расстались. Вернувшись, Эраст, спустивший свое состояние, бросил отдавшуюся ему Лизу и женился на богатой. Узнав об этом, Лиза, с горя, утопилась. (См. полный текст этой повести, её краткое содержание, анализ и статью Образ Бедной Лизы.)

Ещё одно произведение Карамзина – «Наталья, боярская дочь» – представляет собой интересное развитие сюжета Повести о Фроле Скобееве. Содержание повести следующее:

Сын одного боярина, находящаяся в опале, влюбился в Наталью, боярскую дочь; она тоже полюбила его; он похищает ее и,повенчавшись, живет с нею в дремучем лесу. Начинается война, и юноша принимает в ней участие, причем отличается доблестью. Царь, узнав, кто он такой, возвращает ему милость, а отец Натальи прощает его и дочь.

«Флор Силин» – трогательный рассказ о том, как один богатый мужик, во время голода, все свое богатство отдал в пользу голодающих. «Бедная Лиза» ценна благодаря своей основной идее: что «и крестьянки чувствовать умеют». В повести «Флор Силин» Карамзин сделал еще другое, подобное же, «открытие» – простой, серый мужик может сделаться «героем», «благодетелем человечества». Силин в голодный год умело организовал помощь пострадавшим, обнаружил при этом и гуманность, и энергию, и бескорыстие, отдав в пользу голодающих свое состояние. После Карамзина многие литераторы, его ученики и последователи, тоже стали усердно разыскивать скромных героев, затерявшихся в русской жизни. Появилось немало повестей, где действуют люди «малые и смирные». «Апофеозом» людей «нищих духом» занялись даже некоторые журналы, открывшие у себя особые отделы, для помещения известий о таких «героях». Мироновы из «Капитанской дочки» Пушкина – прямые потомки «Флора Силина» и его многочисленного литературного поколения.

Уже во «Флоре Силине» мало присущего раннему Карамзину сентиментализма, а повесть «Наталья, боярская дочь» уже почти свободна от этой примеси субъективизма чувствительной души. Зато в ней ясно определилось тяготение к действительности, к реализму.

Реализм повести «Наталья, боярская дочь» носит исторический характер: в это время Карамзин уже стал увлекаться историей и отходить от беллетристики. Это сказалось и на «Наталье», и, особенно, на позднейшей повести Карамзина: «Марфа Посадница», которая должна быть причислена уже к чисто историческим романам.

Однако сентиментализм сильно сказался в единственном драматургическом опыте Кармазина. В 70–80-х годах XVIII столетия Москва оказалась особенно падкой на новую литературную моду слёзной драмы, так как среди московских писателей уже процветало увлечение англо-немецкой поэзией. Петербург оказался более консервативным в своих литературных вкусах: он упорно держался за отживающий псевдоклассицизм.

От Карамзина осталась лишь одна драма – «Софья». Содержание её следующее:

Софья, молодая жена добродетельного старика Доброва, после долгих колебаний, открывает мужу, что любит другого и уйдет к нему. Муж, нежно любивший Софью, – в полном отчаянии. Он плачет, потом от слез переходит к угрозам, к мольбам... Все тщетно. Наконец, Добров уступает жене и отпускает ее, а сам умирает с горя.

Софья недолго пользуется счастьем. Её возлюбленный изменяет ей и хочет бежать от неё, но она убивает его ножом. Потом она сходит с ума и топится.

Вся драма изобилует патетическими монологами. Один из них написан, как будто, в духе того монолога, который произносится, в припадке безумия, шекспировским королем Лиром в степи:

Сцена XI (бурная, осенняя ночь. Лес по берегу реки. Софья бродит в сумасшествии по лесу). «Бурные ветры! разорвите черные облака неба, чтобы моря пролилися на землю и смыли с меня огненную кровь! Все во мне перегорело! – В жилах моих течет пламя! – Моря, пролейтесь!.. Кто, кто свистит мне в уши?.. Черная, большая тень!.. Как страшно!.. Кто клянет меня? – Это голос моего супруга… Где я? – В аду? – И умереть нельзя?.. Страшно!.. страшно!.. (Подходит к реке). – Вода! вода!..» (бросается и утопает).