Василий Шукшин. Рассказ «Одни» – краткое содержание
Добрый, чуткий шорник Антип Калачиков и его жена, крупная, могучей комплекции Марфа, жили одни. Их двенадцать детей разъехались. И на старости лет, Антип, как во всю остальную жизнь, продолжал под грозным взглядом Марфы шить сбруи, уздечки, сёдла и хомуты. Скопидомной Марфе было нужно только, чтобы муж работал целыми днями: она тряслась над каждой копейкой. Хотя её жадность к деньгам нетрудно и объяснялась: без денег такую уйму детей никогда бы не удалось поставить на ноги.
Понимая это, Антип покорно работал уже больше пяти десятков лет. Но у него была и тайная страсть: балалайка. Антип мог часами играть на ней, склонив на бочок голову, как будто в бренчании ему слышалось что-то очень дорогое и личное. Считая, что балалайка только отвлекает мужа от работы, Марфа долго воевала с ней. Раз в гневе она даже кинула её в огонь, где лопнувшие от жары струны застонали почти человеческим голосом. Антип, изменившись в лице, молча пошёл во двор, взял топор и на глазах жены порубил им все заготовки хомутов и седел. Больше Марфа никогда не касалась балалайки, хотя и знала: только она за порог, Антип снимает балалайку и играет – не работает.
Василий Шукшин, автор рассказа «Одни»
Раз, дождливым осенним вечером, сидели они одни – Антип в своем рабочем уголке, Марфа – у стола с вязаньем. Увидев, что жена пригорюнилась, Антип заговорил с ней о том, правильно ли они живут. Вот он – не разгибаясь, шорничал с 13 годков почти до семидесяти. Нажил только геморрой. И для чего же было всё это?
– Для детей! – ответила Марфа.
– С одной стороны, это правильно, а с другой – нет, – возразил Антип. – Надо и самим для себя жить немножко.
Марфа, задумавшись, всплакнула: вспомнила, что теперь они одни – дети разлетелись по всему свету. Антип усмехнулся и предложил сыграть ей на балалайке – развеять тоску. Марфа разрешила.
Антип надел новую рубаху, подпоясался ремешком и объявил, что «начинает концерт». Марфа заулыбалась. Они вспомнили молодость, вспомнили, как Антип прежде лазил во двор к Марфе через забор, как отец Марфы раз спустил на него кобелей, и он, спасаясь от них, оставил на заборе штанину. Антип запел частушки, Марфа поддержала. После грустных мелодий Антип заиграл весёлые и пошел по избе мелким бесом, игриво виляя костлявыми бедрами. Марфа то смеялась, то плакала. Антип сияя, старался изо всех сил. Вместе с песнями они вспоминали разные случаи из молодости…
– Хорошо бы мы могли с тобой прожить, Марфа, – сказал Антип. – Но тебя замучили окаянные деньги.
– Прости меня, Антип, если я чем-нибудь тебя обижаю, – сквозь всхлипывания проговорила Марфа. – Хочешь, читушечку водочки тебе возьмем?
Антип сразу согласился и оделся, чтобы бежать в магазин. Марфа рылась в огромном сундуке, где у неё были запрятаны деньги. Посмотрев на её спину, Антип нерешительно попросил денег и на новую балалайку – всего-то шесть рублей.
Марфина спина сразу перестала двигаться. Нахмурившись, она сказала, что и старая ещё играет. Антип объяснил: в старой треснула одна досочка, и она теперь дребезжит. Марфа недовольно сказала, что это ничего – сегодня балалайка хорошо играла.
Расстроенный Антип взял деньги на читушечку и хотел уходить, но в последний момент жена всё же протянула ему ещё шесть рублей. Антип выбежал скорым шагом: Марфа легко могла и передумать.
