В комедии «Бедность не порок» (см. краткие содержания её действий: 1-го, 2-го и 3-го) Островский, в лице богатого купца Гордея Торцова снова вывел самодура, но к тому же еще желающего жить «по-новому». Грубый и черствый, он никому не говорит ласкового слова, – в доме у себя он – полновластный хозяин, и нет пределов его самодурству. Дикий произвол, не стесняемый никакими преградами, доходит до того, что Гордей, не посоветовавшись даже с супругой, обещает свою дочь в жены пожилому аферисту Африкану Коршунову, которого он приводит к себе в дом, в качестве жениха.
А. Н. Островский. Бедность не порок. Краткий пересказ по действиям
Характерно, в какой форме объявляет он об этом жене и дочери: «Я хочу переехать отселева в Москву. А у нас там будет не чужой человек, – будет зятюшка Африкан Саввич». Торцов смотрит на свое решение, как на нечто незыблемое, обязательное для других, хотя оно касается более всего его дочери, судьбой которой он так деспотически распоряжается. В порыве материнского чувства, его жена, Пелагея Егоровна, бросается к дочери, с криком: «Моя дочь! не отдам!» Но Гордей Карпыч грозно окрикивает ее: «Жена, ты меня знаешь!» – и успокаивает Коршунова, заявляя ему: «у меня сказано – сделано». Дочь свою, попытавшуюся протестовать, он останавливает окриком: «Дура!.. Я так приказываю!» – и она сразу покоряется своей участи, сказав: «Твоя воля, батюшка!»
«Образованность» свою, приобретенную благодаря влиянию Коршунова, Гордей видит в том, что вместо водки пьет «шемпанское», одевается в костюм европейского покроя; заводит у себя новую модную «небель», и «фицыянта в нитяных перчатках, – ученого, из Москвы, который все порядки знает, где кому сесть, что делать».
Как Липочка Большова, он очень себя высоко ценит за такую «образованность»: самомнение его безгранично... «Ты скажи мне, что я за человек? Могут меня здесь ценить?» бахвальничает он. Он хочет переселиться в Москву, потому что в захолустьи ему «не с кем компанию водить, – все, говорит, свoлочь, – все, видишь ты, мужики и живут-то по-мужицки».
Но и Гордей способен на хорошие, добрые порывы, хотя доброта эта у него – чувство случайное и непрочное.
