Сентиментальное направление отразилось у нас и на журналистике. Сатирические журналы, с их бичеванием пороков, были уже не по вкусу сентиментальному читателю, с его «прекрасной», чувствительной душой. Не бичевание зла с целью его искоренения, а воспитание «сердца» таким, чтобы в нем не было места злу – вот, главная цель сентиментальной литературы.
Как императрица Екатерина мечтала о том, что, благодаря сатирической литературе и новой педагогической системе, введенной ею, явится в русском обществе «новая порода» людей, – так и идеалисты, вроде Новикова и его друзей, мечтали о перевоспитании русского народа благодаря масонской проповеди, благодаря исправлению сердец. Из средств такого «воспитания» литературе отведено было большое место. Вот почему, между прочим, кружок Новикова издавал и первый у нас детский журнал «Детское чтение для сердца и разума». В этом журнале деятельное участие принимали Петров и Карамзин; последний поместил здесь первые свои стихотворения и переводы чувствительных повестей Жанлис.
Николай Михайлович Карамзин. Портрет кисти Тропинина
Вернувшись из-за границы человеком, «отрезвившимся» от многих юношеских «увлечений», набравшись самых разнообразных впечатлений, Карамзин перестал быть односторонним чувствительным юношей, который занимался по преимуществу своим сердцем, – теперь он, в равной мере, интересовался историей и искусствами; теперь он узнал жизнь Западной Европы не по одним книгам. Оттого «Московский Журнал», который он начал издавать сразу по возвращении в Россию, отразил на себе его широкие интересы.
В этом журнале совсем нет места холодной, рассудочной морали первых русских журналов, нет здесь и сатиры. Перед нами изображение «жизни» – всех её радостей и горестей, картина действительности, нарисованная человеком, светло глядящим на жизнь, умеющим в ней найти «трогательное». «Письма русского путешественника», повести, стихи самого Карамзина, Дмитриева, Державина и других лучших писателей этой эпохи, составляют содержание журнала – пестрое по составу, но стройное, объединенное идеалистическим мировоззрением редактора. «Московский Журнал» – стал у нас первым образцом чисто литературного журнала «с направлением».
После «Московского Журнала» Карамзин издавал альманахи «Аглая» (1794) и «Аониды» (1796-99). Это были сборники беллетристического содержания, составлявшиеся из произведений самого Карамзина и других писателей. Выходили эти альманахи выпусками, в разные сроки, что освобождало редактора от лишних хлопот и облегчало ему возможность делать строгий выбор материала для издания. По характеру своему, эти сборники вполне подходят к «Московскому Журналу».
В 1793 г. Карамзиным был издан «Пантеон иностранной словесности» – сборник переводов с французского, немецкого и других языков.
В одно время с «Московским журналом» выходило в свет другое, подобное же, издание: «Чтение для вкуса, разума и чувствований» (1791-1793) под редакцией В. Подшивалова, литературного единомышленника Карамзина, – критика, защищавшего у нас сентиментализм (любопытна его статья «Чувствительность и причудливость»). Впоследствии тот же Подшивалов издавал (с 1794 по 1798 г.) «Приятное и полезное препровождение времени», журнал все того же карамзинского направления.
Вся позднейшая русская литература XIX столетия есть, в сущности, развитие, углубление и расширение тех задач, которые были поставлены еще в XVIII в. сентиментально-реалистическим направлением (идеализм сердца, художественный реализм, интерес к психологическому анализу, поэзия «действительности»).
