Заключение Брест-Литовского мирного договора, связанного с небывалыми в истории России территориальными уступками, дало Ленину не только «передышку», но и значительные финансовые ресурсы, столь необходимые ему для укрепления власти партии в стране.

Сразу после Октябрьского переворота германское министерство иностранных дел повысило общую сумму кредитов для большевиков до 15 миллионов марок. (См. статью Ленин и немецкие деньги).

Уже сразу после переворота, 15 (28) ноября 1917 года, помощник государственного секретаря Бусше сообщал, что «...правительство в Петрограде борется с большими финансовыми трудностями. Поэтому крайне желательно, чтобы ему были посланы деньги»[1].

Сумма в 15 миллионов марок быстро разошлась. Вскоре после прибытия в Москву первого немецкого посла графа Мирбаха, 18 мая 1918 года государственный секретарь Кюльман, известный нам творец Брест-Литовского договора, писал Мирбаху в ответ на запрос о новых кредитах для большевиков: «Прошу, пожалуйста, использовать большие суммы, так как сохранение большевиков [у власти] в высшей степени в наших интересах. Фонды Рицлера [уже отпущенные] в Вашем распоряжении»[2].

Вильгельм фон Мирбах, немецкий посол в России в апреле – июле 1918

Оценивая ряд российских партий, в частности кадетов, как антинемецкие партии и опасаясь, что «они будут стремиться восстановить единство России», Кюльман писал Мирбаху:

«Не в наших интересах поддерживать эти партии... Наоборот, мы должны пытаться, насколько возможно, предупредить консолидацию России и поэтому, с этой точки зрения, мы должны поддерживать партии гораздо более левые»[3].

3 июня 1918 года Мирбах потребовал как минимум 3 миллиона марок в месяц, предупреждая, что вряд ли возможно будет ограничиться этой суммой. Кюльман через 5 дней запросил от германского министерства финансов новых кредитов в 40 миллионов[4] марок.

Убийство Мирбаха в Москве 6 июля 1918 года левым эсером Блюмкиным отнюдь не помешало финансовым взаимоотношениям немцев и большевиков. 10 июля один из помощников убитого посла – Зицлер уже требовал от своего министерства обещанные 3 миллиона на июль, а вернувшийся вскоре в Берлин заместитель Мирбаха Гельферих распорядился, чтобы сумма эквивалентная 3-м миллионам марок была в рублях переведена в генеральные консульства Германии в Москве и Петрограде[5].

Эти немецкие кредиты большевикам, разумеется, были связаны не только с главной целью немецкой политики, сформулированной Кюльманом, – не допустить восстановления единства России.

Как раз в это время ленинцы запятнали себя и позорной историей с попыткой выдачи немцам Балтийского и Черноморского флотов.